Тове Дитлевсен «Юность» (1967) ⠀ «Я начала жаждать этого сердечного единения с другим человеком под названием “любовь”. Я жажду любви, не зная, что это. Я верю, что повстречаю ее, как только съеду из дома. И мужчина, которого я полюблю, будет не таким, как все». ⠀ Во второй и самой любимой моей части «копенгагенской трилогии» Тове Дитлевсен – в «Юности» – действия и сюжета становится уже больше, а чувство недоговоренности пропадает, ведь при взрослении по ощущениям тоже все ускоряется. Мрачность первой части здесь уходит, уступая место даже юмору. ⠀ Но если настроение «Детства» можно было назвать тоской, то настроение второй части — трепет. Трепет новых ощущений, опыта, предвкушение изменений. И, конечно, обычно все это связано с первой влюбленностью. У Тове же настоящей первой и сильной любовью становится творчество. Именно ради него она готова не спать ночами, сидеть в холодной комнате, отгородиться от друзей, а ответа от редактора ждать как весточки от возлюбленного.
Тове Дитлевсен «Юность» (1967) ⠀ «Я начала жаждать этого сердечного единения с другим человеком под названием “любовь”. Я жажду любви, не зная, что это. Я верю, что повстречаю ее, как только съеду из дома. И мужчина, которого я полюблю, будет не таким, как все». ⠀ Во второй и самой любимой моей части «копенгагенской трилогии» Тове Дитлевсен – в «Юности» – действия и сюжета становится уже больше, а чувство недоговоренности пропадает, ведь при взрослении по ощущениям тоже все ускоряется. Мрачность первой части здесь уходит, уступая место даже юмору. ⠀ Но если настроение «Детства» можно было назвать тоской, то настроение второй части — трепет. Трепет новых ощущений, опыта, предвкушение изменений. И, конечно, обычно все это связано с первой влюбленностью. У Тове же настоящей первой и сильной любовью становится творчество. Именно ради него она готова не спать ночами, сидеть в холодной комнате, отгородиться от друзей, а ответа от редактора ждать как весточки от возлюбленного.
"The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from us
