Если решение о проведении осеннего этапа мобилизации действительно уже принято, основой мобрезерва должны стать силовики. Сегодня в спецслужбах и правоохранительных органах служит около 2,6 миллиона человек, более 4 процентов трудоспособного населения. В МВД - 692 тысячи, в Росгвардии - 340 тысяч (больше, чем военных), около 200 тысяч человек - в ФСБ (с действующим резервом - до 500.000), еще 220.000 человек служит в системе ФСИН.
Получается, что в стране есть вторая армия. Более миллиона из них имеют специальную подготовку, многие - опыт боевых действий. Им по штату положено оружие. Они хорошо подготовлены и оснащены. Зарплаты у них зачастую выше, чем в армии. За последние 10 лет, с 2014 года, клан "силовиков" количественно вырос на 10%, а расходы на его содержание сегодня составляют порядка 30% бюджета страны (без учета закрытых статей). Например, государство ежегодно тратило на МВД 960 млрд рублей, на ФСИН - порядка 300 млрд рублей, на Росгвардию - 230 млрд рублей, на МЧС - 175 млрд рублей. Бюджет ФСБ строго засекречен, но известно, что открытая часть бюджета ФСБ за последние 10 лет выросла на 70%.
В правоохранительной системе страны заняты люди, прекрасно оснащенные с технической и финансовой точек зрения. Но их "участие в СВО" в данный момент ограничивается рисованием буквы Z на задних стеклах автомобилей и отловом студентов, которые прячутся от повесток. Хотя всем прекрасно понятно, что в "мясных штурмах" от этих студентов не будет никакого толку. В отличие от силовиков, кстати. Вопрос, почему следователи, оперативники, полицейские, контрразведчики и прочие кураторы сами не принимают участие в СВО, звучит не впервые. Их в свое время даже Рамзан Кадыров лично призывал отправить на фронт. Так что, если кого и мобилизовывать сейчас, то уже точно не фермеров и слесарей, а тех, кто всю жизнь готовился сражаться за Родину. Или они в тылу переждать решили?
Если решение о проведении осеннего этапа мобилизации действительно уже принято, основой мобрезерва должны стать силовики. Сегодня в спецслужбах и правоохранительных органах служит около 2,6 миллиона человек, более 4 процентов трудоспособного населения. В МВД - 692 тысячи, в Росгвардии - 340 тысяч (больше, чем военных), около 200 тысяч человек - в ФСБ (с действующим резервом - до 500.000), еще 220.000 человек служит в системе ФСИН.
Получается, что в стране есть вторая армия. Более миллиона из них имеют специальную подготовку, многие - опыт боевых действий. Им по штату положено оружие. Они хорошо подготовлены и оснащены. Зарплаты у них зачастую выше, чем в армии. За последние 10 лет, с 2014 года, клан "силовиков" количественно вырос на 10%, а расходы на его содержание сегодня составляют порядка 30% бюджета страны (без учета закрытых статей). Например, государство ежегодно тратило на МВД 960 млрд рублей, на ФСИН - порядка 300 млрд рублей, на Росгвардию - 230 млрд рублей, на МЧС - 175 млрд рублей. Бюджет ФСБ строго засекречен, но известно, что открытая часть бюджета ФСБ за последние 10 лет выросла на 70%.
В правоохранительной системе страны заняты люди, прекрасно оснащенные с технической и финансовой точек зрения. Но их "участие в СВО" в данный момент ограничивается рисованием буквы Z на задних стеклах автомобилей и отловом студентов, которые прячутся от повесток. Хотя всем прекрасно понятно, что в "мясных штурмах" от этих студентов не будет никакого толку. В отличие от силовиков, кстати. Вопрос, почему следователи, оперативники, полицейские, контрразведчики и прочие кураторы сами не принимают участие в СВО, звучит не впервые. Их в свое время даже Рамзан Кадыров лично призывал отправить на фронт. Так что, если кого и мобилизовывать сейчас, то уже точно не фермеров и слесарей, а тех, кто всю жизнь готовился сражаться за Родину. Или они в тылу переждать решили?
BY Временное Правительство
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from us
