На днях увидел пару китаянок в пышных нарядах внутри Кремля.
Двумя яркими облачками проплыли мимо Оружейной палаты, на удивление удачно сочетаясь с осенней листвой.
Сразу вспомнился Пекин, где таких дев много, особенно в дворцовом комплексе Гугун и в парках.
Традиционными, конечно, подобные костюмы можно назвать лишь условно.
Речь скорее о культурном феномене, который вдохновлен традиционным костюмом ханьцев Китая, ханьфу. Как в Китае, так и за его пределами существует ханьфу фусин, своего рода движение за возрождение национального костюма.
Это не историческая реконструкция, речь обычно не идет о достоверности. Можно использовать современные ткани и неожиданные цвета. Можно, наоборот, стремиться к более архаичному варианту. Главное, чтобы угадывалась общая идея, сохранялись привычный силуэт и узнаваемые формы.
Смысл такого наряда не только в том, чтобы пофланировать в красивом образе и показать себя людям (хотя куда уж без этого). Его воспринимают и как символ национальной идентичности, знак гордости своей культурой.
В Китае я замечал, что такие костюмы обычно носят молодые девушки. Действительно, если верить социологическим исследованиям, модным ханьфу делают зумеры, поколение конца 1990-х - начала 2010-х. Именно девушки из поколения Z скупают больше всего подобных платьев.
Причем количество любителей ханьфу продолжает расти, а интерес к нему в изрядной степени подогревают популярные исторические сериалы и фильмы.
Интересно, может ли у нас произойти что-то подобное?
Вряд ли на улицах появятся сотни девушек в традиционных кокошниках и этнографически точных нарядах — в том числе и потому, что создать подобную реконструкцию зачастую дорого и сложно.
Но есть ведь и такая вещь, как грамотная стилизация. Правда, для нее необходимы и вкус, и определенная смелость.
Можно вспомнить, как в прошлом веке стилизованные кокошники на время стали частью образа модниц по всему миру, а парижский дом «Огюст Боназ» в начале 1920-х годов даже выпускал кокошники из пластмассы.
Panfilov FM
#арсенал_фм #разбормифов
Двумя яркими облачками проплыли мимо Оружейной палаты, на удивление удачно сочетаясь с осенней листвой.
Сразу вспомнился Пекин, где таких дев много, особенно в дворцовом комплексе Гугун и в парках.
Традиционными, конечно, подобные костюмы можно назвать лишь условно.
Речь скорее о культурном феномене, который вдохновлен традиционным костюмом ханьцев Китая, ханьфу. Как в Китае, так и за его пределами существует ханьфу фусин, своего рода движение за возрождение национального костюма.
Это не историческая реконструкция, речь обычно не идет о достоверности. Можно использовать современные ткани и неожиданные цвета. Можно, наоборот, стремиться к более архаичному варианту. Главное, чтобы угадывалась общая идея, сохранялись привычный силуэт и узнаваемые формы.
Смысл такого наряда не только в том, чтобы пофланировать в красивом образе и показать себя людям (хотя куда уж без этого). Его воспринимают и как символ национальной идентичности, знак гордости своей культурой.
В Китае я замечал, что такие костюмы обычно носят молодые девушки. Действительно, если верить социологическим исследованиям, модным ханьфу делают зумеры, поколение конца 1990-х - начала 2010-х. Именно девушки из поколения Z скупают больше всего подобных платьев.
Причем количество любителей ханьфу продолжает расти, а интерес к нему в изрядной степени подогревают популярные исторические сериалы и фильмы.
Интересно, может ли у нас произойти что-то подобное?
Вряд ли на улицах появятся сотни девушек в традиционных кокошниках и этнографически точных нарядах — в том числе и потому, что создать подобную реконструкцию зачастую дорого и сложно.
Но есть ведь и такая вещь, как грамотная стилизация. Правда, для нее необходимы и вкус, и определенная смелость.
Можно вспомнить, как в прошлом веке стилизованные кокошники на время стали частью образа модниц по всему миру, а парижский дом «Огюст Боназ» в начале 1920-х годов даже выпускал кокошники из пластмассы.
Panfilov FM
#арсенал_фм #разбормифов
Осанистая женщина в кокошнике смотрит с портрета, в XXI веке проданного на одном из американских аукционов.
Портрет написан неизвестно кем, да и художественные достоинства его невелики. Однако это очень редкое сохранившееся изображение довольно незаурядной эмигрантки.
Вера Блюменталь родилась и выросла в России. В интернете можно прочесть, что ее отец — чуть ли не адмирал Черноморского флота. На самом деле, Ксенофонт Каламатиано был гражданином США русско-греческого происхождения, представлявшим в Российской империи американские компании.
После революции 1917 года с бизнесом возникли сложности, и предприимчивый Каламатиано основал неофициальное «информационное бюро». Которое собирало и передавало американским дипломатам сведения о ситуации в России. Конец истории был предсказуем — незадачливого предпринимателя арестовали, обнаружив внутри его трости расписки и шифр, судили за шпионаж и приговорили к расстрелу. Но потом казнь заменили 20 годами тюрьмы, а в 1921 году Каламатиано амнистировали и выслали в Эстонию.
Судя по всему, в авантюризме Вера не уступала отцу. В США ее считали сбежавшей от большевиков русской аристократкой, баронессой или герцогиней фон Блюменталь, связанной с царской семьей, называли красавицей и шпионкой. Уже пятидесятилетней дамой Вера Блюменталь в 1916 году облетела на самолете город Санта-Фе в штате Нью-Мексико. Пилотом была отважная и весьма состоятельная американка Роуз Дуган.
Блюменталь и Дуган стали неразлучными подругами (зачастую им приписывают более близкие отношения, хотя прямых подтверждений этому нет). Женщины поселились в «Замке Герцогини», резиденции, построенной в каньоне Лос-Аламос, и старались всячески поддерживать традиционные ремесла местных мастериц.
Но «герцогиня Вера» заинтересовалась народными ремеслами еще задолго до увлечения плетеными корзинами индейцев пуэбло. Приехав в США в конце 1890-х годов, она быстро пришла «к убеждению, что русское народное искусство и его история неизвестны в Америке». И загорелась идеей продвигать его, в том числе, чтобы принести доход русским кустарям.
Блюменталь привозила из России работы деревенских кружевниц, в том числе из тенишевской школы в Мценске Орловской губернии. Устраивала приемы с базарами и лекциями, рассказывая «о значении народного искусства». Усилия принесли свои плоды. Русские кружева приобрели популярность и стали экспонатами выставки Нью-Йоркского общества искусств и ремесел.
А в 1903 году Блюменталь издала на английском книгу «Народные сказки устами русской. В пересказе Веры Ксенофонтовны Каламатиано де Блюменталь» (Folk tales from the Russian. Retold by Verra Xenophontovna Kalamatiano de Blumenthal) — одну из первых публикаций русского фольклора в Америке.
Panfilov FM
#ярчемифа #неослав #творческое
Портрет написан неизвестно кем, да и художественные достоинства его невелики. Однако это очень редкое сохранившееся изображение довольно незаурядной эмигрантки.
Вера Блюменталь родилась и выросла в России. В интернете можно прочесть, что ее отец — чуть ли не адмирал Черноморского флота. На самом деле, Ксенофонт Каламатиано был гражданином США русско-греческого происхождения, представлявшим в Российской империи американские компании.
После революции 1917 года с бизнесом возникли сложности, и предприимчивый Каламатиано основал неофициальное «информационное бюро». Которое собирало и передавало американским дипломатам сведения о ситуации в России. Конец истории был предсказуем — незадачливого предпринимателя арестовали, обнаружив внутри его трости расписки и шифр, судили за шпионаж и приговорили к расстрелу. Но потом казнь заменили 20 годами тюрьмы, а в 1921 году Каламатиано амнистировали и выслали в Эстонию.
Судя по всему, в авантюризме Вера не уступала отцу. В США ее считали сбежавшей от большевиков русской аристократкой, баронессой или герцогиней фон Блюменталь, связанной с царской семьей, называли красавицей и шпионкой. Уже пятидесятилетней дамой Вера Блюменталь в 1916 году облетела на самолете город Санта-Фе в штате Нью-Мексико. Пилотом была отважная и весьма состоятельная американка Роуз Дуган.
Блюменталь и Дуган стали неразлучными подругами (зачастую им приписывают более близкие отношения, хотя прямых подтверждений этому нет). Женщины поселились в «Замке Герцогини», резиденции, построенной в каньоне Лос-Аламос, и старались всячески поддерживать традиционные ремесла местных мастериц.
Но «герцогиня Вера» заинтересовалась народными ремеслами еще задолго до увлечения плетеными корзинами индейцев пуэбло. Приехав в США в конце 1890-х годов, она быстро пришла «к убеждению, что русское народное искусство и его история неизвестны в Америке». И загорелась идеей продвигать его, в том числе, чтобы принести доход русским кустарям.
Блюменталь привозила из России работы деревенских кружевниц, в том числе из тенишевской школы в Мценске Орловской губернии. Устраивала приемы с базарами и лекциями, рассказывая «о значении народного искусства». Усилия принесли свои плоды. Русские кружева приобрели популярность и стали экспонатами выставки Нью-Йоркского общества искусств и ремесел.
А в 1903 году Блюменталь издала на английском книгу «Народные сказки устами русской. В пересказе Веры Ксенофонтовны Каламатиано де Блюменталь» (Folk tales from the Russian. Retold by Verra Xenophontovna Kalamatiano de Blumenthal) — одну из первых публикаций русского фольклора в Америке.
Panfilov FM
#ярчемифа #неослав #творческое
Образ валькирии из фильма «Северянин» (Northman, 2022), на первый взгляд, больше вдохновлен операми Вагнера, чем историей.
Тем не менее, без отсылок к реальному прошлому и археологическим находкам не обошлось и здесь.
Как и обещал, потихоньку начинаю разбирать костюмы из этого фильма Роберта Эггерса, созданные талантливой Линдой Муир. И для начала решил выбрать один из самых необычных.
«В случае Валькирии, мы смотрели на примеры из саг. Я также думала о Норнах [вещие провидицы, определяющие судьбы людей и богов в скандинавских мифах]. <...> Меня восхитило то, что Роберт наполнил Валькирию яростью. Первое осознание того, как следует ее одеть, пришло, когда я обнаружила металлические пластинки в выдвижном ящике шкафа в Риме. Ее доспех — не тяжелая ламеллярная защита, которую носили некоторые воины. Он изящен и сделан из золота, а на ее шлеме — рельеф в виде лебедя. Мы создали красный плащ таким, чтобы он передавал ее величие. Его внутреннюю часть мы отделали перьями трех разных размеров, что придало ему удивительно красивую весомость в тот момент, когда она скачет на коне в небеса».
То, что описывает Линда Муир — наряд не смертного, а сверхъестественного существа. Самым бутафорским выглядит ламеллярный доспех, пластины которого даже не перекрывают друг друга, а значит, не дают нормальной защиты. Шлем валькирии подчеркнуто архаичен, напоминая фантазийную версию каркасных шлемов эпохи Великого переселения народов.
Если следовать сагам, о которых упоминает Муир, то валькирия скорее должна носить кольчугу. Так, в Первой Песне о Хельги Убийце Хундинга говорится:
Прянули молнии,
ярко сверкавшие
девы в шлемах
с просторов небесных
мчались в кольчугах,
обрызганных кровью,
свет излучали
копья валькирий.
(Перевод А. И. Корсуна)
На распечатках и рисунках, окружающих эскиз костюма, можно увидеть, чем вдохновлялись художники. Например, в нижнем левом углу — так называемая «валькирия из Харби». Это украшенная чернью фигурка женщины из позолоченного серебра, которая держит меч и щит. Ее нашел на датском острове Фюн археолог-любитель в 2012 году. Конечно, стоит помнить, что «валькирия» она лишь предположительно, есть и другие версии (смертная воительница, богиня Фрейя, великанша).
Может показаться, что оперенный плащ воительницы порожден исключительно воображением художников по костюму.
Однако о пернатых плащах валькирий периодически пишут в книгах о викингах. В частности, женщину-птицу видят на фрагменте сильно пострадавшего гобелена IX века, найденного в Осебергском погребении (погребальную ладью откопали в 1904 году в Норвегии). Опять же, речь скорее о смелых гипотезах.
Даже выпиленные желобки на зубах валькирии вдохновлены археологическими находками. Линда Муир так рассказывает об этом творческом решении:
«Тогда как раз вышла книга, где описывались подпиленные зубы у погребенных, найденных на Готланде. Когда Роберт [Эггерс] явился ко мне с идеей дополнить образ Валькирии подпиленными зубами, моей реакцией было: "О да!"»
В конечном итоге, приятно видеть, что при работе над заведомо фантастическим образом все же изучали визуальные источники и литературу.
Panfilov FM
#разбормифов #арсенал_фм #панфилов_обозревает #киноистория #киномиф
Тем не менее, без отсылок к реальному прошлому и археологическим находкам не обошлось и здесь.
Как и обещал, потихоньку начинаю разбирать костюмы из этого фильма Роберта Эггерса, созданные талантливой Линдой Муир. И для начала решил выбрать один из самых необычных.
«В случае Валькирии, мы смотрели на примеры из саг. Я также думала о Норнах [вещие провидицы, определяющие судьбы людей и богов в скандинавских мифах]. <...> Меня восхитило то, что Роберт наполнил Валькирию яростью. Первое осознание того, как следует ее одеть, пришло, когда я обнаружила металлические пластинки в выдвижном ящике шкафа в Риме. Ее доспех — не тяжелая ламеллярная защита, которую носили некоторые воины. Он изящен и сделан из золота, а на ее шлеме — рельеф в виде лебедя. Мы создали красный плащ таким, чтобы он передавал ее величие. Его внутреннюю часть мы отделали перьями трех разных размеров, что придало ему удивительно красивую весомость в тот момент, когда она скачет на коне в небеса».
То, что описывает Линда Муир — наряд не смертного, а сверхъестественного существа. Самым бутафорским выглядит ламеллярный доспех, пластины которого даже не перекрывают друг друга, а значит, не дают нормальной защиты. Шлем валькирии подчеркнуто архаичен, напоминая фантазийную версию каркасных шлемов эпохи Великого переселения народов.
Если следовать сагам, о которых упоминает Муир, то валькирия скорее должна носить кольчугу. Так, в Первой Песне о Хельги Убийце Хундинга говорится:
Прянули молнии,
ярко сверкавшие
девы в шлемах
с просторов небесных
мчались в кольчугах,
обрызганных кровью,
свет излучали
копья валькирий.
(Перевод А. И. Корсуна)
На распечатках и рисунках, окружающих эскиз костюма, можно увидеть, чем вдохновлялись художники. Например, в нижнем левом углу — так называемая «валькирия из Харби». Это украшенная чернью фигурка женщины из позолоченного серебра, которая держит меч и щит. Ее нашел на датском острове Фюн археолог-любитель в 2012 году. Конечно, стоит помнить, что «валькирия» она лишь предположительно, есть и другие версии (смертная воительница, богиня Фрейя, великанша).
Может показаться, что оперенный плащ воительницы порожден исключительно воображением художников по костюму.
Однако о пернатых плащах валькирий периодически пишут в книгах о викингах. В частности, женщину-птицу видят на фрагменте сильно пострадавшего гобелена IX века, найденного в Осебергском погребении (погребальную ладью откопали в 1904 году в Норвегии). Опять же, речь скорее о смелых гипотезах.
Даже выпиленные желобки на зубах валькирии вдохновлены археологическими находками. Линда Муир так рассказывает об этом творческом решении:
«Тогда как раз вышла книга, где описывались подпиленные зубы у погребенных, найденных на Готланде. Когда Роберт [Эггерс] явился ко мне с идеей дополнить образ Валькирии подпиленными зубами, моей реакцией было: "О да!"»
В конечном итоге, приятно видеть, что при работе над заведомо фантастическим образом все же изучали визуальные источники и литературу.
Panfilov FM
#разбормифов #арсенал_фм #панфилов_обозревает #киноистория #киномиф
Forwarded from Северный ветер. Искусство Севера (Северный Ветер)
Загадка дамы в кокошнике: дочь адмирала, мать шпиона
Недавно я рассказывал про даму в кокошнике, Веру Ксенофонтовну Каламатиано де Блюменталь. Якобы герцогиню, популяризатора русских кружев и сказок в США и просто крайне активную особу. И выразил сомнение в том, что ее отцом был адмирал Черноморского флота, как она утверждала. Предположив, что на самом деле она — дочь незадачливого американского шпиона Ксенофонта де Блюменталь Каламатиано, арестованного в Советской России.
Но тут подписчик Андрей (спасибо ему) обратил мое внимание на нестыковку в датах.
Получалось, что Вера Ксенофонтовна родилась в 1864 году. А вот Ксенофонт — в 1882 году. Отец явно не мог быть младше собственной дочери.
Я снова зарылся в книги, потому что интернету доверять не склонен.
И выяснилось, что Вера Блюменталь и Ксенофонт Каламатиано все-таки родственники. Даже очень близкие.
Только Ксенофонт приходился Вере сыном.
А назван был в честь ее отца, который в справочниках проходит как Ксенофонт Дмитриевич Коломотьяно (поэтому сразу я его не обнаружил). Контр-адмирал (4.10.1865), с 1867 года в отставке, из греков, переселившихся в Российскую империю.
Второй же, менее успешный Ксенофонт, родился 13 июля 1882 года в Париже.
Причем имя отца при регистрации рождения указано не было. По всей видимости, Ксенофонт был рожден вне брака. Правнучка Веры позже утверждала, что отцом Ксенофонта был некий русский аристократ, возможно, женатый.
Вера тогда записывала свое имя как Verra (позже, в США, она изменит его на Vera) и сначала называла себя графиней (“countess”), а затем и княгиней (“princess”).
Около 1895 года, когда Ксенофонту было 13 лет, Вера выходит замуж за Константина де Блюменталь, юриста, учившегося в Санкт-Петербурге. Константин эмигрирует в США. Вера и Ксенофонт последовали за ним в эмиграцию.
Ксенофонт успешно учится, становится стипендиатом Чикагского университета, Константин и Вера преподают. Как раз тогда Вера и начинает ввозить в США для продажи кружева, созданные русскими мастерицами. Причем помогает ей в этом историк Павел Милюков. В будущем — глава кадетской партии и министр иностранных дел Временного правительства. Тогда же Вера издает свою книгу русских сказок. Американский критик называет ее «бескорыстно любящей человечество», ведь Вера жертвует доходы от книги бедным соотечественникам в Чикаго.
Дальше происходит история, достойная фильма Скорсезе.
Константин Блюменталь с товарищем обещают тысячам протестантов, эмигрировавших из России, работу и проживание на ферме с романтическим названием Маленькая Россия. Находилась она в Мексике, рядом с американской границей. Первая сотня семей за год собрала урожай, давший доход в 35 тысяч долларов (примерно 870 тысяч долларов в наши дни).
Потом фермеры начали бастовать, недовольные условиями работы.
Волшебным образом Константин исчез. Вместе с деньгами. Заголовки в газетах Лос-Анджелеса кричали об убийстве или самоубийстве, репортеры осаждали порог безутешной Веры.
Впрочем, вскоре Константин чудесным образом воскрес в Мехико, где жил как богатый нефтяной магнат. Позже он даже посетил Россию, чтобы навестить родственников в Уфе, а потом примкнул к войскам Колчака.
Вера развелась с мужем и продолжала продавать кружева, живя в Пасадене. О ее дальнейшей судьбе я уже рассказывал.
А вот Ксенофонт Каламатиано (на фото), без акцента говоривший на русском и на английском, подписал контракт с крупной американской компанией и отправился работать в ее отделение в Одессе. В дальнейшем жил между США и Россией, пока не решил заняться шпионажем. Пойманный с поличным, Ксенофонт чудом избежал расстрела — казнь заменили 20 годами тюрьмы, а в 1921 году его амнистировали и выслали в Эстонию.
В заключение хочу еще раз поблагодарить Андрея и порадоваться тому, насколько у меня внимательные и заинтересованные подписчики — это действительно очень приятно.
Panfilov FM
#разбормифов #ярчемифов
Недавно я рассказывал про даму в кокошнике, Веру Ксенофонтовну Каламатиано де Блюменталь. Якобы герцогиню, популяризатора русских кружев и сказок в США и просто крайне активную особу. И выразил сомнение в том, что ее отцом был адмирал Черноморского флота, как она утверждала. Предположив, что на самом деле она — дочь незадачливого американского шпиона Ксенофонта де Блюменталь Каламатиано, арестованного в Советской России.
Но тут подписчик Андрей (спасибо ему) обратил мое внимание на нестыковку в датах.
Получалось, что Вера Ксенофонтовна родилась в 1864 году. А вот Ксенофонт — в 1882 году. Отец явно не мог быть младше собственной дочери.
Я снова зарылся в книги, потому что интернету доверять не склонен.
И выяснилось, что Вера Блюменталь и Ксенофонт Каламатиано все-таки родственники. Даже очень близкие.
Только Ксенофонт приходился Вере сыном.
А назван был в честь ее отца, который в справочниках проходит как Ксенофонт Дмитриевич Коломотьяно (поэтому сразу я его не обнаружил). Контр-адмирал (4.10.1865), с 1867 года в отставке, из греков, переселившихся в Российскую империю.
Второй же, менее успешный Ксенофонт, родился 13 июля 1882 года в Париже.
Причем имя отца при регистрации рождения указано не было. По всей видимости, Ксенофонт был рожден вне брака. Правнучка Веры позже утверждала, что отцом Ксенофонта был некий русский аристократ, возможно, женатый.
Вера тогда записывала свое имя как Verra (позже, в США, она изменит его на Vera) и сначала называла себя графиней (“countess”), а затем и княгиней (“princess”).
Около 1895 года, когда Ксенофонту было 13 лет, Вера выходит замуж за Константина де Блюменталь, юриста, учившегося в Санкт-Петербурге. Константин эмигрирует в США. Вера и Ксенофонт последовали за ним в эмиграцию.
Ксенофонт успешно учится, становится стипендиатом Чикагского университета, Константин и Вера преподают. Как раз тогда Вера и начинает ввозить в США для продажи кружева, созданные русскими мастерицами. Причем помогает ей в этом историк Павел Милюков. В будущем — глава кадетской партии и министр иностранных дел Временного правительства. Тогда же Вера издает свою книгу русских сказок. Американский критик называет ее «бескорыстно любящей человечество», ведь Вера жертвует доходы от книги бедным соотечественникам в Чикаго.
Дальше происходит история, достойная фильма Скорсезе.
Константин Блюменталь с товарищем обещают тысячам протестантов, эмигрировавших из России, работу и проживание на ферме с романтическим названием Маленькая Россия. Находилась она в Мексике, рядом с американской границей. Первая сотня семей за год собрала урожай, давший доход в 35 тысяч долларов (примерно 870 тысяч долларов в наши дни).
Потом фермеры начали бастовать, недовольные условиями работы.
Волшебным образом Константин исчез. Вместе с деньгами. Заголовки в газетах Лос-Анджелеса кричали об убийстве или самоубийстве, репортеры осаждали порог безутешной Веры.
Впрочем, вскоре Константин чудесным образом воскрес в Мехико, где жил как богатый нефтяной магнат. Позже он даже посетил Россию, чтобы навестить родственников в Уфе, а потом примкнул к войскам Колчака.
Вера развелась с мужем и продолжала продавать кружева, живя в Пасадене. О ее дальнейшей судьбе я уже рассказывал.
А вот Ксенофонт Каламатиано (на фото), без акцента говоривший на русском и на английском, подписал контракт с крупной американской компанией и отправился работать в ее отделение в Одессе. В дальнейшем жил между США и Россией, пока не решил заняться шпионажем. Пойманный с поличным, Ксенофонт чудом избежал расстрела — казнь заменили 20 годами тюрьмы, а в 1921 году его амнистировали и выслали в Эстонию.
В заключение хочу еще раз поблагодарить Андрея и порадоваться тому, насколько у меня внимательные и заинтересованные подписчики — это действительно очень приятно.
Panfilov FM
#разбормифов #ярчемифов