Когда мы говорим — мы делаем это без подготовки, без бумажки. Зачастую мы продумываем, что хотим сказать, уже после того, как начали произносить предложение. Из-за этого в нашей речи появляются паузы, междометия и мусорные слова — всякие «э-э», «м-м», «так сказать» и прочие «понимаешь». Бывает, что мысль у нас резко перескакивает на что-то другое, и мы обрываем предложение на середине или превращаем его в синтаксического монстра.
Таковы особенности разговорного функционального стиля. И все это вроде бы понимают.
Но вот чего НЕ понимают многие авторы художественной прозы, так это того, что мы не только так говорим — мы ждём, что и другие будут говорить так же. Мы привыкли к тому, что живая речь чуть более неправильная, чем речь книжная, чуть более простая в лексическом и синтаксическом плане, более экспрессивная. И если мы встречаем в романе или рассказе диалог, где герои используют книжные (то есть не характерные для живой речи) слова и обороты, — мы чувствуем фальшь.
В частности, к книжным словам относятся почти все причастия и деепричастия, кроме нескольких наиболее употребительных. Я не знаю почему, но мы не говорим причастиями и деепричастиями — а тем более громоздкими причастными и деепричастными оборотами. Мы не задумываясь используем вместо них придаточные предложения, а то и вовсе разбиваем сложное предложение на несколько простых.
Смотрите, покажу вам пример:
— Прошу прощения, сэр, — сказал дворецкий. — Вчера горничная, убирая спальню после отъезда мистера Моргана, нашла ножницы, лежавшие на подоконнике за портьерой. — Молодец, Сэмюэл, — ответил герцог Мальборо. — Я уже распорядился послать за детективом Круком, приехавшим вчера из Лондона и остановившимся в гостинице «Тыква и наковальня». Осмотрите соседние гостевые комнаты и уборную, не дожидаясь его прибытия, и, обнаружив что-либо подозрительное, немедленно сообщайте об этом мне.
Прочитайте эти две реплики так, как если бы это действительно был живой разговор. Ручаюсь, ваш внутренний Станиславский немедленно закричит: «Не верю!» Потому что даже чопорные английские лорды не говорят настолько по-книжному.
Давайте попробуем заменить причастные и деепричастные обороты на придаточные предложения — например, так:
— Прошу прощения, сэр, — сказал дворецкий. — Вчера, когда горничная убирала спальню после отъезда мистера Моргана, она нашла ножницы, которые лежали на подоконнике за портьерой. — Молодец, Сэмюэл, — ответил герцог Мальборо. — Я уже распорядился послать за детективом Круком, который приехал вчера из Лондона и остановился в гостинице «Тыква и наковальня». Осмотрите соседние гостевые комнаты и уборную, пока его нет, и если обнаружите что-либо подозрительное, немедленно сообщайте об этом мне.
Реплики стали заметно более живыми, верно? Но предложения всё-таки слишком длинные и сложные. Давайте попробуем их разбить:
— Прошу прощения, сэр, — сказал дворецкий. — Вчера, когда горничная убирала спальню после отъезда мистера Моргана, она нашла ножницы. Они лежали на подоконнике за портьерой. — Молодец, Сэмюэл, — ответил герцог Мальборо. — Я уже распорядился послать за детективом Круком. Он приехал вчера из Лондона и остановился в гостинице «Тыква и наковальня». Осмотрите соседние гостевые комнаты и уборную, пока его нет. Если обнаружите что-либо подозрительное, немедленно сообщайте об этом мне мне.
Совсем другое дело. Однако можно было бы сделать иначе — упростить некоторые предложения.
— Прошу прощения, сэр, — сказал дворецкий. — Вчера горничная убирала спальню после отъезда мистера Моргана и нашла ножницы на подоконнике за портьерой. — Молодец, Сэмюэл, — ответил герцог Мальборо. — Я уже распорядился послать в гостиницу «Тыква и наковальня» за детективом Круком, который приехал вчера из Лондона. Осмотрите соседние гостевые комнаты и уборную, пока его нет, и обо всём подозрительном немедленно сообщайте мне.
Когда мы говорим — мы делаем это без подготовки, без бумажки. Зачастую мы продумываем, что хотим сказать, уже после того, как начали произносить предложение. Из-за этого в нашей речи появляются паузы, междометия и мусорные слова — всякие «э-э», «м-м», «так сказать» и прочие «понимаешь». Бывает, что мысль у нас резко перескакивает на что-то другое, и мы обрываем предложение на середине или превращаем его в синтаксического монстра.
Таковы особенности разговорного функционального стиля. И все это вроде бы понимают.
Но вот чего НЕ понимают многие авторы художественной прозы, так это того, что мы не только так говорим — мы ждём, что и другие будут говорить так же. Мы привыкли к тому, что живая речь чуть более неправильная, чем речь книжная, чуть более простая в лексическом и синтаксическом плане, более экспрессивная. И если мы встречаем в романе или рассказе диалог, где герои используют книжные (то есть не характерные для живой речи) слова и обороты, — мы чувствуем фальшь.
В частности, к книжным словам относятся почти все причастия и деепричастия, кроме нескольких наиболее употребительных. Я не знаю почему, но мы не говорим причастиями и деепричастиями — а тем более громоздкими причастными и деепричастными оборотами. Мы не задумываясь используем вместо них придаточные предложения, а то и вовсе разбиваем сложное предложение на несколько простых.
Смотрите, покажу вам пример:
— Прошу прощения, сэр, — сказал дворецкий. — Вчера горничная, убирая спальню после отъезда мистера Моргана, нашла ножницы, лежавшие на подоконнике за портьерой. — Молодец, Сэмюэл, — ответил герцог Мальборо. — Я уже распорядился послать за детективом Круком, приехавшим вчера из Лондона и остановившимся в гостинице «Тыква и наковальня». Осмотрите соседние гостевые комнаты и уборную, не дожидаясь его прибытия, и, обнаружив что-либо подозрительное, немедленно сообщайте об этом мне.
Прочитайте эти две реплики так, как если бы это действительно был живой разговор. Ручаюсь, ваш внутренний Станиславский немедленно закричит: «Не верю!» Потому что даже чопорные английские лорды не говорят настолько по-книжному.
Давайте попробуем заменить причастные и деепричастные обороты на придаточные предложения — например, так:
— Прошу прощения, сэр, — сказал дворецкий. — Вчера, когда горничная убирала спальню после отъезда мистера Моргана, она нашла ножницы, которые лежали на подоконнике за портьерой. — Молодец, Сэмюэл, — ответил герцог Мальборо. — Я уже распорядился послать за детективом Круком, который приехал вчера из Лондона и остановился в гостинице «Тыква и наковальня». Осмотрите соседние гостевые комнаты и уборную, пока его нет, и если обнаружите что-либо подозрительное, немедленно сообщайте об этом мне.
Реплики стали заметно более живыми, верно? Но предложения всё-таки слишком длинные и сложные. Давайте попробуем их разбить:
— Прошу прощения, сэр, — сказал дворецкий. — Вчера, когда горничная убирала спальню после отъезда мистера Моргана, она нашла ножницы. Они лежали на подоконнике за портьерой. — Молодец, Сэмюэл, — ответил герцог Мальборо. — Я уже распорядился послать за детективом Круком. Он приехал вчера из Лондона и остановился в гостинице «Тыква и наковальня». Осмотрите соседние гостевые комнаты и уборную, пока его нет. Если обнаружите что-либо подозрительное, немедленно сообщайте об этом мне мне.
Совсем другое дело. Однако можно было бы сделать иначе — упростить некоторые предложения.
— Прошу прощения, сэр, — сказал дворецкий. — Вчера горничная убирала спальню после отъезда мистера Моргана и нашла ножницы на подоконнике за портьерой. — Молодец, Сэмюэл, — ответил герцог Мальборо. — Я уже распорядился послать в гостиницу «Тыква и наковальня» за детективом Круком, который приехал вчера из Лондона. Осмотрите соседние гостевые комнаты и уборную, пока его нет, и обо всём подозрительном немедленно сообщайте мне.
#стилистика #худлит
BY Перепишите!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from us
