— Скажите, дружище, вам приходилось ли бороться с гориллой? Голодной и злой? Я вынужден был признаться, что за исключением постоянных столкновений с моей квартирной хозяйкой и того случая, когда в меня весьма не метко стрелял социалист — правда, не из политических, а из личных побуждений — других горячащих кровь приключений на долю вашего покорного слуги пока не выпадало. Собеседник мой был крепок, однако же не настолько, чтобы справится с разъяренной гориллой. О чем я прямо и заявил ему. Он не обиделся, а, достав из кармана форменной куртки револьвер, помахал им у меня перед носом: — Вот этим, братец, я и уложил ту гориллу. Но ежели вы считаете, что борьба была неравной, представьте себе такое: шторм, кромешная тьма, корабль ложится с борта на борт, а по палубе мечется злющая обезьяна, будто левый депутат по трибуне.
— Скажите, дружище, вам приходилось ли бороться с гориллой? Голодной и злой? Я вынужден был признаться, что за исключением постоянных столкновений с моей квартирной хозяйкой и того случая, когда в меня весьма не метко стрелял социалист — правда, не из политических, а из личных побуждений — других горячащих кровь приключений на долю вашего покорного слуги пока не выпадало. Собеседник мой был крепок, однако же не настолько, чтобы справится с разъяренной гориллой. О чем я прямо и заявил ему. Он не обиделся, а, достав из кармана форменной куртки револьвер, помахал им у меня перед носом: — Вот этим, братец, я и уложил ту гориллу. Но ежели вы считаете, что борьба была неравной, представьте себе такое: шторм, кромешная тьма, корабль ложится с борта на борт, а по палубе мечется злющая обезьяна, будто левый депутат по трибуне.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from us
