На старом снимке 2005 года Копейский автовокзал запечатлён как типичный свидетель своего времени. Его фасад, выкрашенный в блёклые охристые тона, напоминал подёрнутый патиной советский артефакт: потрескавшаяся штукатурка, выцветшие таблички с расписанием, а под навесом — вечно занятые разговорами таксисты в кепках и куртках-«болоньях». У входа толпились пассажиры с клетчатыми сумками, а на остановках дымили автобусы марки «ПАЗ», готовые увезти людей в соседние посёлки.
К концу 2010-х здание преобразилось: к нему прирастили бетонный «куб» и напичкали её рекламой. Старожилы, поправляя очки, ворчали: «Раньше душевнее было…».
А за вокзалом когда-то кипел базар — не нынешний скромный рядок палаток с овощами, а целый город в городе. В 90-е здесь яблоку негде было упасть: бабушки с вёдрами солёных огурцов, челноки, раскладывающие джинсы с лейблами «Adibas», мужики у прилавков с гвоздями и болтами. Крики «Клубника! Свежая!», треск целлофана, запах копчёной рыбы и дым от шашлычных — всё это сливалось в симфонию эпохи дефицита и надежд.
🔴История Копейского автовокзала — это история маленького города.
На старом снимке 2005 года Копейский автовокзал запечатлён как типичный свидетель своего времени. Его фасад, выкрашенный в блёклые охристые тона, напоминал подёрнутый патиной советский артефакт: потрескавшаяся штукатурка, выцветшие таблички с расписанием, а под навесом — вечно занятые разговорами таксисты в кепках и куртках-«болоньях». У входа толпились пассажиры с клетчатыми сумками, а на остановках дымили автобусы марки «ПАЗ», готовые увезти людей в соседние посёлки.
К концу 2010-х здание преобразилось: к нему прирастили бетонный «куб» и напичкали её рекламой. Старожилы, поправляя очки, ворчали: «Раньше душевнее было…».
А за вокзалом когда-то кипел базар — не нынешний скромный рядок палаток с овощами, а целый город в городе. В 90-е здесь яблоку негде было упасть: бабушки с вёдрами солёных огурцов, челноки, раскладывающие джинсы с лейблами «Adibas», мужики у прилавков с гвоздями и болтами. Крики «Клубника! Свежая!», треск целлофана, запах копчёной рыбы и дым от шашлычных — всё это сливалось в симфонию эпохи дефицита и надежд.
🔴История Копейского автовокзала — это история маленького города.
These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from us
