Для меня мир всегда был прозрачней воды. Шарлатаны — я думал — ломают комедию. Но вчера допотопного страха следы, словно язвы, в душе моей вскрыл этот медиум. С пустяков началось, а потом как пошло, и пошло — и туда, и сюда — раскомаривать: стол дубовый, как гроб, к потолку волокло, колыхалось над окнами желтое марево, и звонил да звонил, что был заперт в шкапу, колокольчик литой, не нечаянно тронутый. На омытую холодом ровным тропу двое юношей выплыли, в снег опелёнуты. Обезглавлен, скользя, каждый голову нес пред собой на руках, и глаза были зелены, будто горсть изумрудов — драконовых слез — переливами млела, застрявши в расщелинах. Провалились и — вдруг потемнело. Но дух нехороший, тяжелый-тяжелый присунулся. Даже красный фонарь над столом — не потух! — почернел, как яйцо, где цыпленок наклюнулся. — Ай, ай, ай, — кто-то гладит меня по спине, — дама, взвизгнув, забилась, как птица, в истерике. Померещилось лапы касанье и мне... Хлынул газ из рожков и — на ярком мы береге. — Боже, как хорошо! — мой товарищ вздохнул, проводя по лицу трепетавшими пальцами. А за окнами плавился медленный гул: может, полночь боролась с ее постояльцами. И в гостиной — дерзнувший чрез душу и плоть пропустить, как чрез кабель, стремление косное — все не мог, изможденный, еще побороть сотворенное бурей волнение грозное. И, конечно, еще проносили они — двое юношей, кем-то в веках обезглавленных — перед меркнущим взором его простыни в сферах, на землю брошенных, тленом отравленных.
Для меня мир всегда был прозрачней воды. Шарлатаны — я думал — ломают комедию. Но вчера допотопного страха следы, словно язвы, в душе моей вскрыл этот медиум. С пустяков началось, а потом как пошло, и пошло — и туда, и сюда — раскомаривать: стол дубовый, как гроб, к потолку волокло, колыхалось над окнами желтое марево, и звонил да звонил, что был заперт в шкапу, колокольчик литой, не нечаянно тронутый. На омытую холодом ровным тропу двое юношей выплыли, в снег опелёнуты. Обезглавлен, скользя, каждый голову нес пред собой на руках, и глаза были зелены, будто горсть изумрудов — драконовых слез — переливами млела, застрявши в расщелинах. Провалились и — вдруг потемнело. Но дух нехороший, тяжелый-тяжелый присунулся. Даже красный фонарь над столом — не потух! — почернел, как яйцо, где цыпленок наклюнулся. — Ай, ай, ай, — кто-то гладит меня по спине, — дама, взвизгнув, забилась, как птица, в истерике. Померещилось лапы касанье и мне... Хлынул газ из рожков и — на ярком мы береге. — Боже, как хорошо! — мой товарищ вздохнул, проводя по лицу трепетавшими пальцами. А за окнами плавился медленный гул: может, полночь боролась с ее постояльцами. И в гостиной — дерзнувший чрез душу и плоть пропустить, как чрез кабель, стремление косное — все не мог, изможденный, еще побороть сотворенное бурей волнение грозное. И, конечно, еще проносили они — двое юношей, кем-то в веках обезглавленных — перед меркнущим взором его простыни в сферах, на землю брошенных, тленом отравленных.
Автор: Владимир Нарбут Год: 1913
BY одно поэзие
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from us
