За плечами у Игоря и Дарьи Сидоровых уже четыре длительные командировки в зону СВО. Игорь Николаевич – врач-травматолог в КОБ, родился в Бабынино. Дарья – акушерка в перинатальном центре областной больницы, операционная сестра.
Познакомились наши герои в красной зоне, во время первой волны пандемии, спасая жизни больных ковидом.
Первая поездка в Первомайск была в декабре прошлого года. От областной больницы в военную зону отправилась бригада медиков в количестве 10 человек. Работали в полуразрушенной больнице, почти без выходных.
Да и условия были тяжелые. Дарья рассказывала, что из современного операционного оборудования почти ничего не было. Инструментарий старый, отработанный. Сергею же приходилось пользоваться допотопным рентгеновский аппаратом, на каком он работал еще лаборантом в 2001-м. После возращения рассказывали, что работать было очень тяжело, и морально и физически.
Супруги работают не за награды, самое дорогое для них это спасибо из уст спасенных, а в место медалей благодарные пациенты дарят им боевые шевроны, пропитанные потом и кровью.
За плечами у Игоря и Дарьи Сидоровых уже четыре длительные командировки в зону СВО. Игорь Николаевич – врач-травматолог в КОБ, родился в Бабынино. Дарья – акушерка в перинатальном центре областной больницы, операционная сестра.
Познакомились наши герои в красной зоне, во время первой волны пандемии, спасая жизни больных ковидом.
Первая поездка в Первомайск была в декабре прошлого года. От областной больницы в военную зону отправилась бригада медиков в количестве 10 человек. Работали в полуразрушенной больнице, почти без выходных.
Да и условия были тяжелые. Дарья рассказывала, что из современного операционного оборудования почти ничего не было. Инструментарий старый, отработанный. Сергею же приходилось пользоваться допотопным рентгеновский аппаратом, на каком он работал еще лаборантом в 2001-м. После возращения рассказывали, что работать было очень тяжело, и морально и физически.
Супруги работают не за награды, самое дорогое для них это спасибо из уст спасенных, а в место медалей благодарные пациенты дарят им боевые шевроны, пропитанные потом и кровью.
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred."
from us
