В 1957 году искусствовед Владислав Зименко курировал первую выставку советского искусства в Новой Зеландии. Во время поездки он начал вести дневник, в котором отмечал как бытовые детали, отличающие жизнь в далекой стране от советских реалий, так и особенности устройства профессиональной сферы.
Порой на страницах дневника были представлены сюжеты из местной прессы, которая особенно причудливо изображала политические события в СССР:
В газ[етах] ничего, но тон их, в общ[ем], умеренный. Пишут чушь о том, что гл[авное] лицо в СССР Жуков, что скоро Булг[анина] сменит Микоян — даже его фото — последний рассказ о том, как здесь в the Dominion [газета в Веллингтоне] дали утку, что Хрущ[ев] с Тито закл[ючили] тайн[ое] согл[ашение] обменяться женами. Директ[ор] газеты не знал, как выйти из трудн[ого] полож[ения]. <…> Связь с М[осквой] плохая. Посл[едние] изв[естия] можно слыш[ать] лишь ночью на очень мощн[ом] приемнике. Был в биб[лиоте]ке, завед[ующая] — Раиса Ивановна — полистал местн[ые] газеты — много объявлений, реклама в перемешку с мелкими сенсациями и антисов[етской] болтовней. Хорошо хоть, что американцев здесь также не любят [Запись от 12 сентября 1957 года].
В 1957 году искусствовед Владислав Зименко курировал первую выставку советского искусства в Новой Зеландии. Во время поездки он начал вести дневник, в котором отмечал как бытовые детали, отличающие жизнь в далекой стране от советских реалий, так и особенности устройства профессиональной сферы.
Порой на страницах дневника были представлены сюжеты из местной прессы, которая особенно причудливо изображала политические события в СССР:
В газ[етах] ничего, но тон их, в общ[ем], умеренный. Пишут чушь о том, что гл[авное] лицо в СССР Жуков, что скоро Булг[анина] сменит Микоян — даже его фото — последний рассказ о том, как здесь в the Dominion [газета в Веллингтоне] дали утку, что Хрущ[ев] с Тито закл[ючили] тайн[ое] согл[ашение] обменяться женами. Директ[ор] газеты не знал, как выйти из трудн[ого] полож[ения]. <…> Связь с М[осквой] плохая. Посл[едние] изв[естия] можно слыш[ать] лишь ночью на очень мощн[ом] приемнике. Был в биб[лиоте]ке, завед[ующая] — Раиса Ивановна — полистал местн[ые] газеты — много объявлений, реклама в перемешку с мелкими сенсациями и антисов[етской] болтовней. Хорошо хоть, что американцев здесь также не любят [Запись от 12 сентября 1957 года].
On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from us
