Когда @booksinmyhands прислала мне скриншот из Гудридз, где кто-то, отмечая свой прогресс в чтении новой книги Роулинг/Гэлбрейта, добавил комментарий "АААААААА", я с точностью до страницы определила, что за сцена произвела такое впечатление на другую читательницу)
Написала не столько отзыв об этой книге, сколько размышления о всей серии про Робин и Страйка для прекрасного канала Не перевелись ещё.
Написала не столько отзыв об этой книге, сколько размышления о всей серии про Робин и Страйка для прекрасного канала Не перевелись ещё.
Ottessa Moshfegh, My Year of Rest and Relaxation / Отесса Мошфег "Мой год отдыха и релакса"
Главной героине 26. Кажется, что у неё есть все: деньги, образование, красота, отличная фигура. И депрессия. Знаете вот это состояние, когда хочется просто не вылезать из постели, потому что нет сил? Героиня решает провести так год: впасть в спячку, сократив периоды бодрствования до минимума, чтобы, воспрянув ото сна, жить дальше, а не просто существовать.
Кажется, что от этой книги нечего особенно ожидать. Ну что там можно придумать, если героиня все время спит? Но одно дело намерение, а совсем другое – реализация. Несмотря на все попытки рассказчицы отгородиться от внешнего мира, он бесцеремонно врывается в её жизнь, заставляя думать, вспоминать, чувствовать.
В небольшой, в общем-то, книге Мошфег поднимает множество тем: консьюмеризм, сексуальные домогательства, психологическое и физическое насилие, булимия, алкоголизм, лукизм, просто whatnot. Самое жуткое, что показаны они как часть реальности, героиня их никак не обсуждает и не осуждает – и от этого становится ещё страшнее. Этот роман – просто история, беспристрастная, несмотря на повествование от первого лица. Голос нарратора получился у Мошфег чуть ли не лучше всего: приглушенность чувств главной героини, депрессивное оцепенение помогают говорить о травмах буднично, почти по-хемингуэйевски скудно разбрасывая по тексту детали, от которых кровь стынет в жилах.
Герои неприятные, на противоположном конце спектра адекватности. Понятная человечность соседствует в них с чем-то античеловечным, будто каждый из них испещрен трещинами, которые тщательно старается скрыть на людях, но не может не проявлять при протагонистке.
У всех героев есть имена, вернее, у всех, кроме главной героини. Ни её подруга, ни любовник, ни родители, ни начальница ни разу не называют её по имени – старый, но всегда работающий приём. Отсутствие имени словно лишает её идентичности, делает её вместилищем общечеловеческого, архетипом.
Это очень хорошо сделанная, аккуратная книга, в которой каждый эпизод работает, ни один герой не появляется просто так, а случайно брошенная фраза или фрагмент новостей громким эхом откликаются дальше. Я очень люблю такое внимание к деталям, когда автор пишет не ради того, чтобы добить очередной печатный лист, а потому что только так складывается полная картина.
Главной героине 26. Кажется, что у неё есть все: деньги, образование, красота, отличная фигура. И депрессия. Знаете вот это состояние, когда хочется просто не вылезать из постели, потому что нет сил? Героиня решает провести так год: впасть в спячку, сократив периоды бодрствования до минимума, чтобы, воспрянув ото сна, жить дальше, а не просто существовать.
Кажется, что от этой книги нечего особенно ожидать. Ну что там можно придумать, если героиня все время спит? Но одно дело намерение, а совсем другое – реализация. Несмотря на все попытки рассказчицы отгородиться от внешнего мира, он бесцеремонно врывается в её жизнь, заставляя думать, вспоминать, чувствовать.
В небольшой, в общем-то, книге Мошфег поднимает множество тем: консьюмеризм, сексуальные домогательства, психологическое и физическое насилие, булимия, алкоголизм, лукизм, просто whatnot. Самое жуткое, что показаны они как часть реальности, героиня их никак не обсуждает и не осуждает – и от этого становится ещё страшнее. Этот роман – просто история, беспристрастная, несмотря на повествование от первого лица. Голос нарратора получился у Мошфег чуть ли не лучше всего: приглушенность чувств главной героини, депрессивное оцепенение помогают говорить о травмах буднично, почти по-хемингуэйевски скудно разбрасывая по тексту детали, от которых кровь стынет в жилах.
Герои неприятные, на противоположном конце спектра адекватности. Понятная человечность соседствует в них с чем-то античеловечным, будто каждый из них испещрен трещинами, которые тщательно старается скрыть на людях, но не может не проявлять при протагонистке.
У всех героев есть имена, вернее, у всех, кроме главной героини. Ни её подруга, ни любовник, ни родители, ни начальница ни разу не называют её по имени – старый, но всегда работающий приём. Отсутствие имени словно лишает её идентичности, делает её вместилищем общечеловеческого, архетипом.
Это очень хорошо сделанная, аккуратная книга, в которой каждый эпизод работает, ни один герой не появляется просто так, а случайно брошенная фраза или фрагмент новостей громким эхом откликаются дальше. Я очень люблю такое внимание к деталям, когда автор пишет не ради того, чтобы добить очередной печатный лист, а потому что только так складывается полная картина.
Forwarded from Books in my hands | Книги в моих руках (Валентина В.)
Джулиан Барнс - воплощение настоящего английского джентльмена: тонкий, ироничный, эрудированный, остроумный, слегка франкофил, до мозга костей философ. Мы представляем наши любимые книги Барнса.
1980 Metroland / Метроленд - Светлана
Дебютный роман Барнса, роман взросления в трех частях. 60-70е, герой живёт, открыто обсуждает с другом всё и всех, познает себя и других, меняется, попутно размышляя об искусстве и смерти. Встреча в финале с тем самым не изменившимся другом - как повод задуматься о ценностях и взглядах.
1982 До её встречи со мной / Before She Met Me - Надя
Профессора средних лет, ушедшего из семьи к молодой подруге, обуяла ретроспективная ревность, и получился дико смешной, едкий и блестящий роман. Не поверите, но в этой книге интеллигентного Барнса эротических сцен не меньше, чем у Тинто Брасса, и это на 100% уместно.
1984 Flaubert’s Parrot / Попугай Флобера - Евгений
"Вот вы ушли, и день так пуст и сер. Грустит в углу ваш попугай Флобер. Он говорит jamais и плачет по-французски." А тем временем барнсовский герой, не слушавший Вертинского, напрасно копается в биографии Флобера, пытаясь установить происхождение чучела. Сказали же — jamais.
1992 The Porcupine / Дикобраз - Анна
“Heroes become traitors, traitors become martyrs”: сюжетно Барнс переносит нас в начало 90-х, происходит суд над диктатором. Судьи – бывшие соратники, которые из коммунистов сначала стали социалистами, а потом и либералами, ибо так выгоднее. Автор верен своему ироничному стилю и проходится всем героям, независимо от их взглядов.
1998 England, England / Англия, Англия - Юлия
Сэр Джек задумывает амбициозный проект: воссоздать Англию в миниатюре на острове Уайт, сделав это место утопией, туристическим раем. Превзойдет ли копия оригинал, если она – квинтэссенция всего английского, без примесей, неминуемых в реальной жизни?
2008 Nothing to Be Frightened Of / Нечего бояться - Таня
Страх смерти накрепко связан с верой, но что делать агностику или атеисту? Над этим вопросом и размышляет Барнс в книге, балансируещей между мемуарами и эссе. Тема мрачная, но автор остается привычно ироничным, призывает помнить о смерти, но раньше времени не заворачиваться в саван, ведь пока вы живы, есть дела поинтереснее.
2011 Pulse / Пульс - Настя
Это сборник связанных между собой историй о жизни, смерти, любви, сексе, болезнях, дружбе, утратах. Истории вызывают и печальную улыбку, и комок в горле, а нос предательски чешется. Это искренние и реалистичные истории из жизни, где есть место всему - и горю, и радости, и жизни, и смерти. Это действительно пульс жизни, синусоида жизни с ее взлетами и падениями.
2011 The Sense of an Ending / Предчувствие конца - Настя
Молодость проходит, оставляя багаж ценностей, вопросы и поводы для ненависти. Но что, если в силу неопытности выводы были сделаны неверно, а позиция жертвы занята не по праву? Придется вместе с пожилым героем вспомнить и перевернуть с ног на голову всю его жизнь.
2015 Keeping an Eye Open: Essays on Art / Открой глаза - Лена
Что общего у одной воронежской Леночки и лауреата почти всего Джулиана Барнса? Как оказалось, опыт понимания и принятия модернизма. Барнс признается, что куда большую роль, чем литература, в его (нашем) случае сыграло изобразительное искусство. В этой максимально персонализированной истории искусств он через короткие зарисовки рассказывает, как развивались методы великих и почти неизвестных художников, и как мы получили искусство, задающее нам бесконечное количество вопросов. Будет сложновато, но когда это нас останавливало?
2022 Elizabeth Finch / Элизабет Финч - Валя
Итак, кто такая Элизабет Финч? Это загадка. А разгадка в том, что ответа на этот вопрос не существует. И вопрос не только в ней, а в каждом из нас. Мы поворачиваемся к каждой части своей жизни разными частями себя, и, вероятно, никто никогда не сможет воссоздать полную, логичную и связную картину ни одной личности.
Бонусом добавлю два своих относительно недавних впечатления:
2005 Arthur&George / Артур и Джордж
2018 The Only Story / Одна история
1980 Metroland / Метроленд - Светлана
Дебютный роман Барнса, роман взросления в трех частях. 60-70е, герой живёт, открыто обсуждает с другом всё и всех, познает себя и других, меняется, попутно размышляя об искусстве и смерти. Встреча в финале с тем самым не изменившимся другом - как повод задуматься о ценностях и взглядах.
1982 До её встречи со мной / Before She Met Me - Надя
Профессора средних лет, ушедшего из семьи к молодой подруге, обуяла ретроспективная ревность, и получился дико смешной, едкий и блестящий роман. Не поверите, но в этой книге интеллигентного Барнса эротических сцен не меньше, чем у Тинто Брасса, и это на 100% уместно.
1984 Flaubert’s Parrot / Попугай Флобера - Евгений
"Вот вы ушли, и день так пуст и сер. Грустит в углу ваш попугай Флобер. Он говорит jamais и плачет по-французски." А тем временем барнсовский герой, не слушавший Вертинского, напрасно копается в биографии Флобера, пытаясь установить происхождение чучела. Сказали же — jamais.
1992 The Porcupine / Дикобраз - Анна
“Heroes become traitors, traitors become martyrs”: сюжетно Барнс переносит нас в начало 90-х, происходит суд над диктатором. Судьи – бывшие соратники, которые из коммунистов сначала стали социалистами, а потом и либералами, ибо так выгоднее. Автор верен своему ироничному стилю и проходится всем героям, независимо от их взглядов.
1998 England, England / Англия, Англия - Юлия
Сэр Джек задумывает амбициозный проект: воссоздать Англию в миниатюре на острове Уайт, сделав это место утопией, туристическим раем. Превзойдет ли копия оригинал, если она – квинтэссенция всего английского, без примесей, неминуемых в реальной жизни?
2008 Nothing to Be Frightened Of / Нечего бояться - Таня
Страх смерти накрепко связан с верой, но что делать агностику или атеисту? Над этим вопросом и размышляет Барнс в книге, балансируещей между мемуарами и эссе. Тема мрачная, но автор остается привычно ироничным, призывает помнить о смерти, но раньше времени не заворачиваться в саван, ведь пока вы живы, есть дела поинтереснее.
2011 Pulse / Пульс - Настя
Это сборник связанных между собой историй о жизни, смерти, любви, сексе, болезнях, дружбе, утратах. Истории вызывают и печальную улыбку, и комок в горле, а нос предательски чешется. Это искренние и реалистичные истории из жизни, где есть место всему - и горю, и радости, и жизни, и смерти. Это действительно пульс жизни, синусоида жизни с ее взлетами и падениями.
2011 The Sense of an Ending / Предчувствие конца - Настя
Молодость проходит, оставляя багаж ценностей, вопросы и поводы для ненависти. Но что, если в силу неопытности выводы были сделаны неверно, а позиция жертвы занята не по праву? Придется вместе с пожилым героем вспомнить и перевернуть с ног на голову всю его жизнь.
2015 Keeping an Eye Open: Essays on Art / Открой глаза - Лена
Что общего у одной воронежской Леночки и лауреата почти всего Джулиана Барнса? Как оказалось, опыт понимания и принятия модернизма. Барнс признается, что куда большую роль, чем литература, в его (нашем) случае сыграло изобразительное искусство. В этой максимально персонализированной истории искусств он через короткие зарисовки рассказывает, как развивались методы великих и почти неизвестных художников, и как мы получили искусство, задающее нам бесконечное количество вопросов. Будет сложновато, но когда это нас останавливало?
2022 Elizabeth Finch / Элизабет Финч - Валя
Итак, кто такая Элизабет Финч? Это загадка. А разгадка в том, что ответа на этот вопрос не существует. И вопрос не только в ней, а в каждом из нас. Мы поворачиваемся к каждой части своей жизни разными частями себя, и, вероятно, никто никогда не сможет воссоздать полную, логичную и связную картину ни одной личности.
Бонусом добавлю два своих относительно недавних впечатления:
2005 Arthur&George / Артур и Джордж
2018 The Only Story / Одна история
Изначально я задумывала этот канал как замену бумажному литературному дневнику, в котором несколько лет писала свои впечатления о каждой прочитанной книге, даже если они укладывались всего в пару строк. И в последнее время все больше думаю, что пора вернуться к этому – чуть более дневниковому – формату. Хочу попробовать писать здесь не только длинные отзывы, но и отзывы-коротыши, но обо всем прочитанном.
Первый такой – ниже.
Первый такой – ниже.
Geoff Lindsey, English After RP
Я обожаю, когда на работе мне дают первый курс, потому что можно им ставить произношение. Для меня в этом есть что-то медитативное, и очень здорово, что результат работы виден если и не сразу, то уже к середине семестра точно.
Не могу сказать, что эта книга полностью перевернула мой фонетический мир с ног на голову, но взбодрила точно. Сам автор, кстати, – лингвист и ученик того самого Джона Уэллса, чей словарь произношения знают, наверное, все специалисты. Про большинство изменений нормы произношения я так или иначе слышала, но о масштабе некоторых из них, честно говоря, не подозревала.
Начинает автор с шокирующего заявления: received pronunciation (тот самый королевский английский, английский БиБиСи) почил, и ему на смену пришло Standard Southern British pronunciation – фактически, тоже акцент, на котором говорят в высших слоях общества, но порой значительно отличающийся от RP.
Вот об этих отличиях и рассказывается в книге. Всем, кто связан с английским языком как специалист или пользователь, от души советую)
Я обожаю, когда на работе мне дают первый курс, потому что можно им ставить произношение. Для меня в этом есть что-то медитативное, и очень здорово, что результат работы виден если и не сразу, то уже к середине семестра точно.
Не могу сказать, что эта книга полностью перевернула мой фонетический мир с ног на голову, но взбодрила точно. Сам автор, кстати, – лингвист и ученик того самого Джона Уэллса, чей словарь произношения знают, наверное, все специалисты. Про большинство изменений нормы произношения я так или иначе слышала, но о масштабе некоторых из них, честно говоря, не подозревала.
Начинает автор с шокирующего заявления: received pronunciation (тот самый королевский английский, английский БиБиСи) почил, и ему на смену пришло Standard Southern British pronunciation – фактически, тоже акцент, на котором говорят в высших слоях общества, но порой значительно отличающийся от RP.
Вот об этих отличиях и рассказывается в книге. Всем, кто связан с английским языком как специалист или пользователь, от души советую)
Я подписана на несколько каналов-малышей (до 200 подписчиков, а в основном, и того меньше, почему-то), которые с удовольствием читаю. Этим удовольствием хочется поделиться, поэтому знакомьтесь:
📚 Множественные умы Анастасии Цыганковой: Настя – моя бывшая коллега, человек и пароход. На ее канале вас ждут книги, которые она читает одна и c дочкой, рукоделие (например, вязаная Мандрагора из «Гарри Поттера») и другое интересное околокнижное. Другой ее канал – My English Discoveries – находка для любителей английского.
📚 Шурочка читает: я давно читаю Александру на Goodreads и обожаю ее отзывы на английском. Канал в Телеграме – на русском, и здесь отличная подборка книг англоязычных авторов: часто жанровое, не на слуху.
📚 anni.library: маленький канал о книгах, кино и искусстве. Несколько книг из отзывов утащила в свой ридлист)
📚 Рюмка Белинского: любопытный выбор книг, хозяйка канала пишет честно о своих впечатлениях, даже отрицательных.
📚 Умирающий блог: блог о чтении и мыслях очень интересного человека. Гулять по тегам – отдельное удовольствие.
📚 AdelaideWonders: к сожалению, Наталья пишет в Телеграме не очень часто, но каждый пост я добавляю себе в сохраненные, потому что книги, о которых она рассказывает, – мой любимый сорт эскапизма.
📚 Books & Glory: я была подписана на автора блога в запрещенной сети и безумно радовалась, когда он пришел в Телеграм. Его рубрика «испито», сопровождающая некоторые отзывы, прекрасна так же, как эти самые отзывы)
📚 sorta books: подробно, обстоятельно, небанально о книгах, про которые знают все и про которые мало кто знает.
📚 Лимонад и все подряд: книги, музеи и жизнь. Много современной литературы, которая только-только вышла, но не ею, как говорится, единой.
Это все не реклама, а по любви) Буду рада, если откроете для себя кого-то, кого хочется читать. А в комментариях предлагаю поделиться другими маленькими блогами, которые читаете (или пишете): может быть, кто-то еще найдет своих читателей)
📚 Множественные умы Анастасии Цыганковой: Настя – моя бывшая коллега, человек и пароход. На ее канале вас ждут книги, которые она читает одна и c дочкой, рукоделие (например, вязаная Мандрагора из «Гарри Поттера») и другое интересное околокнижное. Другой ее канал – My English Discoveries – находка для любителей английского.
📚 Шурочка читает: я давно читаю Александру на Goodreads и обожаю ее отзывы на английском. Канал в Телеграме – на русском, и здесь отличная подборка книг англоязычных авторов: часто жанровое, не на слуху.
📚 anni.library: маленький канал о книгах, кино и искусстве. Несколько книг из отзывов утащила в свой ридлист)
📚 Рюмка Белинского: любопытный выбор книг, хозяйка канала пишет честно о своих впечатлениях, даже отрицательных.
📚 Умирающий блог: блог о чтении и мыслях очень интересного человека. Гулять по тегам – отдельное удовольствие.
📚 AdelaideWonders: к сожалению, Наталья пишет в Телеграме не очень часто, но каждый пост я добавляю себе в сохраненные, потому что книги, о которых она рассказывает, – мой любимый сорт эскапизма.
📚 Books & Glory: я была подписана на автора блога в запрещенной сети и безумно радовалась, когда он пришел в Телеграм. Его рубрика «испито», сопровождающая некоторые отзывы, прекрасна так же, как эти самые отзывы)
📚 sorta books: подробно, обстоятельно, небанально о книгах, про которые знают все и про которые мало кто знает.
📚 Лимонад и все подряд: книги, музеи и жизнь. Много современной литературы, которая только-только вышла, но не ею, как говорится, единой.
Это все не реклама, а по любви) Буду рада, если откроете для себя кого-то, кого хочется читать. А в комментариях предлагаю поделиться другими маленькими блогами, которые читаете (или пишете): может быть, кто-то еще найдет своих читателей)
Telegram
Множественные умы Анастасии Цыганковой
- интересные слова и выражения на английском (отдельно тут https://www.group-telegram.com/myenglishdiscoveries),
- бисер, бусинки и камушки, вязание крючком, вышивка также не исключается (только про украшения https://www.group-telegram.com/staciaromani),
- ну, и, получается, книги
- бисер, бусинки и камушки, вязание крючком, вышивка также не исключается (только про украшения https://www.group-telegram.com/staciaromani),
- ну, и, получается, книги
Флориан Иллиес "1929-1939. Любовь в эпоху ненависти. Хроника одного чувства"
🔹
1929 год. Марлен Дитрих снимается в "Голубом ангеле", который принесет ей бешеную популярность на родине. 25-летний девственник Пикассо знакомится с Галой и ее мужем. Лени Рифеншталь устраивает у себя дома "маленький алтарь Адольфа Гитлера". Император на пенсии Вильгельм II колет дрова и гуляет по парку в Голландии. Ремарк становится суперзвездой. Симона де Бовуар и Жан-Поль Сартр готовятся к экзамену по философии. Повзрослевшие Клаус и Эрика Манн, дети Томаса Манна, влюбляются и ищут свой путь. Бертольт Брехт женится на Хелене Вайгель, а потом едет на вокзал встречать любовницу, зажав в руке свадебный букет. Целая россыпь героев – свободных, талантливых, ярких – живёт в Европе, в которой, кажется, нет границ (по крайней мере, пока). До прихода НСДАП к власти в Германии ещё (целых? всего?) 4 года.
🔹
Иллиес делает невероятное: как пазл собирает жизни накануне войны – на этот раз, Второй мировой. И пусть он идёт проторенной в "Лете целого века" дорогой, здесь масштаб другой – хроника не лета, а десятилетия.
🔹
1929-1939 у автора – эпоха "романсов без сантиментов". Цель любви – "движение вперед", даже если в итоге оно приведёт туда, где все начиналось. "Он всю жизнь будет хранить ей неверность," – пишет Иллиес об одном из своих героев, и в эту формулу укладываются многие отношения в книге.
🔹
В чем-то роман – торжество вуайеризма. У меня все время было ощущение, что я подглядываю в замочную скважину за великими в предвкушении, чья ещё фигура промелькнет в ней.
🔹
Пусть эта книга о любви, в не меньшей (а может, и большей) степени она и о том, как пострадали от прихода к власти Гитлера две группы людей, которых истребляли с одинаковым рвением. Любовь здесь – стержень, на который нанизаны истории тех, кто просто жил, творил и да – любил, а потом был вынужден эмигрировать, потому что был не тем, жил не так, творил не то и любил не тех.
🔹
То тут, то там встречаются вкрапления метатекста и настоящего, которые помогают не то чтобы отстраниться, но вспомнить, что читаешь о том, что давно прошло. И что история циклична.
🔹
У книги Иллиеса особый ритм – созданный чередованием коротких и длинных зарисовок. Связи между ними создаются не только с помощью реальных связей между героями, но и через образы. И из-за этого роман похож на лоскутное одеяло – единое полотно, в котором каждая из частей служит общей цели.
🔹
На немецком книга вышла два года назад, а кажется, будто написана специально про сейчас и для сейчас. Удивительно и, что уж там, страшно.
🔹
1929 год. Марлен Дитрих снимается в "Голубом ангеле", который принесет ей бешеную популярность на родине. 25-летний девственник Пикассо знакомится с Галой и ее мужем. Лени Рифеншталь устраивает у себя дома "маленький алтарь Адольфа Гитлера". Император на пенсии Вильгельм II колет дрова и гуляет по парку в Голландии. Ремарк становится суперзвездой. Симона де Бовуар и Жан-Поль Сартр готовятся к экзамену по философии. Повзрослевшие Клаус и Эрика Манн, дети Томаса Манна, влюбляются и ищут свой путь. Бертольт Брехт женится на Хелене Вайгель, а потом едет на вокзал встречать любовницу, зажав в руке свадебный букет. Целая россыпь героев – свободных, талантливых, ярких – живёт в Европе, в которой, кажется, нет границ (по крайней мере, пока). До прихода НСДАП к власти в Германии ещё (целых? всего?) 4 года.
🔹
Иллиес делает невероятное: как пазл собирает жизни накануне войны – на этот раз, Второй мировой. И пусть он идёт проторенной в "Лете целого века" дорогой, здесь масштаб другой – хроника не лета, а десятилетия.
🔹
1929-1939 у автора – эпоха "романсов без сантиментов". Цель любви – "движение вперед", даже если в итоге оно приведёт туда, где все начиналось. "Он всю жизнь будет хранить ей неверность," – пишет Иллиес об одном из своих героев, и в эту формулу укладываются многие отношения в книге.
🔹
В чем-то роман – торжество вуайеризма. У меня все время было ощущение, что я подглядываю в замочную скважину за великими в предвкушении, чья ещё фигура промелькнет в ней.
🔹
Пусть эта книга о любви, в не меньшей (а может, и большей) степени она и о том, как пострадали от прихода к власти Гитлера две группы людей, которых истребляли с одинаковым рвением. Любовь здесь – стержень, на который нанизаны истории тех, кто просто жил, творил и да – любил, а потом был вынужден эмигрировать, потому что был не тем, жил не так, творил не то и любил не тех.
🔹
То тут, то там встречаются вкрапления метатекста и настоящего, которые помогают не то чтобы отстраниться, но вспомнить, что читаешь о том, что давно прошло. И что история циклична.
🔹
У книги Иллиеса особый ритм – созданный чередованием коротких и длинных зарисовок. Связи между ними создаются не только с помощью реальных связей между героями, но и через образы. И из-за этого роман похож на лоскутное одеяло – единое полотно, в котором каждая из частей служит общей цели.
🔹
На немецком книга вышла два года назад, а кажется, будто написана специально про сейчас и для сейчас. Удивительно и, что уж там, страшно.
В комментариях к прошлому посту про маленькие книжные каналы, на которые я подписана (вот здесь), со мной поделились другими хорошими маленькими каналами. Негоже хранить такое сокровище в комментариях, поэтому с радостью делюсь ими с вами:
📖 my cup of books: Карина учит английскому, читает интересное и пишет не менее интересно
📖 Katerina 🐍 Bookemia: книги на английском, новинки и околокнижное
📖 Читательская слободка: интересно, основательно и познавательно о детективах, краеведении, мемуарах, истории
📖 folio of fancies: находка для любителей фэнтези
📖 Мир из слов: еще один чудесный канал об англоязычных книгах
📖 нотаха читает книжки: и снова об англоязычных книгах, но на этот раз, и отзывы тоже на английском, хотя в последнее время отзывы на русском тоже появились
📖 Female metal (заметки): некнижное о метал группах с женским вокалом, но наверняка меня читает кто-то, кто может разделить увлечение Ольги)
📖 And last but not least, прекрасная ttvanna, на канале которой вас ждут цитаты из классики (и очень известное, и менее очевидное), после которых срочно хочется прочитать или перечитать
📖 my cup of books: Карина учит английскому, читает интересное и пишет не менее интересно
📖 Katerina 🐍 Bookemia: книги на английском, новинки и околокнижное
📖 Читательская слободка: интересно, основательно и познавательно о детективах, краеведении, мемуарах, истории
📖 folio of fancies: находка для любителей фэнтези
📖 Мир из слов: еще один чудесный канал об англоязычных книгах
📖 нотаха читает книжки: и снова об англоязычных книгах, но на этот раз, и отзывы тоже на английском, хотя в последнее время отзывы на русском тоже появились
📖 Female metal (заметки): некнижное о метал группах с женским вокалом, но наверняка меня читает кто-то, кто может разделить увлечение Ольги)
📖 And last but not least, прекрасная ttvanna, на канале которой вас ждут цитаты из классики (и очень известное, и менее очевидное), после которых срочно хочется прочитать или перечитать
Telegram
Read_teach_crossstitch
Я подписана на несколько каналов-малышей (до 200 подписчиков, а в основном, и того меньше, почему-то), которые с удовольствием читаю. Этим удовольствием хочется поделиться, поэтому знакомьтесь:
📚 Множественные умы Анастасии Цыганковой: Настя – моя бывшая…
📚 Множественные умы Анастасии Цыганковой: Настя – моя бывшая…
Joseph Campbell "The Hero with a Thousand Faces" / Джозеф Кэмпбелл "Тысячеликий герой"
На фоне всеобщего увлечения "Тысячеликой героиней" Марии Татар я тоже загорелась идеей её почитать, но перед этим решила прочесть книгу, ответом на которую и стало исследование Татар – "Тысячеликого героя" Джозефа Кэмпбелла.
Чего я ожидала: второго Проппа, "Исторические корни народной сказки" которого стали для меня одной из лучших книг, прочитанных в этом году. Что я получила: психоанализ о корнях "пути героя", подкрепленный примерами из сказок и мифов, – то есть с одной стороны, гораздо больше, а с другой, все-таки меньше, чем рассчитывала.
Там где Пропп классифицирует, фокусируясь на множестве закономерностей, даже самых мелких, Кэмпбелл старается найти первопричину этих закономерностей. Из-за этого у меня порой складывалось впечатление, что он подтягивает примеры под цель своего исследования, а не наоборот. Но справедливости ради, сам автор пишет, что приведённые им примеры – просто малая часть всего сказочно-мифологического корпуса, который он изучил. Да и сама идея, что древние мифы и сказки со всего мира укладываются в похожий паттерн, совершенно ошеломляющая, конечно.
Ранее я читала, что Кэмпбелла критикуют за то, что в его книгах мало женщин, поэтому начав читать, я стала выписывать себе случаи упоминания, но потом прекратила это гиблое дело, потому что женщины здесь есть и их много. Что меня все-таки покоробило, так это роль, которую автор отводит женщинам. Несмотря на то, что во второй главе рассматривается женщина, идущая тем же путем, что и герой-мужчина, в целом женщина здесь, с одной стороны, – соблазнительница, сбивающая героя с пути истинного, а с другой, – величайшая награда, богиня, которую завоевать может лишь достойный. То есть женщина – априори приложение к мужчине, но вот что стоит в этом винить именно Кэмпбелла, а не древних, которые все это устроили, я не уверена.
Теперь у меня в планах Татар и "Бегущая с волками" Клариссы Эстес.
Если у вас вдруг есть на примете другие книги по сравнительной мифологии или религии, буду очень благодарна за рекомендацию)
Источник фото: Podpisnie.ru
На фоне всеобщего увлечения "Тысячеликой героиней" Марии Татар я тоже загорелась идеей её почитать, но перед этим решила прочесть книгу, ответом на которую и стало исследование Татар – "Тысячеликого героя" Джозефа Кэмпбелла.
Чего я ожидала: второго Проппа, "Исторические корни народной сказки" которого стали для меня одной из лучших книг, прочитанных в этом году. Что я получила: психоанализ о корнях "пути героя", подкрепленный примерами из сказок и мифов, – то есть с одной стороны, гораздо больше, а с другой, все-таки меньше, чем рассчитывала.
Там где Пропп классифицирует, фокусируясь на множестве закономерностей, даже самых мелких, Кэмпбелл старается найти первопричину этих закономерностей. Из-за этого у меня порой складывалось впечатление, что он подтягивает примеры под цель своего исследования, а не наоборот. Но справедливости ради, сам автор пишет, что приведённые им примеры – просто малая часть всего сказочно-мифологического корпуса, который он изучил. Да и сама идея, что древние мифы и сказки со всего мира укладываются в похожий паттерн, совершенно ошеломляющая, конечно.
Ранее я читала, что Кэмпбелла критикуют за то, что в его книгах мало женщин, поэтому начав читать, я стала выписывать себе случаи упоминания, но потом прекратила это гиблое дело, потому что женщины здесь есть и их много. Что меня все-таки покоробило, так это роль, которую автор отводит женщинам. Несмотря на то, что во второй главе рассматривается женщина, идущая тем же путем, что и герой-мужчина, в целом женщина здесь, с одной стороны, – соблазнительница, сбивающая героя с пути истинного, а с другой, – величайшая награда, богиня, которую завоевать может лишь достойный. То есть женщина – априори приложение к мужчине, но вот что стоит в этом винить именно Кэмпбелла, а не древних, которые все это устроили, я не уверена.
Теперь у меня в планах Татар и "Бегущая с волками" Клариссы Эстес.
Если у вас вдруг есть на примете другие книги по сравнительной мифологии или религии, буду очень благодарна за рекомендацию)
Источник фото: Podpisnie.ru
Александр Панчин "Защита от Тёмных искусств. Путеводитель по миру паранормальных явлений"
(Издательство "Corpus")
Продолжаю свой нон-фикшен забег)
Александр Панчин – известный популяризатор науки, и в той книге он развенчивает самые популярные мифы из области паранормального и лженауки: зомби, телепатия, астрология, гомеопатия и много чего еще. Названия глав, да и всей книги – реалии из Гарри Поттера, что будто бы намекает, что всему, о чем рассказывает автор, место именно в фэнтези-романах.
Что мне в книге понравилось особенно, так это то, что автор пишет не только о лженауке, но и рассказывает про интересные открытия из науки настоящей – открытия порой настолько удивительные, что поражают не меньше, чем паранормальное.
Слушала аудио на Букмейте, и вот именно аудио совсем не рекомендую, если у вас вызывает отторжение произношение английских названий в духе "Дженерал Психолоджи". Причём, когда чтецу попалась строчка из песни на английском, он её прочёл очень прилично: то есть обратиться за помощью к специалисту было все-таки можно. В остальное время моя внутренняя училка английского закатывала глаза и орала. Я не против сама, диктуя адрес почты по телефону, сказать "Эс как доллар", но такое отношение от профессионального чтеца меня действительно опечалило.
Сама же книга – интересное введение для тех, кто, как я, раньше не читал ничего подобного и лишь слышал разное то тут, то там. Здесь все это разное собрано под одной обложкой.
В комментарии оставлю цитату (правда не из книги, а из блога Александра Панчина, но в книге суть была той же) о том, почему гомеопатии все же не стоит доверять)
Фото – Букмейт.
(Издательство "Corpus")
Продолжаю свой нон-фикшен забег)
Александр Панчин – известный популяризатор науки, и в той книге он развенчивает самые популярные мифы из области паранормального и лженауки: зомби, телепатия, астрология, гомеопатия и много чего еще. Названия глав, да и всей книги – реалии из Гарри Поттера, что будто бы намекает, что всему, о чем рассказывает автор, место именно в фэнтези-романах.
Что мне в книге понравилось особенно, так это то, что автор пишет не только о лженауке, но и рассказывает про интересные открытия из науки настоящей – открытия порой настолько удивительные, что поражают не меньше, чем паранормальное.
Слушала аудио на Букмейте, и вот именно аудио совсем не рекомендую, если у вас вызывает отторжение произношение английских названий в духе "Дженерал Психолоджи". Причём, когда чтецу попалась строчка из песни на английском, он её прочёл очень прилично: то есть обратиться за помощью к специалисту было все-таки можно. В остальное время моя внутренняя училка английского закатывала глаза и орала. Я не против сама, диктуя адрес почты по телефону, сказать "Эс как доллар", но такое отношение от профессионального чтеца меня действительно опечалило.
Сама же книга – интересное введение для тех, кто, как я, раньше не читал ничего подобного и лишь слышал разное то тут, то там. Здесь все это разное собрано под одной обложкой.
В комментарии оставлю цитату (правда не из книги, а из блога Александра Панчина, но в книге суть была той же) о том, почему гомеопатии все же не стоит доверять)
Фото – Букмейт.
Вера Богданова "Павел Чжан и прочие речные твари"
(Редакция Елены Шубиной)
Продолжаю прятаться от новостей в книгах.
Мое знакомство с Верой Богдановой началось с "Сезона отравленных плодов" (писала о нем здесь), и руки до её первого большого романа дошли только сейчас. В итоге, он впечатлил меня даже сильнее.
На дворе примерно середина 21 века. Павел Чжан –принц-полукровка, сын русской матери и отца-китайца. Последнее – и помогает, и мешает. Помогает, потому что в этом мире будущего тесная связь с Китаем достигла своего апогея, и Поднебесная стала новым центром этой империи. Но вместе с тем, цветёт ксенофобия, и "понаехали тут" все чаще и чаще раздаётся в адрес китайцев.
Главный герой – карьерист, спортсмен, прячущийся в деловом костюме как в футляре, чтобы никто не догадался, не разнюхал об ужасах его детдомовсеого прошлого. Он живёт работой и на работе, изредка встречаясь с красавицей Соней, которую тоже не подпускает близко. Его главная цель – уехать на родину отца в Китай – новый Эдем, где нет нищеты и опасности, где поют птицы и живут красивые люди, где он сможет найти себя. Мечта наконец становится ещё ближе, когда IT-компания, где работает герой, получает большой заказ: разработать чипы. Поговаривают, конечно, что их будут массово вживлять не только китайцам, но и в России, но разве важны слухи, когда перед глазами стоит красивая шанхайская картинка из гугл-карт?
Вера Богданова собрала в одном романе сразу несколько страхов:
- цифровой концлагерь, где каждый шаг контролируется сильными мира сего;
- зависимость от соцсетей, разрушающая личность и семьи;
- колонизация России Китаем, превращающая страну в сырьевой придаток и источник дешёвой рабочей силы;.
- жесткая борьба государства с несогласными, где для обеих сторон цель оправдывает средства, а человек – лишь дополнительная карта памяти, которую можно выбросить, когда сломается.
Роман перекликается с "Центром тяжести" Алексея Поляринова, а последняя, китайская, часть рифмуется еще и с "Тысячей лет радостей и печалей" Ая Вейвея.
Но все это фон для рассказа о трагичной личной истории, которая могла бы произойти не в далёком будущем, а самом что ни на есть настоящем. Как и в "Сезоне", писательница пишет о том, что болит и у нее: отсутствие безопасности в детстве, когда ребенок попадает в омут, – затягивающий все глубже и глубже, парализующий, лишающий воздуха и права на детство. Даже если однажды удастся выбраться, он будет преследовать во снах и наяву, а речные твари, однажды вкусив человеческой плоти, не остановятся, продолжая выискивать новых жертв.
"Павел Чжан" – антиутопия на грани магического реализма (даже если эту грань так и не переступает), и пусть мир изменился, неизменным в нем осталось одно – люди. Именно они привели к этому будущему, но и лишь они могут от него спасти.
(Редакция Елены Шубиной)
Продолжаю прятаться от новостей в книгах.
Мое знакомство с Верой Богдановой началось с "Сезона отравленных плодов" (писала о нем здесь), и руки до её первого большого романа дошли только сейчас. В итоге, он впечатлил меня даже сильнее.
На дворе примерно середина 21 века. Павел Чжан –
Главный герой – карьерист, спортсмен, прячущийся в деловом костюме как в футляре, чтобы никто не догадался, не разнюхал об ужасах его детдомовсеого прошлого. Он живёт работой и на работе, изредка встречаясь с красавицей Соней, которую тоже не подпускает близко. Его главная цель – уехать на родину отца в Китай – новый Эдем, где нет нищеты и опасности, где поют птицы и живут красивые люди, где он сможет найти себя. Мечта наконец становится ещё ближе, когда IT-компания, где работает герой, получает большой заказ: разработать чипы. Поговаривают, конечно, что их будут массово вживлять не только китайцам, но и в России, но разве важны слухи, когда перед глазами стоит красивая шанхайская картинка из гугл-карт?
Вера Богданова собрала в одном романе сразу несколько страхов:
- цифровой концлагерь, где каждый шаг контролируется сильными мира сего;
- зависимость от соцсетей, разрушающая личность и семьи;
- колонизация России Китаем, превращающая страну в сырьевой придаток и источник дешёвой рабочей силы;.
- жесткая борьба государства с несогласными, где для обеих сторон цель оправдывает средства, а человек – лишь дополнительная карта памяти, которую можно выбросить, когда сломается.
Роман перекликается с "Центром тяжести" Алексея Поляринова, а последняя, китайская, часть рифмуется еще и с "Тысячей лет радостей и печалей" Ая Вейвея.
Но все это фон для рассказа о трагичной личной истории, которая могла бы произойти не в далёком будущем, а самом что ни на есть настоящем. Как и в "Сезоне", писательница пишет о том, что болит и у нее: отсутствие безопасности в детстве, когда ребенок попадает в омут, – затягивающий все глубже и глубже, парализующий, лишающий воздуха и права на детство. Даже если однажды удастся выбраться, он будет преследовать во снах и наяву, а речные твари, однажды вкусив человеческой плоти, не остановятся, продолжая выискивать новых жертв.
"Павел Чжан" – антиутопия на грани магического реализма (даже если эту грань так и не переступает), и пусть мир изменился, неизменным в нем осталось одно – люди. Именно они привели к этому будущему, но и лишь они могут от него спасти.
Александр Ермолаев "Кто-то плачет всю ночь за стеною"
(Издательство "Дом историй")
Константин Федорович меняет город и школу. 72 школа города Кемерово словно собрала все то, за что школу ругают в последнее время. Здесь есть стереотипная директриса, которая, с одной стороны, боится департамента, а с другой, насильно причиняет добро учителям, заботясь об их досуге (билеты в цирк спустили сверху, надо выкупить, с семьёй сходите!) и о том, чтобы они выполняли свои обязанности (это не придирки, а конструктивная критика, чтобы вы стали лучше!). Работает здесь и стереотипный физрук с секретами, даже двумя. Стереотипные математички в маразме. Стереотипная библиотекарь, которая ходит в школу выгуливать наряды. Стереотипная мать-учительница, бегающая ко всем коллегам договариваться об оценках получше для сына-отморозка. Складывается ощущение, что в этой школьной кунсткамере нет места адекватности, но потом приглядишься – и за стереотипами проступают человеческие очертания, а за каждым из героев стоит что-то, что принято прятать от зоркого, лишенного сочувствия, взгляда учеников. Нет, герои в большинстве своем не станут приятнее, но понятнее станут точно.
Вместо школы могло быть любое другое место работы, вместо учителей – условные менеджеры. Здесь есть немного сатиры на министерские и директорские требования, порой максимально оторванные от реальности, но в остальном рассказанные истории универсальны, хотя порой и казались мне не слишком правдоподобными. Признаться, я долгое время ждала,что все написанное окажется фантазией ученика о том, почему на самом деле с некоторыми его учителями не все в порядке (но с другой стороны, чего в жизни только не бывает, поэтому кто знает).
Кажется, из этого болота, где хоть каждый день можно снимать передачу "Мужское и женское", не выбраться, но главный герой время от времени сравнивает новую школу с той, где ему довелось работать прежде, – не в пользу новой. Значит, где-то есть и хорошие учителя (а таких много, я знаю), и хорошие ученики (и таких знаю немало). А значит, есть надежда.
Фото – Goodreads
(Издательство "Дом историй")
Константин Федорович меняет город и школу. 72 школа города Кемерово словно собрала все то, за что школу ругают в последнее время. Здесь есть стереотипная директриса, которая, с одной стороны, боится департамента, а с другой, насильно причиняет добро учителям, заботясь об их досуге (билеты в цирк спустили сверху, надо выкупить, с семьёй сходите!) и о том, чтобы они выполняли свои обязанности (это не придирки, а конструктивная критика, чтобы вы стали лучше!). Работает здесь и стереотипный физрук с секретами, даже двумя. Стереотипные математички в маразме. Стереотипная библиотекарь, которая ходит в школу выгуливать наряды. Стереотипная мать-учительница, бегающая ко всем коллегам договариваться об оценках получше для сына-отморозка. Складывается ощущение, что в этой школьной кунсткамере нет места адекватности, но потом приглядишься – и за стереотипами проступают человеческие очертания, а за каждым из героев стоит что-то, что принято прятать от зоркого, лишенного сочувствия, взгляда учеников. Нет, герои в большинстве своем не станут приятнее, но понятнее станут точно.
Вместо школы могло быть любое другое место работы, вместо учителей – условные менеджеры. Здесь есть немного сатиры на министерские и директорские требования, порой максимально оторванные от реальности, но в остальном рассказанные истории универсальны, хотя порой и казались мне не слишком правдоподобными. Признаться, я долгое время ждала,
Кажется, из этого болота, где хоть каждый день можно снимать передачу "Мужское и женское", не выбраться, но главный герой время от времени сравнивает новую школу с той, где ему довелось работать прежде, – не в пользу новой. Значит, где-то есть и хорошие учителя (а таких много, я знаю), и хорошие ученики (и таких знаю немало). А значит, есть надежда.
Фото – Goodreads
Пока я вместе с @booksinmyhands мечтаю, что однажды "Фонарь" приедет в Рязань, те, кому повезет оказаться в Питере в следующие выходные, могут прийти на чудесную благотворительную книжную ярмарку или/и до 14 декабря пожертвовать свои книги в одной из многочисленных точек сбора, которые можно найти здесь.
Традиционно завидую и надеюсь, что однажды грузовик с книгами приедет и на нашу улицу)
Традиционно завидую и надеюсь, что однажды грузовик с книгами приедет и на нашу улицу)
Telegram
Books in my hands | Книги в моих руках
Чтобы перед новым годом случилось чудо, нужно сделать несколько простых шагов:
1. Быть в Питере
2. Расхламить свои книжные полки
3. Принести расхламленное куда-то вот сюда
Итог: перед новым годом вы избавились от того, что вам надоело и одновременно поучаствовали…
1. Быть в Питере
2. Расхламить свои книжные полки
3. Принести расхламленное куда-то вот сюда
Итог: перед новым годом вы избавились от того, что вам надоело и одновременно поучаствовали…
Iris Murdoch “An Unofficial Rose” / Айрис Мердок «Дикая роза»
Впервые я услышала название этого романа на русском, и в голове у меня сразу заиграла заставка из мексиканского сериала. Нет, почти мексиканские страсти там тоже есть, но как всегда в случае с Мердок, все гораздо сложнее.
Ещё одна песня, которую я постоянно вспоминала, – «Вечная молодость» (та, которая «в каморке, что за актовым залом»), потому что любовные перипетии построены очень похоже: вот ниточка тянется от одного героя к другому и даже порой возвращается обратно, а потом вдруг сворачивает в сторону и опутывает кого-то ещё.
Но если мексиканскими сериалами и песней Чижа Мердок точно не вдохновлялась, то следы «Бури» здесь повсюду, пусть и не такие чёткие, как позже в «Море, море». Начинается роман, как и пьеса Шекспира, с трагедии. Умерла Фанни, мать семейства, и её родственники собрались у могилы. Её муж Хью видит удаляющуюся фигуру Эммы – женщины, ради которой он однажды чуть не ушёл из семьи. Рэндл, сын Фанни и Хью, когда-то опубликовавший несколько пьес, но сейчас выращивающий розы в своем питомнике, близок к тому, чтобы повторить путь отца и уйти от жены Энн к любовнице, которая (вот совпадение!) работает секретарём у Эммы, теперь известной писательницы. Пенн, приехавший из Австралии племянник Рэндла, влюбляется в его дочь-подростка Миранду, а та ... Помните про «Вечную молодость»?)
Как и в других своих романах, Мердок играет с пьесами Шекспира, порой выворачивая их почти наизнанку. Самая очевидная отсылка – имя дочери Энн и Хью, Миранды. Но на этом сходство двух героинь-тезок почти заканчивается, а Мердок деконструирует шекспировскую героиню, делая еёодним из кукловодов своего марионеточного царства . В пару к ней писательница переосмысливает образ Калибана, наделяя Пенна некоторыми формальным признаками героя «Бури» (его австралийская необразованность по сравнению родственниками-англичанами, попытка изнасилования, то, что он так и не добивается любви Миранды ), но все равно в итоге получается Калибан-перевертыш.
Ключевая шекспировская роль – роль Просперо – достаётся Эмме. Автор вступления к изданию на фото, в прошлом студент Мердок, пишет, что та считала Просперо фигурой-импрессарио. На концерт приходят посмотреть не на него, но именно он связывает все воедино. В этой роли перед нами и предстаёт Эмма – кажется, одна из самых близких по духу самой Мердок героинь (но допускаю, что это я вчитываю то, что хочу вчитать, поддавшись на очередную обманку – факт, что Эмма – писательница). Эмма-Просперо невидимо присутствует в романе даже во многих сценах, в которых её нет, а роль, только намеченная в первой сцене, где мы видим её удаляющийся силуэт, – вырастает до масштаба ключевого героя, хотя так и останется на периферии.
Все женщины в романе яркие, запоминающиеся. Все, кроме одной – жены Рэндла Энн – той самой «неофициальной» розы из названия. Она удобная жена и мать, благочестива, сдержанна – и, кажется, невыносимо скучна, поэтому удивительно ли, что ее творческий муж предпочитает ей загадочную красотку? В этом противостоянии обыденного и творческого, так любимом Мердок (Чарльз и Хартли в «Море, море», Брэдли и его женщины в «Черном принце»), на этот раз акцент смещается с творческой части пары на обывателя, а Энн становится эпицентром нескольких трагедий, которые, кажется, вот-вот сломают ее. Но там, где не выдержит селекционная роза, выращенная в теплице, шиповник выстоит.
Будь это не Мердок, роман легко мог бы превратиться в комедию положений (со всеми этими «а потом оказалось, что…»), но у нее все никогда не бывает однозначно, а за каждым лихим поворотом сюжета стоит человек, со всей его сложностью, неоднозначностью и желанием примирить непримиримое, а вчерашняя комедия сменяется трагедией и наоборот.
Я прочитала очередную мою самую любимую книгу Мердок) А какой ее роман больше всего любите вы?
Впервые я услышала название этого романа на русском, и в голове у меня сразу заиграла заставка из мексиканского сериала. Нет, почти мексиканские страсти там тоже есть, но как всегда в случае с Мердок, все гораздо сложнее.
Ещё одна песня, которую я постоянно вспоминала, – «Вечная молодость» (та, которая «в каморке, что за актовым залом»), потому что любовные перипетии построены очень похоже: вот ниточка тянется от одного героя к другому и даже порой возвращается обратно, а потом вдруг сворачивает в сторону и опутывает кого-то ещё.
Но если мексиканскими сериалами и песней Чижа Мердок точно не вдохновлялась, то следы «Бури» здесь повсюду, пусть и не такие чёткие, как позже в «Море, море». Начинается роман, как и пьеса Шекспира, с трагедии. Умерла Фанни, мать семейства, и её родственники собрались у могилы. Её муж Хью видит удаляющуюся фигуру Эммы – женщины, ради которой он однажды чуть не ушёл из семьи. Рэндл, сын Фанни и Хью, когда-то опубликовавший несколько пьес, но сейчас выращивающий розы в своем питомнике, близок к тому, чтобы повторить путь отца и уйти от жены Энн к любовнице, которая (вот совпадение!) работает секретарём у Эммы, теперь известной писательницы. Пенн, приехавший из Австралии племянник Рэндла, влюбляется в его дочь-подростка Миранду, а та ... Помните про «Вечную молодость»?)
Как и в других своих романах, Мердок играет с пьесами Шекспира, порой выворачивая их почти наизнанку. Самая очевидная отсылка – имя дочери Энн и Хью, Миранды. Но на этом сходство двух героинь-тезок почти заканчивается, а Мердок деконструирует шекспировскую героиню, делая её
Ключевая шекспировская роль – роль Просперо – достаётся Эмме. Автор вступления к изданию на фото, в прошлом студент Мердок, пишет, что та считала Просперо фигурой-импрессарио. На концерт приходят посмотреть не на него, но именно он связывает все воедино. В этой роли перед нами и предстаёт Эмма – кажется, одна из самых близких по духу самой Мердок героинь (но допускаю, что это я вчитываю то, что хочу вчитать, поддавшись на очередную обманку – факт, что Эмма – писательница). Эмма-Просперо невидимо присутствует в романе даже во многих сценах, в которых её нет, а роль, только намеченная в первой сцене, где мы видим её удаляющийся силуэт, – вырастает до масштаба ключевого героя, хотя так и останется на периферии.
Все женщины в романе яркие, запоминающиеся. Все, кроме одной – жены Рэндла Энн – той самой «неофициальной» розы из названия. Она удобная жена и мать, благочестива, сдержанна – и, кажется, невыносимо скучна, поэтому удивительно ли, что ее творческий муж предпочитает ей загадочную красотку? В этом противостоянии обыденного и творческого, так любимом Мердок (Чарльз и Хартли в «Море, море», Брэдли и его женщины в «Черном принце»), на этот раз акцент смещается с творческой части пары на обывателя, а Энн становится эпицентром нескольких трагедий, которые, кажется, вот-вот сломают ее. Но там, где не выдержит селекционная роза, выращенная в теплице, шиповник выстоит.
Будь это не Мердок, роман легко мог бы превратиться в комедию положений (со всеми этими «а потом оказалось, что…»), но у нее все никогда не бывает однозначно, а за каждым лихим поворотом сюжета стоит человек, со всей его сложностью, неоднозначностью и желанием примирить непримиримое, а вчерашняя комедия сменяется трагедией и наоборот.
Я прочитала очередную мою самую любимую книгу Мердок) А какой ее роман больше всего любите вы?
Хелена Побяржина «Валсарб»
Когда год назад в «Альпине» одномоментно вышло сразу несколько новинок, именно эта заинтересовала меня больше всего по самой простой причине: красивые имя и фамилия писательницы плюс необычное название) Оказалось, что за названием прячется самый что ни на есть реальный город, но ощущение необычности не покидало меня на протяжении всей книги.
Эта книга – путешествие в прошлое, попытка высветлить темные пятна общечеловеческой и личной истории. Рассказ о взрослении девочки в городке Беларуси переплетается с трагедией, произошедшей много десятилетий назад, а объединяет их город, который будто бы становится в романе еще одним героем.
Мое любимое в этом романе – то, как Хелена Побяржина выстраивает рассказ о детстве героини. Та живет в мире, который создал не просто дед, а Пан Бог Дед – основательный, справедливый, опора и защитник, бесконечно любящий внучку. В этом мире есть Баба – так похожая на мою бабушку! – набожная, строгая, но справедливая. И словно в противовес им показаны родители девочки: добрый, любящий, но вечно отсутствующий отец и мать, которая, кажется, так и не смогла справиться с инаковостью дочери, и теперь от неё веет холодом.
От некоторых деталей у меня щемило сердце: шампунь «Кря-кря», который не помнит никто из моих друзей, но помнит писательница, узоры на ковре, клубника, украденная с соседской грядки, страшная собака, похлеще Цербера, охраняющая одной ей видимый вход в преисподнюю. В романе множество таких мелочей, которые все вместе дополняют мир, делая его обжитым и настоящим.
Элемент магического, вплетенный в повествование, соединяет страшное прошлое и сложное настоящее, а чуткой девочке предстоит распутать загадку, связав ещё и художественный мир романа с реальностью.
Книгу я слушала и, честно говоря, пожалела об этом: на слух поэтическая красота и образность текста мне почему-то мешала и приходилось постоянно притормаживать, но думаю, что читай я текст, все могло бы быть иначе. Пока же для меня всего было как будто слишком много, но это претензия, скорее, не к тексту, а к самой себе)
Фото – Букмейт.
#о_прочитанном_кратко
Когда год назад в «Альпине» одномоментно вышло сразу несколько новинок, именно эта заинтересовала меня больше всего по самой простой причине: красивые имя и фамилия писательницы плюс необычное название) Оказалось, что за названием прячется самый что ни на есть реальный город, но ощущение необычности не покидало меня на протяжении всей книги.
Эта книга – путешествие в прошлое, попытка высветлить темные пятна общечеловеческой и личной истории. Рассказ о взрослении девочки в городке Беларуси переплетается с трагедией, произошедшей много десятилетий назад, а объединяет их город, который будто бы становится в романе еще одним героем.
Мое любимое в этом романе – то, как Хелена Побяржина выстраивает рассказ о детстве героини. Та живет в мире, который создал не просто дед, а Пан Бог Дед – основательный, справедливый, опора и защитник, бесконечно любящий внучку. В этом мире есть Баба – так похожая на мою бабушку! – набожная, строгая, но справедливая. И словно в противовес им показаны родители девочки: добрый, любящий, но вечно отсутствующий отец и мать, которая, кажется, так и не смогла справиться с инаковостью дочери, и теперь от неё веет холодом.
От некоторых деталей у меня щемило сердце: шампунь «Кря-кря», который не помнит никто из моих друзей, но помнит писательница, узоры на ковре, клубника, украденная с соседской грядки, страшная собака, похлеще Цербера, охраняющая одной ей видимый вход в преисподнюю. В романе множество таких мелочей, которые все вместе дополняют мир, делая его обжитым и настоящим.
Элемент магического, вплетенный в повествование, соединяет страшное прошлое и сложное настоящее, а чуткой девочке предстоит распутать загадку, связав ещё и художественный мир романа с реальностью.
Книгу я слушала и, честно говоря, пожалела об этом: на слух поэтическая красота и образность текста мне почему-то мешала и приходилось постоянно притормаживать, но думаю, что читай я текст, все могло бы быть иначе. Пока же для меня всего было как будто слишком много, но это претензия, скорее, не к тексту, а к самой себе)
Фото – Букмейт.
#о_прочитанном_кратко
В последние пару лет именно нон-фикшн стал для меня основным средством удержания кукухи, поэтому я с особенным удовольствием присоединилась к подборке Иры @bookeanarium. Кое-что из этих книг уже утащила в свои закрома)
Forwarded from Bookeanarium
Хороший нон-фикшн, прочитанный в 2023!
Попросила 10 книжников, которых читаю, вспомнить добротную нехудожественную литературу этого года. Подборка получилась роскошная!
Кристина «Книжная среда Куплевацкой»
«Испания от И до Я», Татьяна Пигарёва
Роскошно иллюстрированная книга, жанр которой сложно определить. Это и мемуары знаменитой испанистки, и эссе о культуре Испании, и размышления о близости русской и испанской душ. Бонус – карта Мадрида XVII века, в которую раскладывается суперобложка.
Анастасия Drinkcoffee.Readbooks
«Из заметок о любительской лингвистике», Андрей Зализняк
Остроумная, захватывающая и не отпускающая до самой последней страницы книга о «доказательной» этимологии. Борьба с лингвистическим мракобесием и ликбез по пользованию этимологическими словарями, чтобы этруски не становились русскими.
Лена, «что читает леночка»
«Оркестр», Авалон Нуово, Дэвид Доран
Масштабная и, конечно, не полная энциклопедия классической музыке для юных читателей и отчаянных визуалов. В обрамлении ярких иллюстраций она рассказывает, что такое оркестр, на каких неочевидных композиторов стоит обратить внимание и как начать свой путь в музыке. Возможно, лучший кандидат для новогоднего подарка, например, себе.
Ира @bookeanarium
«Как изобрести всë. Создай цивилизацию с нуля», Райан Норт
Тот, кто выжил в катаклизме, пребывает в пессимизме. Но только не Райан Норт: его чувства юмора и знаний хватит на всех. И вы вместе вернëте в мир все блага, которые делают жизнь человека комфортнее. И это будет настолько же понятно, как по инструкции от ИКЕА, к которой отсылает обложка.
Валя @booksinmyhands
«Смерть в большом городе. Почему мы так боимся умереть и как с этим жить», Елена Фоер, Мария Рамзаева
Чеклист готовности к смерти, психология страха, современные взгляды на умирание и захоронение помогут дестигматизировать тему смерти, перестать бояться и начать жить.
Таня @Knigochervivost
«Я знаю, что так писать нельзя».
Феномен блокадного дневника,
сост. А. Ю. Павловская, науч. ред. Н. А. Ломагин
Блокадные дневники – это чтение о том, как оставаться человеком в условиях, которые запредельны и непредставимы. Реальность, описываемая то сухо, то с едва сдерживаемой истерикой, то даже с нотками героизма (вон, мол, что выносят ленинградцы! Не по зубам мы фашистам), не меняется, но подсвечивается с совершенно неожиданных сторон – этакий жуткий шарик со снегом. Свидетельства очевидцев блокады и труд сбора этих свидетельств, расшифровка и издание – вообще лучшее действие в моменте, когда милитаризация набирает ход.
Юля @read_teach_crossstitch
«Рождение советской женщины. Работница, крестьянка, летчица, "бывшая" и другие в искусстве 1917–1939 годов», Надежда Плунгян
Обстоятельная, яркая и увлекательная книга о становлении и трансформации образа женщины в советском искусстве периода, когда она наконец приобретает субъектность и самостоятельность, выходя с периферии в центр внимания.
Люба Amore e libri
«Барбизон», Паулина Брен
История феминизма, рассказанная через почти вековую историю самого известного отеля для женщин и его великих обитательниц.
Надя @intelligentka_gadova
«FEBRIS EROTICA. Любовный недуг в русской литературе», Валерия Соболь
Умереть от любви – это культурное клише или психосоматика? Как любовные недуги связаны с эмансипацией и развитием науки? Что делать со страдающей от любви женщиной. Остроумное и глубокое исследование даёт ответы на эти и другие вопросы.
Лена @prochitalanapisala
«Тысячеликая героиня», Мария Татар
Для всех, кто хоть раз задумывался: эй, а где путь героини? Подробное исследование многочисленных женских образов и ролей, выходящих за рамки матери и музы, в мировой культуре и поп-культуре.
Мария Покусаева @badlibrarian
«Формула грëз», Катя Колпинец
О том, как соцсети форматируют нашу реальность и заставляют нас гнаться за видимостью. Читала у моря, много думала о себе, карьере, блогинге, жизни. Любимое отсюда — про монтаж, которому подвергается любая личная история в сети. В реальности он, конечно, невозможен.
Попросила 10 книжников, которых читаю, вспомнить добротную нехудожественную литературу этого года. Подборка получилась роскошная!
Кристина «Книжная среда Куплевацкой»
«Испания от И до Я», Татьяна Пигарёва
Роскошно иллюстрированная книга, жанр которой сложно определить. Это и мемуары знаменитой испанистки, и эссе о культуре Испании, и размышления о близости русской и испанской душ. Бонус – карта Мадрида XVII века, в которую раскладывается суперобложка.
Анастасия Drinkcoffee.Readbooks
«Из заметок о любительской лингвистике», Андрей Зализняк
Остроумная, захватывающая и не отпускающая до самой последней страницы книга о «доказательной» этимологии. Борьба с лингвистическим мракобесием и ликбез по пользованию этимологическими словарями, чтобы этруски не становились русскими.
Лена, «что читает леночка»
«Оркестр», Авалон Нуово, Дэвид Доран
Масштабная и, конечно, не полная энциклопедия классической музыке для юных читателей и отчаянных визуалов. В обрамлении ярких иллюстраций она рассказывает, что такое оркестр, на каких неочевидных композиторов стоит обратить внимание и как начать свой путь в музыке. Возможно, лучший кандидат для новогоднего подарка, например, себе.
Ира @bookeanarium
«Как изобрести всë. Создай цивилизацию с нуля», Райан Норт
Тот, кто выжил в катаклизме, пребывает в пессимизме. Но только не Райан Норт: его чувства юмора и знаний хватит на всех. И вы вместе вернëте в мир все блага, которые делают жизнь человека комфортнее. И это будет настолько же понятно, как по инструкции от ИКЕА, к которой отсылает обложка.
Валя @booksinmyhands
«Смерть в большом городе. Почему мы так боимся умереть и как с этим жить», Елена Фоер, Мария Рамзаева
Чеклист готовности к смерти, психология страха, современные взгляды на умирание и захоронение помогут дестигматизировать тему смерти, перестать бояться и начать жить.
Таня @Knigochervivost
«Я знаю, что так писать нельзя».
Феномен блокадного дневника,
сост. А. Ю. Павловская, науч. ред. Н. А. Ломагин
Блокадные дневники – это чтение о том, как оставаться человеком в условиях, которые запредельны и непредставимы. Реальность, описываемая то сухо, то с едва сдерживаемой истерикой, то даже с нотками героизма (вон, мол, что выносят ленинградцы! Не по зубам мы фашистам), не меняется, но подсвечивается с совершенно неожиданных сторон – этакий жуткий шарик со снегом. Свидетельства очевидцев блокады и труд сбора этих свидетельств, расшифровка и издание – вообще лучшее действие в моменте, когда милитаризация набирает ход.
Юля @read_teach_crossstitch
«Рождение советской женщины. Работница, крестьянка, летчица, "бывшая" и другие в искусстве 1917–1939 годов», Надежда Плунгян
Обстоятельная, яркая и увлекательная книга о становлении и трансформации образа женщины в советском искусстве периода, когда она наконец приобретает субъектность и самостоятельность, выходя с периферии в центр внимания.
Люба Amore e libri
«Барбизон», Паулина Брен
История феминизма, рассказанная через почти вековую историю самого известного отеля для женщин и его великих обитательниц.
Надя @intelligentka_gadova
«FEBRIS EROTICA. Любовный недуг в русской литературе», Валерия Соболь
Умереть от любви – это культурное клише или психосоматика? Как любовные недуги связаны с эмансипацией и развитием науки? Что делать со страдающей от любви женщиной. Остроумное и глубокое исследование даёт ответы на эти и другие вопросы.
Лена @prochitalanapisala
«Тысячеликая героиня», Мария Татар
Для всех, кто хоть раз задумывался: эй, а где путь героини? Подробное исследование многочисленных женских образов и ролей, выходящих за рамки матери и музы, в мировой культуре и поп-культуре.
Мария Покусаева @badlibrarian
«Формула грëз», Катя Колпинец
О том, как соцсети форматируют нашу реальность и заставляют нас гнаться за видимостью. Читала у моря, много думала о себе, карьере, блогинге, жизни. Любимое отсюда — про монтаж, которому подвергается любая личная история в сети. В реальности он, конечно, невозможен.
Яндекс Диск
Подборка хорошего нон-фикшена.jpg
Посмотреть и скачать с Яндекс Диска