Откуда появились литовцы?
Мы уже рассказывали, как непросто складывалась этническая карта в Закавказье, Восточной Европе, Польше, Чехословакии и на Балканах.
Настал черёд стран Балтии.
С Латвией и Эстонией всё понятно. Исторический минимум русскоязычного населения там был достигнут сразу после Гражданской войны. Наследие старой империи как рукой сняло, а новая империя до стран Балтии ещё не дотянулась.
Но вот в Литве творились очень странные дела.
До революции ни в одном городе в границах современной Литвы не было литовского большинства. Но после обретения независимости литовцы резко появились в статистике. В Вильнюсе, который до 1939 года входил в состав Польши, это случилось уже после войны, но тенденция та же.
На самом деле ничего загадочного тут нет. Всё упирается в методику учёта.
Когда в 1897 году проводили перепись населения, о национальности вообще не спрашивали. Переписчики сами определяли её по формуле: "язык + вероисповедание".
Для них "поляк" — это католик, говорящий по-польски.
Но это мало о чём говорило. Польский был языком власти со времён позднего ВКЛ. Образованные горожане говорили либо на нём, либо по-русски. Но их собственная идентичность могла быть совсем иной.
С провозглашением национального государства стрелочка повернулась. Литовский язык стал престижным. При том что доминировал не в городах, а в сельской местности.
Новые власти ввели свои критерии "национальности". И вот человек, который в 1897 году считался поляком, в 1923 году значился уже литовцем.
Мы уже рассказывали, как непросто складывалась этническая карта в Закавказье, Восточной Европе, Польше, Чехословакии и на Балканах.
Настал черёд стран Балтии.
С Латвией и Эстонией всё понятно. Исторический минимум русскоязычного населения там был достигнут сразу после Гражданской войны. Наследие старой империи как рукой сняло, а новая империя до стран Балтии ещё не дотянулась.
Но вот в Литве творились очень странные дела.
До революции ни в одном городе в границах современной Литвы не было литовского большинства. Но после обретения независимости литовцы резко появились в статистике. В Вильнюсе, который до 1939 года входил в состав Польши, это случилось уже после войны, но тенденция та же.
На самом деле ничего загадочного тут нет. Всё упирается в методику учёта.
Когда в 1897 году проводили перепись населения, о национальности вообще не спрашивали. Переписчики сами определяли её по формуле: "язык + вероисповедание".
Для них "поляк" — это католик, говорящий по-польски.
Но это мало о чём говорило. Польский был языком власти со времён позднего ВКЛ. Образованные горожане говорили либо на нём, либо по-русски. Но их собственная идентичность могла быть совсем иной.
С провозглашением национального государства стрелочка повернулась. Литовский язык стал престижным. При том что доминировал не в городах, а в сельской местности.
Новые власти ввели свои критерии "национальности". И вот человек, который в 1897 году считался поляком, в 1923 году значился уже литовцем.
Это польская кириллица
Идея "сблизить" поляков и русских появилась в Российской империи после подавления двух польских восстаний.
Логика была такая: славяне должны писать на кириллице. Ни больше, ни меньше.
"Сближающая" идея прожила недолго — с середины 1860-х до начала 1870-х. Потом решили не заморачиваться и просто перевели польские школы на русский язык.
Тем не менее, на этом новом польском алфавите успели выпустить букварь (на пикче) и ещё пяток учебников.
Кстати, есть мнение, что такой алфавит для польского был бы даже удобнее. В кириллице есть буквы для шипящих, а в этом варианте ещё добавили символы для польских носовых звуков.
Только полякам об этом мнении лучше не рассказывать.
Идея "сблизить" поляков и русских появилась в Российской империи после подавления двух польских восстаний.
Логика была такая: славяне должны писать на кириллице. Ни больше, ни меньше.
"Сближающая" идея прожила недолго — с середины 1860-х до начала 1870-х. Потом решили не заморачиваться и просто перевели польские школы на русский язык.
Тем не менее, на этом новом польском алфавите успели выпустить букварь (на пикче) и ещё пяток учебников.
Кстати, есть мнение, что такой алфавит для польского был бы даже удобнее. В кириллице есть буквы для шипящих, а в этом варианте ещё добавили символы для польских носовых звуков.
Только полякам об этом мнении лучше не рассказывать.
Ирландский райский остров Хай Бразил
Не только Колумба вдохновляли карты вымышленных земель.
В конце XV века ими всерьёз увлёкся один венецианец — Джованни Кабото aka Джон Кабот. С 1480 года он мечтал найтидешевые билеты на Авиасейлс Хай Бразил, остров из кельтских легенд.
Ирландцы рассказывали о нём с XII века. Якобы где-то в Атлантике есть земля, окутанная густым туманом. Раз в семь лет туман расступается, и Хай Бразил появляется на горизонте.
В общем, классическая моряцкая байка, в духе "Земли Санникова" — ничего необычного.
Но с XIV века этот остров регулярно рисовали на картах — где-то к западу от Ирландии. Вот он на карте Авраама Ортелия 1572 года (вторая картинка).
Джон Кабот искал его по довольно любопытной причине. Он решил, что раз остров называется Хай Бразил, значит, там должно расти бразильское дерево — саппан, из него делали дорогущую тогда красную краску.
Хотя созвучие, видимо, случайное. Кельтские слова "breas-ail" значат нечто вроде "великолепный".
Как мы знаем, никакого острова Кабот так и не нашёл. Но его экспедиции вывели его к куда более важному берегу — Северной Америке.
Не только Колумба вдохновляли карты вымышленных земель.
В конце XV века ими всерьёз увлёкся один венецианец — Джованни Кабото aka Джон Кабот. С 1480 года он мечтал найти
Ирландцы рассказывали о нём с XII века. Якобы где-то в Атлантике есть земля, окутанная густым туманом. Раз в семь лет туман расступается, и Хай Бразил появляется на горизонте.
В общем, классическая моряцкая байка, в духе "Земли Санникова" — ничего необычного.
Но с XIV века этот остров регулярно рисовали на картах — где-то к западу от Ирландии. Вот он на карте Авраама Ортелия 1572 года (вторая картинка).
Джон Кабот искал его по довольно любопытной причине. Он решил, что раз остров называется Хай Бразил, значит, там должно расти бразильское дерево — саппан, из него делали дорогущую тогда красную краску.
Хотя созвучие, видимо, случайное. Кельтские слова "breas-ail" значат нечто вроде "великолепный".
Как мы знаем, никакого острова Кабот так и не нашёл. Но его экспедиции вывели его к куда более важному берегу — Северной Америке.
Картографическая шизофрения Третьего Рейха.
Какой должна быть географическая карта — точной или удобной? Вот что думали на этот счёт нацисты:
Политическая карта мира из *Soldaten-Atlas* — карманного атласа для солдат Вермахта, изданного в 1941 году. Тираж массовый, время военное, печать так себе, но главное — что там вообще нарисовано.
То, что Германия поглотила Польшу и Чехию, ещё можно понять — это соответствовало реальности того времени. Шиза начинается, если взглянуть за пределы Европы.
Африка, 1 августа 1941 года. Эфиопия на карте обозначена как итальянская колония, хотя на тот момент итальянцев оттуда уже выбили.
Ещё веселее с бывшими немецкими колониями: Того, Камерун, Танганьика и Намибия здесь по-прежнему принадлежат Германии. На самом деле Британия, Франция и ЮАР контролировали эти земли уже четверть века. И шансов отбить их у Вермахта не было и не будет.
В Тихом океане та же история: отмечены какие-то "германские колонии". Хотя после Первой мировой эти территории принадлежали вроде как союзной Рейху Японии.
И наконец, Антарктида. Там на карте красуется "Новая Швабия" — территория, на которую в 1938 году высадилась немецкая полярная экспедиция. Ну и всё, в общем-то.
Дело не дошло даже до постоянных полярных станций, не то что до каких-то серьёзных попыток колонизации.
Нацистская карта мира — это скорее проекция планов Третьего Рейха на послевоенное переустройство мира. Но географические карты вообще часто фиксируют скорее образ в голове своих создателей, а не реальное положение вещей.
Какой должна быть географическая карта — точной или удобной? Вот что думали на этот счёт нацисты:
Политическая карта мира из *Soldaten-Atlas* — карманного атласа для солдат Вермахта, изданного в 1941 году. Тираж массовый, время военное, печать так себе, но главное — что там вообще нарисовано.
То, что Германия поглотила Польшу и Чехию, ещё можно понять — это соответствовало реальности того времени. Шиза начинается, если взглянуть за пределы Европы.
Африка, 1 августа 1941 года. Эфиопия на карте обозначена как итальянская колония, хотя на тот момент итальянцев оттуда уже выбили.
Ещё веселее с бывшими немецкими колониями: Того, Камерун, Танганьика и Намибия здесь по-прежнему принадлежат Германии. На самом деле Британия, Франция и ЮАР контролировали эти земли уже четверть века. И шансов отбить их у Вермахта не было и не будет.
В Тихом океане та же история: отмечены какие-то "германские колонии". Хотя после Первой мировой эти территории принадлежали вроде как союзной Рейху Японии.
И наконец, Антарктида. Там на карте красуется "Новая Швабия" — территория, на которую в 1938 году высадилась немецкая полярная экспедиция. Ну и всё, в общем-то.
Дело не дошло даже до постоянных полярных станций, не то что до каких-то серьёзных попыток колонизации.
Нацистская карта мира — это скорее проекция планов Третьего Рейха на послевоенное переустройство мира. Но географические карты вообще часто фиксируют скорее образ в голове своих создателей, а не реальное положение вещей.
Про чёрные пятна на карте Франции
Художник Альбер Беттанье родился в Меце, в Эльзас-Лотарингии. После Франко-прусской войны стал беженцем и, видимо, со злости написал кучу ужасно пафосных картин про то, как Франция наберётся сил и отомстит.
На этой картине "Урок географии" 1887 года французских гимназистов учат, что Эльзас наш, просто временно под пруссаками.
Последнее, кстати, забавно ещё и тем, что Франция вполне официально передала Эльзас и Лотарингию Германии — здесь не было ситуации "оккупированных спорных территорий", как в современных конфликтах.
Это де-юре. А де-факто никто не мешал французам накручивать градус истерии и реваншизма.
Докрутили до 1914-го.
Художник Альбер Беттанье родился в Меце, в Эльзас-Лотарингии. После Франко-прусской войны стал беженцем и, видимо, со злости написал кучу ужасно пафосных картин про то, как Франция наберётся сил и отомстит.
На этой картине "Урок географии" 1887 года французских гимназистов учат, что Эльзас наш, просто временно под пруссаками.
Последнее, кстати, забавно ещё и тем, что Франция вполне официально передала Эльзас и Лотарингию Германии — здесь не было ситуации "оккупированных спорных территорий", как в современных конфликтах.
Это де-юре. А де-факто никто не мешал французам накручивать градус истерии и реваншизма.
Докрутили до 1914-го.
Китайцы на Филиппинах
И Маркос, и первый президент Филиппин Агинальдо, и “отец филиппинского национализма” писатель Хосе Рисаль были “китайскими метисами”. То есть, потомками от браков между филиппинцами и китайцами.
Сегодня из 114 миллионного населения архипелага 22.8 млн человек — китайского происхождения.
В XVI-м веке Филиппины стали испанской колонией и поэтому, конечно же, сразу обрели невиданную ранее туристическую привлекательность для соседей. Это уже не какой-то медвежий угол, в конце-концов, а результат запроса "авиасейлс билеты китай испания дешево", понимать надо! Практически "Европа у нас дома".
И я тут даже почти не шучу — архипелаг под испанским владычеством превратился в настоящий хаб торговли между Поднебесной империей и Европой.
Китайцы селились вдоль берегов — как торговцы или работники на плантациях. Расовых предрассудков у испанцев почти не было, и те требовали от понаехов только перехода в католицизм. Для отказников всё кончилось грустно — только в XVII столетии по Филиппинам прокатились четыре волны погромов против конфуциан и буддистов. После такого все филиппинские китайцы перешли в единственно правильную веру.
Это решило все проблемы. Вплоть до того, что китайские мужчины стали массово жениться на местных женщинах.
Испанцы со своей любовью к кастовым системам законодательно оформили статус для Mestizo de Sangley — потомков китайцев и Indios — филиппинских аборигенов. Как ни странно, статус у них был довольно высокий. С конца XVIII века Испания решила сделать из них свою опору на Филиппинах.
В 1790 году с метисов сняли все ограничения для жизни в столичной Маниле. А к середине XIX века китайские метисы уже составляли основу филиппинской буржуазии и местного самоуправления.
Так что нет ничего удивительного в том, что именно из этого обеспеченного и образованного класса (“отец филиппинского национализма” Хосе Рисаль учился в Мадриде и Гейдельберге) и вышли борцы за свободу Филиппин.
Очередное европейское “просчитались, но где?” — выясняется, что если создать в колонии слой по-европейски образованных граждан, но не дать им равноправия с метрополией, то получишь сепаратистское движение.
И Маркос, и первый президент Филиппин Агинальдо, и “отец филиппинского национализма” писатель Хосе Рисаль были “китайскими метисами”. То есть, потомками от браков между филиппинцами и китайцами.
Сегодня из 114 миллионного населения архипелага 22.8 млн человек — китайского происхождения.
В XVI-м веке Филиппины стали испанской колонией и поэтому, конечно же, сразу обрели невиданную ранее туристическую привлекательность для соседей. Это уже не какой-то медвежий угол, в конце-концов, а результат запроса "авиасейлс билеты китай испания дешево", понимать надо! Практически "Европа у нас дома".
И я тут даже почти не шучу — архипелаг под испанским владычеством превратился в настоящий хаб торговли между Поднебесной империей и Европой.
Китайцы селились вдоль берегов — как торговцы или работники на плантациях. Расовых предрассудков у испанцев почти не было, и те требовали от понаехов только перехода в католицизм. Для отказников всё кончилось грустно — только в XVII столетии по Филиппинам прокатились четыре волны погромов против конфуциан и буддистов. После такого все филиппинские китайцы перешли в единственно правильную веру.
Это решило все проблемы. Вплоть до того, что китайские мужчины стали массово жениться на местных женщинах.
Испанцы со своей любовью к кастовым системам законодательно оформили статус для Mestizo de Sangley — потомков китайцев и Indios — филиппинских аборигенов. Как ни странно, статус у них был довольно высокий. С конца XVIII века Испания решила сделать из них свою опору на Филиппинах.
В 1790 году с метисов сняли все ограничения для жизни в столичной Маниле. А к середине XIX века китайские метисы уже составляли основу филиппинской буржуазии и местного самоуправления.
Так что нет ничего удивительного в том, что именно из этого обеспеченного и образованного класса (“отец филиппинского национализма” Хосе Рисаль учился в Мадриде и Гейдельберге) и вышли борцы за свободу Филиппин.
Очередное европейское “просчитались, но где?” — выясняется, что если создать в колонии слой по-европейски образованных граждан, но не дать им равноправия с метрополией, то получишь сепаратистское движение.
Польские националисты с немецкими фамилиями
В мае в Польше пройдут президентские выборы. Судя по опросам, третье место с реальными шансами выйти во второй тур сейчас занимает ультраправый кандидат от партии "Конфедерация".
Но самое прикольное в этой истории то, что зовут его Славомир Ментцен. А ещё в списке кандидатов есть другой ультраправый с очень "польской" фамилией — Гжегож Браун.
Оба — родились в Торуне, бывшем немецком Торне — город с XIII века был польско-немецким пограничьем и переходил туда-обратно несколько раз. После разделов Польши вошёл в состав Пруссии аж на 130 лет, но в 1918 году снова вернулся в Польшу.
На 1910 год из 45 тысяч жителей Торна 30 тысяч считали себя немцами. Хотя польские националисты считали иначе и называли их онемеченные поляки. И характерно, что спустя 16 лет, уже в независимой Польше, немцев в городе осталось только две с половиной тысячи.
Обычная история для той эпохи — национальное самоопределение напрямую зависит от того, чей флаг сейчас висит на ратуше.
Сам ультраправый польский политик по фамилии Ментцен в одном интервью прямо сказал — у его прадеда в паспорте было "немец". С Брауном, скорее всего, история аналогичная.
Обоим это не мешает быть польскими националистами, а Ментцену, скажем, требовать вернуть Польше Львов.
В мае в Польше пройдут президентские выборы. Судя по опросам, третье место с реальными шансами выйти во второй тур сейчас занимает ультраправый кандидат от партии "Конфедерация".
Но самое прикольное в этой истории то, что зовут его Славомир Ментцен. А ещё в списке кандидатов есть другой ультраправый с очень "польской" фамилией — Гжегож Браун.
Оба — родились в Торуне, бывшем немецком Торне — город с XIII века был польско-немецким пограничьем и переходил туда-обратно несколько раз. После разделов Польши вошёл в состав Пруссии аж на 130 лет, но в 1918 году снова вернулся в Польшу.
На 1910 год из 45 тысяч жителей Торна 30 тысяч считали себя немцами. Хотя польские националисты считали иначе и называли их онемеченные поляки. И характерно, что спустя 16 лет, уже в независимой Польше, немцев в городе осталось только две с половиной тысячи.
Обычная история для той эпохи — национальное самоопределение напрямую зависит от того, чей флаг сейчас висит на ратуше.
Сам ультраправый польский политик по фамилии Ментцен в одном интервью прямо сказал — у его прадеда в паспорте было "немец". С Брауном, скорее всего, история аналогичная.
Обоим это не мешает быть польскими националистами, а Ментцену, скажем, требовать вернуть Польше Львов.
ВОТ ЭТО ДА НИЧЕГО СЕБЕ НЕ ОЖИДАЛИ ТАКОГО ПОДГОНА ЗАБЫЛИ УЖЕ НАС СОВСЕМ ДА? (зря)
https://youtu.be/HyGP-USGxdI
https://youtu.be/HyGP-USGxdI
https://youtu.be/HyGP-USGxdI
https://youtu.be/HyGP-USGxdI
https://youtu.be/HyGP-USGxdI
https://youtu.be/HyGP-USGxdI
YouTube
ЭПОХА ВИКИНГОВ НЕ БЫЛА СЛУЧАЙНОСТЬЮ (а чем она была?) // Redroom
Викинги ворвались в историю не просто с мечом — они ворвались с репутацией порождений ада. Их первый набег на монастырь Линдисфарн в 793 году стал символической датой начала эпохи викингов. Но что, если за этим налётом стояла не просто жажда наживы, а целый…
Вольтер остановил рекордный демографический рост Франции?
Историческая демография — удивительная штука, и Франция тут — всегда особый случай.
Королевство добило до 20 миллионов ещё в Средние века, вернувшись к плотности населения Римской Галлии. А к концу XVIII века Франция с населением уже 30 миллионов человек была с отрывом самой населённой страной Европы и четвёртой в мире (если считать Индию того времени за одну страну).
Демография позволила Франции двести лет вести успешные войны буквально против всего остального континента, построить колониальную империю и сделать французский на 200 лет главным языком планеты.
А потом случилось что-то странное. В XIX веке прирост населения резко замедлился. За сто лет — меньше четверти. В 1900 году во всей метрополии жило всего 38 миллионов человек.
За это же время население Великобритании выросло в 4 раза — с 10 до 40 миллионов. Население России — с 36 до 129 млн по переписи 1897.
А Франция будет топтаться возле отметки в 40 миллионов до начала 50-х годов XX века.
Это совпало и с общим понижением статуса — из державы №1 в мире Франция уже к началу Первой мировой опустилась в топ-5, явно уступая и Великобритании, и Германии, и даже США. Про то, как с этим связаны потери в ПМВ, мы делали пост.
Получается странный парадокс. Пока остальная Европа переживала демографический бум, Франция будто застыла.
Французы очнулись только после Второй мировой — за следующие 60 лет страна выросла с 40 до 67 миллионов. То есть, за вторую половину XX века Франция прибавила больше, чем за весь XIX. И сегодня во Франции один из самых высоких коэффициентов рождаемости в Европе.
Что это за дичь, историки до сих пор толком объяснить не могут.
Дело не только в военных потерях. В 2022 году британский историк Гийом Бланк посчитал, что снижение рождаемости началось во Франции ещё в середине XVIII века — с пяти детей на женщину до трёх с половиной. Его версия — во всём виновато Просвещение. Точнее, секуляризация.
По его же данным, в XVIII веке падала не только рождаемость, но и количество духовных завещаний. Католическая церковь теряла влияние, а вместе с ней исчез и культурный контроль. Далее привычная схема: более секулярное общество → меньше скреп → меньше рождаемость.
В некотором смысле демографический переход во Франции начался на столетие раньше, чем в остальном мире.
Добавим к этому политические кризисы, революции и нестабильность XIX и первую половину XX века. Неудивительно, что рожать стали меньше.
Это пока только гипотеза Гийома Бланка, но она хорошо объясняет, как на демографию могут влиять самые разные факторы.
Историческая демография — удивительная штука, и Франция тут — всегда особый случай.
Королевство добило до 20 миллионов ещё в Средние века, вернувшись к плотности населения Римской Галлии. А к концу XVIII века Франция с населением уже 30 миллионов человек была с отрывом самой населённой страной Европы и четвёртой в мире (если считать Индию того времени за одну страну).
Демография позволила Франции двести лет вести успешные войны буквально против всего остального континента, построить колониальную империю и сделать французский на 200 лет главным языком планеты.
А потом случилось что-то странное. В XIX веке прирост населения резко замедлился. За сто лет — меньше четверти. В 1900 году во всей метрополии жило всего 38 миллионов человек.
За это же время население Великобритании выросло в 4 раза — с 10 до 40 миллионов. Население России — с 36 до 129 млн по переписи 1897.
А Франция будет топтаться возле отметки в 40 миллионов до начала 50-х годов XX века.
Это совпало и с общим понижением статуса — из державы №1 в мире Франция уже к началу Первой мировой опустилась в топ-5, явно уступая и Великобритании, и Германии, и даже США. Про то, как с этим связаны потери в ПМВ, мы делали пост.
Получается странный парадокс. Пока остальная Европа переживала демографический бум, Франция будто застыла.
Французы очнулись только после Второй мировой — за следующие 60 лет страна выросла с 40 до 67 миллионов. То есть, за вторую половину XX века Франция прибавила больше, чем за весь XIX. И сегодня во Франции один из самых высоких коэффициентов рождаемости в Европе.
Что это за дичь, историки до сих пор толком объяснить не могут.
Дело не только в военных потерях. В 2022 году британский историк Гийом Бланк посчитал, что снижение рождаемости началось во Франции ещё в середине XVIII века — с пяти детей на женщину до трёх с половиной. Его версия — во всём виновато Просвещение. Точнее, секуляризация.
По его же данным, в XVIII веке падала не только рождаемость, но и количество духовных завещаний. Католическая церковь теряла влияние, а вместе с ней исчез и культурный контроль. Далее привычная схема: более секулярное общество → меньше скреп → меньше рождаемость.
В некотором смысле демографический переход во Франции начался на столетие раньше, чем в остальном мире.
Добавим к этому политические кризисы, революции и нестабильность XIX и первую половину XX века. Неудивительно, что рожать стали меньше.
Это пока только гипотеза Гийома Бланка, но она хорошо объясняет, как на демографию могут влиять самые разные факторы.
«Россиян нигде не любят» — говорят разные каналы, но это не так!
Тем временем страны ЕС выдали россиянам рекордное количество ВНЖ
Чтобы всегда быть в курсе этого, достаточно читать проверенные источники. Например, канал Dmitrii_visanews. Автор 8 лет помогает путешествовать и релоцироваться даже в сложные времена.
Именно он объяснял, как без проблем выехать из страны во время COVID19 и мобилизации, а сейчас делится фишками, как получить ВНЖ и путешествовать по Европе без визы, а также экономить на перелётах и жилье.
👉 Визы, зарубежные счета, ВНЖ и даже второе гражданство — консультация бесплатная!
Читайте и будьте свободны — @dmitrii_visanews
Тем временем страны ЕС выдали россиянам рекордное количество ВНЖ
Чтобы всегда быть в курсе этого, достаточно читать проверенные источники. Например, канал Dmitrii_visanews. Автор 8 лет помогает путешествовать и релоцироваться даже в сложные времена.
Именно он объяснял, как без проблем выехать из страны во время COVID19 и мобилизации, а сейчас делится фишками, как получить ВНЖ и путешествовать по Европе без визы, а также экономить на перелётах и жилье.
👉 Визы, зарубежные счета, ВНЖ и даже второе гражданство — консультация бесплатная!
Читайте и будьте свободны — @dmitrii_visanews
Как люди развлекаются с поморскими кораблями.
Энтузиасты из "Товарищества поморского судостроения" в Архангельске восстанавливают старинные поморские корабли.
Летом прошлого года команда реконструкторов прошла на карбасе "Матера" по маршруту XVII века — от Архангельска до Мангазеи. До реки Таз добрались за три месяца (8 июня - 23 августа).
Пейзажи в этой части России мало изменились. Скорее всего, примерно то же самое видели вокруг себя и торговцы пушниной времён царя Михаила Фёдоровича.
Виды и правда роскошные. Для любителей Русского Севера.
Разве что климат в XVII веке был холоднее. Хотя это и так Заполярье, куда уж холоднее! В Карском море "Матере" пришлось пробиваться через льды — это в июле, на секундочку.
Экипаж спал вповалку, прямо на вещах, среди тюков и мешков.
Поморские корабли — это далеко не каравеллы. Скорее, большие лодки. Часть пути их тащили по суше.
В 2024-м реконструкторы перетаскивали "Матеру" с одной реки на другую через Ямал.
Так делали и путешественники XVII века, потому что обходить Ямал с севера по морю, через льды, практически нереально.
Тем не менее, на таких вот судёнышках совершались плавания уровня Диаша и Васко да Гамы.
Энтузиасты из "Товарищества поморского судостроения" в Архангельске восстанавливают старинные поморские корабли.
Летом прошлого года команда реконструкторов прошла на карбасе "Матера" по маршруту XVII века — от Архангельска до Мангазеи. До реки Таз добрались за три месяца (8 июня - 23 августа).
Пейзажи в этой части России мало изменились. Скорее всего, примерно то же самое видели вокруг себя и торговцы пушниной времён царя Михаила Фёдоровича.
Виды и правда роскошные. Для любителей Русского Севера.
Разве что климат в XVII веке был холоднее. Хотя это и так Заполярье, куда уж холоднее! В Карском море "Матере" пришлось пробиваться через льды — это в июле, на секундочку.
Экипаж спал вповалку, прямо на вещах, среди тюков и мешков.
Поморские корабли — это далеко не каравеллы. Скорее, большие лодки. Часть пути их тащили по суше.
В 2024-м реконструкторы перетаскивали "Матеру" с одной реки на другую через Ямал.
Так делали и путешественники XVII века, потому что обходить Ямал с севера по морю, через льды, практически нереально.
Тем не менее, на таких вот судёнышках совершались плавания уровня Диаша и Васко да Гамы.
Англосаксонские замки.
Есть распространённое мнение, что до нормандского завоевания в Англии не было замков.
Были.
В 2022 году в Великобритании стартовала исследовательская программа Where Power Lies как раз на эту тему. В январе 2025 года выкатили большую статью с итогами.
Статус феодальной элиты (тэнов) в Англии поменялся ещё в англосаксонский период. Если в раннем Средневековье тэн был просто знатным, то с X века — ещё и богатым.
К XI веку самые состоятельные тэны уже строили укреплённые резиденции — тэнгли и бурги. С церквями и мельницами внутри стен. Последний англосаксонский король Англии Гарольд жил в таком вот анклаве-тэнгли.
Всего их было, видимо, больше тысячи на всю Англию. Что, вообще-то, довольно много для того времени.
Вильгельм Завоеватель и его нормандцы не придумали укреплённые поместья — англосаксы уже в них жили.
Но они привезли из Франции новую форму замков — мотт и бе́йли. И вот это действительно было нечто новое — нормандцы строили строили замки из дерева, что позволило масштабировать процесс.
Мотт и бейли быстро разошлись по Англии, а Вильгельм Завоеватель вошёл в историю как "строитель замков".
Англосаксонские замки — ещё один пример того, что новшества не появляются на пустом месте. Они приживаются там, где в них уже есть потребность.
Есть распространённое мнение, что до нормандского завоевания в Англии не было замков.
Были.
В 2022 году в Великобритании стартовала исследовательская программа Where Power Lies как раз на эту тему. В январе 2025 года выкатили большую статью с итогами.
Статус феодальной элиты (тэнов) в Англии поменялся ещё в англосаксонский период. Если в раннем Средневековье тэн был просто знатным, то с X века — ещё и богатым.
К XI веку самые состоятельные тэны уже строили укреплённые резиденции — тэнгли и бурги. С церквями и мельницами внутри стен. Последний англосаксонский король Англии Гарольд жил в таком вот анклаве-тэнгли.
Всего их было, видимо, больше тысячи на всю Англию. Что, вообще-то, довольно много для того времени.
Вильгельм Завоеватель и его нормандцы не придумали укреплённые поместья — англосаксы уже в них жили.
Но они привезли из Франции новую форму замков — мотт и бе́йли. И вот это действительно было нечто новое — нормандцы строили строили замки из дерева, что позволило масштабировать процесс.
Мотт и бейли быстро разошлись по Англии, а Вильгельм Завоеватель вошёл в историю как "строитель замков".
Англосаксонские замки — ещё один пример того, что новшества не появляются на пустом месте. Они приживаются там, где в них уже есть потребность.
🐾 Котики-конкистадоры Продолжаем нашу котосерию. Предыдущий выпуск — тут
Коты, как и многие другие животные, появились в Америке вместе с испанцами. После своего первого плавания Колумб оставил на Гаити крепость Ла Навидад — фактически первую европейскую базу в Новом Свете. И там археологи нашли первые скелеты американских кошек.
Считается, что их брали на корабли как охотников на крыс. В морском праве XV века даже были отдельные правила по содержанию кошек на борту — специальная морская инструкция по пушистикам.
В 1559 году у берегов Флориды ураган разбил эскадру конкистадора Тристана де Луны. Потонули 7 из 11 кораблей. (По легенде, после этого де Луна еще долго повторял, что надо было вместо парусников билеты на авиасейлс брать.)
В любом случае, в 1990–2000-х американские археологи началираскапывать эти суда, погребённые в иле, и обнаружили среди находок кости корабельных кошек.
В апреле 2024 года зооархеолог Мартин Уэлкер из Университета Аризоны решил разобраться, чем эти коты на самом деле питались.
Сама статья — здесь
Он провёл изотопный анализ — по стабильным изотопам углерода и азота в костях можно выяснить, из чего состоял рацион.
И оказалось, что крысы не были их основной пищей. Котов подкармливали рыбой и отбросами с моряцкого стола. Да, они охотились — но явно не ради выживания.
Уэлкер осторожно предполагает: возможно, главная функция этих котов была вовсе не практической, а… эмоциональной.
Пушистый антистресс эпохи колониальных геноцидов.
И если это звучит странно — просто напомним, что миф о кошке как универсальном крысолове давно трещит по швам. Вот тут, например
Так что если ваш домашний тигр никого не ловит — все нормально.
Коты, как и многие другие животные, появились в Америке вместе с испанцами. После своего первого плавания Колумб оставил на Гаити крепость Ла Навидад — фактически первую европейскую базу в Новом Свете. И там археологи нашли первые скелеты американских кошек.
Считается, что их брали на корабли как охотников на крыс. В морском праве XV века даже были отдельные правила по содержанию кошек на борту — специальная морская инструкция по пушистикам.
В 1559 году у берегов Флориды ураган разбил эскадру конкистадора Тристана де Луны. Потонули 7 из 11 кораблей. (По легенде, после этого де Луна еще долго повторял, что надо было вместо парусников билеты на авиасейлс брать.)
В любом случае, в 1990–2000-х американские археологи началираскапывать эти суда, погребённые в иле, и обнаружили среди находок кости корабельных кошек.
В апреле 2024 года зооархеолог Мартин Уэлкер из Университета Аризоны решил разобраться, чем эти коты на самом деле питались.
Сама статья — здесь
Он провёл изотопный анализ — по стабильным изотопам углерода и азота в костях можно выяснить, из чего состоял рацион.
И оказалось, что крысы не были их основной пищей. Котов подкармливали рыбой и отбросами с моряцкого стола. Да, они охотились — но явно не ради выживания.
Уэлкер осторожно предполагает: возможно, главная функция этих котов была вовсе не практической, а… эмоциональной.
Пушистый антистресс эпохи колониальных геноцидов.
И если это звучит странно — просто напомним, что миф о кошке как универсальном крысолове давно трещит по швам. Вот тут, например
Так что если ваш домашний тигр никого не ловит — все нормально.