С кем делать промышленную революцию 4.0? Новый уклад – это истинная цель того, ради чего в мире сегодня происходят глобальные катаклизмы и устанавливается «новый миропорядок». И здесь у России есть шанс срезать исторический путь, как это всегда бывает в переломные моменты. Но есть красивые слова, а есть конкретная практика внедрения того же самого ИИ, робототехники и прочих инноваций, которые порой кажутся слишком сложными для нас. Об этом премьер-министр Мишустин и члены правительства говорили с фракцией «Новые Люди» в ГД.

Мне понятно, почему Мишустин относится с интересом и симпатией к НЛ, как пишет коллега Кынев. Премьер сам сторонник цифровой трансформации, продвигает идею глобальных маркетплейсов, замену мигрантов роботами, но на политическом поле у него мало союзников. Та же «партия власти» слишком социализирована, сосредоточена на проблемах слабых и незащищенных слоёв. Коммунисты, защищая остатки пролетариата, настроены к цифровым преобразованиям как луддиты позапрошлого века. Нейрожириновский так и остался фичей на сайте. НЛ последовательно выступают в авангарде этих перемен и являются для правительства реальными союзниками.

Как и в случае с МСП, где у Правительства и НЛ единый взгляд на то, какой политики Россия должна придерживаться в отношении возвращающихся западных компаний. Лидер партии Алексей Нечаев отметил в разговоре с Мишустиным, что уход иностранных компаний с рынка позволил отечественным производителям значительно развернуть свои мощности, появились новые производства, в частности по созданию роботов. Партия призывает придерживаться этого тренда. Это и есть реальный курс на технологический суверенитет, о котором пишет Константин Калачев. Не просто шапкозакидательство, а реальное понимание того, что можем, а что – нет. Где нужна конкуренция, а где – поддержка и протекционизм. Такие сложность и многообразие для smart правительства понятны, а для многих политиков, которые в основном про лозунги – не очень. Так что в лице НЛ премьеру есть с кем поговорить предметно.

Сам Мишустин недавно отметил на премьерском посту пятилетие работы. Тогда он отчитался перед президентом о росте экономики: рост ВВП на 4,2% в 2024 году. Хорошие результаты на фоне «адских антироссийских санкций». Это подтверждение фундаментальной макроэкономической тенденции, о которой ранее говорил премьер-министр РФ: новые центры глобального роста на планете сейчас существуют не только на Западе. Но базой для роста стала радикальная трансформация экономики России. Очевидно, Путин это тоже прекрасно понимает, поэтому предоставляет правительству фактически «карт-бланш» на ускоренные преобразования во всех важнейших отраслях. И здесь политические союзники те, кто понимает, что рост требует коренных преобразований.

Правильный акцент на том, что основной вызов лежит в области искусственного интеллекта, о чем говорит Алексей Нечаев. Западные компании сейчас внедряют ИИ в банковской и страховой сферах, в логистике, в медицине. Про внедрение в государство речь пока не идет и здесь РФ точно может обогнать многие страны. Как было с Госуслугами, так можно и с ИИ: у нас много прогрессивных компаний со своими нейросетками, например у СБЕРа и у Яндекса они есть. Если объединить усилия бизнеса и государства, мы сможем стать лидерами в умных государственных решениях. Но для этого нужны, в том числе и политические решения.

Многие губернаторы уже думают над тем, как внедрить ИИ на уровень управления МСУ. Роботизация вместо мигрантов – то решение, которое еще 10 лет назад казалось фантастикой, а сегодня, вполне конкурентно в ряде субъектов. Точное земледелие, использование дронов в гражданской инфраструктуре и т.д. Интересно, что порой промышленная революция уже произошла, но на осознание этого требуется какое-то время.

Политический ландшафт «после 2026 года» начинает складываться. Одним из главных событий недели в политической жизни страны стал съезд партии «Новые Люди», которая тем самым дала старт масштабной кампании подготовки к выборному треку 2025-2026 гг. Выступая на съезде партии первый замглавы АП РФ Сергей Кириенко отметил, что НЛ не просто ворвались на политический олимп, но и твердо там обосновались с одной стороны обеспечивая необходимую конкуренцию на региональном уровне, а с другой – поддерживая президента по всем принципиальным вопросам.

Поздравления от Путина, Мишустина, Володина, а также личный визит Кириенко – демонстрирует высокие позиции внутри системы власти. Как пишет коллега Марат Баширов: интересно, что если внимательно читать обращение Путина, бросается в глаза, что НЛ он больше не воспринимает исключительно как партию предпринимателей: президент говорит о более широком электорате, хотя раньше на публичных встречах акцент делался именно на бизнес-составляющей. Для партии это хороший знак.

С ним спорит «толкователь» Павел Пряников, обращая внимание, что: сразу после зачитывания слов президента, Кириенко сузил электорат НЛ обратно, так как АП видит в НЛ партию, которая успешно работает с молодёжью, прогрессивным и умеренно оппозиционным электоратом. Факт, что партия Нечаева делает это лучше других и действительно понимает, что людям нужно. Но «максимально широкой аудитории» им пока никто не отдавал. «А если послушать Мишустина и Володина, то они чётко определяют роль партии: разумные инициативы, посвящённые повышению эффективности государства», - отмечает коллега Дмитрий Еловский.

С этим мнением согласен и коллега Евгений Минченко отмечая ставку на «инновационность» (сравнивая Алексея Нечаева с Илоном Маском), что важна ориентация на молодых и технологических оптимистов, позитивный и доброжелательный стиль коммуникации, фокус на поиск новых знаний, идей и людей. Эту же тенденцию фиксирует стратег Станислав Корякин: обращая внимание, что в этот раз в зале подавляющее количество пиджаков, а не худи. «Новые люди стали институтом, встроенным в систему и востребованными ею», - считает Дмитрий Орлов. А политолог Александр Кынев уверен, что хотя у партии мирная, а не воинственная повестка, она совпадает с государственной линией.

Партией-визионером называет НЛ и Валерий Прохоров, предполагая, что она может аккумулировать не только правый, но и левый электорат за счет темы «цифровой справедливости» защищая людей от цифровых платформ. В этом случае электоральный потенциал «Новых людей» может вырасти до 20-25%, привлекая внимание части электората КПРФ и СРЗП, уставшего от их бессмысленной идеологической декоративности. Став партией «труда 2.0» НЛ могут показать на думских выборах второй результат после «ЕР».

Константин Калачев фиксирует, что партия нашла свое место в партийно-политической системе, демонстрирует системность, полезность, расширяет свою электоральную нишу: «НЛ не оппозиция, «новые» — альтернатива «старым». «Новые люди» продолжают оставаться новыми. «Прогрессистская партия в Госдуме нужна», - считает Калачев. С ним согласен и Олег Бонадренко, который полагает, что в «забетонированности политического процесса, где нет новых фигур, эта партия является единственной «свежей» альтернативой».

Я бы еще отдельно отметил высказывание директора ФОМ Ларисы Паутовой, которая считает, что ключевое слово - «Люди», которое часто звучало на съезде и всегда радует слух социолога. «Однако мне не хватало упоминаний о проблемах тревожности, стресса и уязвимости Человека, которые важны в современном обществе». Это к моему постоянному мониторингу тревожности сограждан.

Подводя итог высказыванию коллег: во-первых, все сходятся во мнении не только сохранения «Новых Людей» в Госдуме-2026, но и тенденции к расширению фракции. Во-вторых, фиксируется четкое нишевое позиционирование партии, а также попытка экспансии в новые ниши и аудитории. В-третьих, это одна из немногих партий уже ставшая инновационной и фактически первой обновившей ландшафт будущей политической системы. Остальным партиями «перезагрузка» еще только предстоит.

Телеграмм продолжает большую чистку, чтобы остаться на плаву. Удаление одного из самых одиозных анонимных каналов – это не сигнал, а рутина. РКН начал регулировку российского тг-сегмента с требования регистрации всех каналов свыше 10 тыс. подписчиков, так что рано или поздно, но медиапространство телеги разделится на легальный «крупняк» и плутающие каналы-однодневки, которые будут появляться и грохаться как грибы. Конечно, при условии, что проблемы не возникнут у самого мессенджера, как это уже бывало ранее.

Конечно, если кто надо знает откуда растут ноги того или иного анонимного канала, срок его жизни зависит от его полезности. Все-таки, даже оставаясь анонимными сливными конструкциями, часть каналов может быть полезна для тех, кто принимает по ним решения. При этом не исключена и внутренняя борьба, когда против одной телеграммной сетки может выступать та или иная конкурирующая группа. Так или иначе, но время масштабных анонимных сеток постепенно уходит в прошлое.

Тем не менее, Телеграмм стал феноменом в российской общественной системе коммуникаций. Сама власть сделал ставку на развитие своих тг-каналов (включая каналы Правительства и губернаторов), как удобной формы доставки сообщений в премиальной среде. Избавляться от такого актива было бы крайне нежелательно, так как будет потеряна поляна, на которой властям удаётся более-менее грамотно отвоевывать свое пространство.

Разделение на «белый» и «темный» телеграмм выглядит наиболее удачной конструкцией, так как с одной стороны, позволит контролировать и финансировать легальный сектор каналов. Но с другой, оставит для части аудитории возможность читать сообщения из «темного» сегмента, тем самым не выхолащивая медиапространство до того уровня, когда оно окажется стерильным и неинтересным. К тому же, региональные и отраслевые тг-каналы выполняют удобную функцию, когда федеральные власти могут легко мониторить ситуацию на земле.

Выборы Папы Римского начнутся 7 мая. Теоретически, им может стать любой кардинал Католической церкви, но на практике выбор обычно падает на конкретных кандидатов. Кто может быть избран новым Папой? Во-первых, кардиналы-выборщики – только они участвуют в конклаве (до 80 лет на момент смерти или отречения предыдущего папы). Крещёные мужчины-католики – формально папой может стать любой верующий мужчина, даже не кардинал (как в случае с папой Урбаном VI в 1378 году), но с XV века выбирают только из кардиналов.

Факторы, влияющие на избрание:
- Возраст – обычно выбирают человека 60–75 лет, чтобы он мог править достаточно долго, но не был слишком стар.
- Опыт – часто папами становятся бывшие главы Конгрегаций (например, Бенедикт XVI был префектом Конгрегации вероучения).
- Геополитика – в последние десятилетия учитывают происхождение (например, Франциск – первый папа из Латинской Америки).
- Консерватизм vs реформаторство – кардиналы выбирают между продолжением традиций или изменениями (как Иоанн Павел II или Франциск).

Возможные кандидаты:
Среди папабиле (кандидатов в папы) часто называются:
- Пьетро Паролин (Италия) – госсекретарь Ватикана, опытный дипломат. К тому же он подходит под описание пророчества Малахии о последнем Папе - Петре Римляне (его зовут Петр и он из Венеции, коренной итальянец).
- Луис Антонио Тагле (Филиппины) – архиепископ Манилы, сторонник социальных реформ.
- Кристоф Шёнборн (Австрия) – влиятельный теолог, возможный компромиссный кандидат.
- Петер Эрдо (Венгрия) – консервативный, но уважаемый в Европе.
- Анжело Скола (Италия) – был среди фаворитов в 2013 году.

Среди возможных кандидатов на пост следующего Папы Римского, помимо уже упомянутых, можно выделить ещё несколько влиятельных кардиналов, которые могут рассматриваться на конклаве.

Кардиналы из Европы
- Марио Греч (Мальта) – генеральный секретарь Синода епископов, ключевая фигура в реформе Франциска.
- Жан-Клод Олле (Франция) – бывший архиепископ Парижа, умеренный консерватор.
- Жозе Толентину Мендонса (Португалия) – архивариус Ватикана, интеллектуал, близкий к Франциску.
- Герард Людвиг Мюллер (Германия) – бывший глава Конгрегации вероучения, консерватор.

Кардиналы из Африки
- Фридолин Амбонго (ДР Конго) – архиепископ Киншасы, влиятельный в Африке.
- Петер Тарксон (Гана) – бывший префект Дикастерии по интегральному развитию человека.
- Филипп Уаки (Нигерия) – архиепископ Абуджи, критик западного либерализма.

Кардиналы из Северной и Южной Америки
- Шон Патрик О’Мэлли (США) – архиепископ Бостона, борец с сексуальными скандалами.
- Одилио Педро Шерер (Бразилия) – архиепископ Сан-Паулу, умеренный консерватор.
- Карлос Агиар Ретес (Мексика) – архиепископ Мехико, сторонник диалога с наркокартелями.

Кардиналы из Азии
- Чарльз Маунг Бо (Мьянма) – защитник прав человека, критик военной хунты.
- Оскар Кантьямес Родригес (Гондурас) – ветеран ватиканской дипломатии.

Кто имеет меньше шансов, но теоретически возможен?
- Роберт Сара (Гвинея) – ультраконсерватор, критик Франциска.
- Реймонд Лео Бёрк (США) – лидер традиционалистов, но слишком поляризован.
- Вальтер Каспер (Германия) – теолог-прогрессист, но слишком стар (р. 1933).

На выбор Папы влияет баланс между реформаторами и консерваторами – после Франциска возможен как продолженный курс, так и «откат». Геополитика: если Европа теряет влияние, шансы растут у латиноамериканцев и африканцев. Неожиданные компромиссы – иногда папой становится «тёмная лошадка» (как Иоанн Павел I в 1978).

Выбор конклава непредсказуем, но в числе фаворитов сейчас чаще называют Пьетро Паролина, Луиса Тагле, Пьера Эрдо и Марио Греча. Однако реальный выбор может оказаться сюрпризом. Конклав держится в строгой тайне, и реальные кандидаты могут отличаться от публичных прогнозов. Решающим часто становится не предвыборная кампания, а момент согласия между фракциями внутри Коллегии кардиналов.

Подвешенная Пермь. Выборы главы Пермского края по-прежнему находятся в состоянии неопределенности. Губернатор Пермского края Дмитрий Махонин не удостоился так и не получил публичного одобрения от президента Владимира Путина для выдвижения на новый срок. Позже о том что действующий глава выразил намерение идти на выборы, сообщал пресс-секретарь Дмитрий Песков. Однако, этих слов нет в стенограмме с их встречи. Из этого можно сделать вывод, что позиции Махонина могут быть не очень прочными, хотя встреча с президентом – это «сигнал» элитам о поддержке со стороны Кремля. Но в данном случае эта поддержка не была серьезно артикулирована.

Так что это не «черная метка», но это и не явная поддержка, а скорее показатель того, что ситуация до конца не определена и нюансы возможны, связанные в том числе с ротацией. Ну и, плюс, надо учитывать, что, когда Махонин заходил в Пермский край, он был немного дистанцирован от власти, он был «яблочником», но позже в 2023 году вступил в ЕР. Эти годы, видимо, сблизили его с властью, но, тем не менее, и при заходе на второй срок какая-то дистанция все еще остается. Собственно, сейчас «Единая Россия» проводит праймериз, в которых учувствуют два кандидата: депутат краевой думы Александр Козюков и губернатор Дмитрий Махонин.

В этой связи интерес к региону начинают проявлять другие потенциальные группы влияния. В частности, появились слухи о том, что возможностью «зайти» в край заинтересовались некие политические силы из Челябинской области. Возможно, инструментом для такой экспансии могла бы стать КПРФ, которая на данный момент рассматривает в качестве основного кандидата Ксению Айтакову, вице-спикера краевого парламента. Но пока коммунисты еще не решили, кого именно будут выдвигать, так что интрига сохраняется.

Интерес к своей вотчине проявляет и вице-премьер и полпред Юрий Трутнев, сын которого – Дмитрий Трутнев, остается значимым игроком в прикамском бизнесе и политике. Также Пермский край остается в сфере интересов крупных ФПГ, таких как «Уралхим», «Лукойл» и т.д. Вероятно, свое участие в кампании прорабатывают и местные бизнесмены, такие как Андрей Кузяев («Эр-Телеком Холдинг») и другие. Интерес к региону может проявлять и бывший губернатор, а ныне министр экономики РФ Максим Решетников. Все это позволяет предположить, что до окончания праймериз (15-20 мая), ситуация вокруг выдвижения губернатора будет нестабильной.

Встретились два мира… Возможно, это первый робот, окроплённый святой водой

В Хакасии муниципальная реформа уже встроена в политический конфликт. Глава Хакасии Валентин Коновалов (КПРФ) пока не подтвердил ни одну из дат своего отчета перед Верховным советом (ВС). Так что на заседании 19 июня, видимо, стартует другой политический конфликт. Рейтинговым голосованием предстоит выбрать вариант реформы местного самоуправления (МСУ). Коновалов – за сохранение двух его уровней, «Единая Россия», у которой в ВС большинство, – за ликвидации муниципальной власти в поселениях. Депутатам уже намекнули, что они забывают о специфике национальных республик, но эксперты «НГ» считают, что для председателя ВС Сергея Сокола, похоже, важнее выполнить федеральные рекомендации по поводу реформы.

Глава республики и спикер ВС Хакасии демонстративно не замечают деятельности друг друга, практически не участвуя в каких-либо совместных мероприятиях. Например, Сокола не было на встрече Коновалова с главами сельских и поселковых советов, где как раз и обсуждали будущее МСУ.
По поводу муниципальной реформы Коновалов заявил: «Закон разрешает регионам переходить на одноуровневую систему, упразднив поселковые и сельские советы, но оставляет право выбора. Уже более 20 субъектов РФ приняли решение сохранить традиционную для них двухуровневую систему». И он сделал явный намек в адрес ВС, напомнив, что раз, дескать, действующая двухуровневая модель в Хакасии основывается на исторических традициях, национальных особенностях и укладе жизни местных поселений, то депутаты, собирающиеся изменить систему, все это не слишком ценят. Кстати, Коновалов еще и подтвердил, что он предлагает оставить прямые выборы глав муниципалитетов, которые в Хакасии пока отменены только в Абакане.
«Итоговое решение о том, будет ли власть в Хакасии по-настоящему народной и доступной, будут принимать депутаты регионального парламента», – сразу очертил Коновалов круг лиц, потенциально ответственных за возможное нарушение традиций и устоев. А затем, уже в ходе очередной прямой линии на местном ТВ, он заявил: «На мое имя поступило много обращений от местных жителей. Многие хотят сохранить систему, которая действовала много лет. Считаю, что сейчас не время для реформ, которые вносят разлад в общество». И выразил надежду, что, мол, если большинство жителей республики хотят сохранить действующую систему, то будет правильно, чтобы депутаты тоже ее поддержали. Сокол – теперь уже в свою очередь, без Коновалова – торжественно отметил на днях 30-летие республиканской Конституции. И в его речах уже были намеки для исполнительной власти.

Руководитель Центра развития региональной политики Илья Гращенков считает, что «Коновалов ведет свою игру, укрепляет поддержку на земле». Ведь многим муниципалитетам Хакасии невыгодна эта реформа, а Сокол, в свою очередь, «хочет отчитаться перед федеральным Центром о собственной эффективности». «В конце концов его и двигали в губернаторы для того, чтобы он привел Хакасию к общему знаменателю. А тут получится, что он еще и не губернатор, но уже может выполнять федеральные установки», – пояснил эксперт. И подтвердил, что хотя в федеральном законе вроде бы пошли навстречу регионам, скорее всего предполагается унификация системы. Гращенков напомнил, как тот же Татарстан рьяно отстаивал у себя должность «президент республики», но со временем и там перешли к наименованию «глава». «Поэтому скорее всего в очередной раз ЕР должна будет предстать в роли катка, который пройдется по регионам и приведет их в соответствие с нужными нормами закона. Ситуация в Хакасии вписывается в общефедеральный тренд», – подчеркнул он. 

Почему губернаторы в России идут на выборы исключительно под флагом «Единой России»? На выборах в ЕДГ-2025 наблюдается тенденция, когда все действующие губернаторы (за исключением губернаторов по «квотам» от парламентской оппозиции) выдвигаются от ЕР. Отказ от самовыдвижения — не случайность, а результат глубокой институциональной трансформации политической системы. Этот феномен требует анализа через призму симбиоза партийных и административных вертикалей, механизмов подотчетности и управления политическими рисками.

Дуализм власти: партийная и исполнительная вертикали. Российская власть не монолитна, а представляет собой систему сдержек и противовесов внутри элит: исполнительная вертикаль: Правительство РФ → губернаторы → региональные администрации. Партийная вертикаль: Руководство ЕР → региональные отделения → фракции в заксобраниях → муниципальные депутаты. Губернатор, возглавляющий региональное отделение ЕР, интегрируется в обе системы. Это создает для него двойную легитимацию (назначение федеральным центром + партийная поддержка), а также механизм взаимного контроля (партия мониторит губернатора, губернатор отвечает за партийные результаты).

Технология «паровозов» позволяет использовать рейтинги власти как ресурс, где ключевой фактор — дисбаланс в рейтингах доверия. Рейтинг ЕР в регионах часто колеблется на уровне 20-35%, тогда как рейтинг губернаторов на уровне 60-80% (эффект «назначенца Путина»). Об этом, кстати, говорили на недавнем круглом столе в АПЭК. Таким образом, выдвигаясь от ЕР, губернатор становится «паровозом», тянущим за собой партийный список. Логика избирателя: доверяю губернатору – голосую за ЕР. Самовыдвижение разрушает эту цепочку, создавая у электората ощущение оторванности партии от власти.

Система подотчетности и управление рисками. Выдвижение от ЕР — инструмент централизованного контроля. Во-первых, административная ответственность, где губернатор-глава отделения ЕР отвечает за электоральные результаты партии. Низкий процент голосов за ЕР трактуется как его личный провал. Снижение политических рисков: самовыдвиженцы (как губернаторы Пермского края, Ярославской области и т.д.) ранее использовались как «технический» вариант при низком рейтинге ЕР. Их исчезновение в 2025 году сигнализирует: партийный бренд считается достаточно сильным, Кремль минимизирует «неконтролируемые» форматы. Во-вторых, важно и подавление внутриэлитной конкуренции. Оппозиционные губернаторы (например, от КПРФ, СРЗП и ранее ЛДПР) показали снижение управляемости региональной системой власти, так как вынуждены тратить ресурсы на договоренности с местным отделением ЕР в заксобрании.

Институциональные изменения: от «фильтров» к монополии. Эволюция регулирования такова: в 2012 году – возврат выборов губернаторов, но с «муниципальным фильтром» (сбор подписей депутатов), в 2018 году фактическая отмена партийных квот для оппозиции, в 2025 году - де-факто монополия ЕР. Самовыдвижение и выдвижение от малых партий сохранилось лишь де-юре, а сама ЕР стала обязательным политическим «лейблом» для легитимности губернатора.

Институциональный симбиоз как новая реальность. Консолидация губернаторского корпуса под знаменем «Единой России» отражает завершение строительства управляемой политической модели, где: партия и исполнительная власть функционируют как единый организм. Губернатор является одновременно административным менеджером и партийным «менеджером процессов». Риски рассогласования между федеральным центром и регионами минимизированы. Эта система обеспечивает предсказуемость, но одновременно снижает адаптивность региональных элит к локальным вызовам. Уход от даже номинального плюрализма в губернаторских выборах маркирует новый этап централизации — где партия стала неотъемлемой частью государственной машины. В этом смысле, либерализация политики в будущем потребует возврата парламентской оппозиции в региональную политику на уровне назначения своих глав.

«Единая Россия» вошла в новый избирательный цикл не с лозунгами, а с точным пониманием, что ставка – не только на губернаторские выборы 2025 года, а на будущую Госдуму. Победа в первом туре, фракции большинства в заксобраниях, результат выше 55% в 2026-м – задачи поставлены. И, что важно, механизм для их реализации уже работает.

Секретарь Генсовета Владимир Якушев перестроил партийную машину – без показухи и формальных штабов. Сильная вертикаль, контроль за регионами, дисциплина, обучение на всех уровнях и прямая работа с людьми. Отсюда – выдвижение всех действующих глав регионов от партии и четкий запрос на эффективность от каждого руководителя.

Параллельно – новая кадровая сборка. Впервые бойцы СВО становятся частью политической системы: 827 человек прошли предварительное голосование, участвуют в обучении и идут в кампанию. Не как символ, а как будущая опора политической элиты.

Высшая партийная школа масштабируется – теперь и в регионах. Первый филиал уже в Уфе. Туда приходят не только партийцы, но и финалисты «Лидеров России. Политика». Образование становится частью технологии победы.

И еще один немаловажный факт – цифровая трансформация. Электронные процедуры, которые показывают 83% конверсии между регистрацией и голосованием, – это не только удобство, это показатель доверия.

Пока одни думают, как входить в кампанию – ЕР уже в нее вошла. Системно. Жестко. И с прицелом на победу.

Минус 1%: символический шаг ЦБ или начало пути? Разбираем снижение ставки до 20%. Сегодня Центробанк России принял ожидаемое, но минимальное решение: ключевая ставка снижена с 21% до 20% годовых. Всего 1 процентный пункт – на первый взгляд, капля в море. Но давайте разберемся, что стоит за этим шагом и какие сигналы он посылает.

Осторожность прежде всего. Борьба с инфляцией - приоритет №1: ставка 20% все еще чрезвычайно высока. Это однозначный сигнал, что ЦБ считает инфляционные риски значительными. Цель – удержать инфляцию на траектории к 4% в 2025 году, и резкое смягчение могло бы эту цель подорвать. Решение отражает осторожный оптимизм. С одной стороны, инфляция медленно снижается, экономика адаптируется. С другой – риски (геополитика, курсообразование, устойчивость спроса) остаются слишком высокими для более решительных действий. Так что сигнал рынкам – это подтверждение пика ставок. ЦБ дает понять, что ужесточение цикла завершено, если инфляция будет устойчиво снижаться, возможно дальнейшее осторожное смягчение. Но, возможно и осторожное – ключевые слова.

Политический аспект: балансирование на острие ножа. Давление «сверху» будет нарастать, не секрет, что высокие ставки больно бьют по бизнесу (кредиты дороги) и по госбюджету (обслуживание госдолга дорожает). Власти на местах и в центре заинтересованы в стимулировании экономической активности, особенно в преддверии бюджетного планирования и на фоне сложной экономической ситуации. Независимость ЦБ тут под прицелом. В этом контексте минимальное снижение на 1% - это демонстрация независимости Центробанка. Если бы ЦБ пошел на поводу исключительно политических запросов, снижение могло быть более существенным (например, до 18% или ниже). Эльвира Набиуллина и ее команда показали, что их главный мандат – ценовая стабильность – остается неприкосновенным, несмотря на возможное давление.

Одновременно, это жест в сторону правительства и бизнеса. ЦБ как бы говорит: «Мы слышим ваши запросы на удешевление денег, мы начали движение в этом направлении, но только там, где это не угрожает макростабильности». Это попытка снять часть политического напряжения, не жертвуя своими принципами. Политически важно показать динамику снижения, пусть и минимальную. Это создает психологический эффект «перелома тренда», дает надежду бизнесу и населению на улучшение условий кредитования в будущем, даже если сейчас разница между 21% и 20% для заемщика почти незаметна.

Правда, практического эффекта для большинства заемщиков (ипотека, автокредиты, бизнес-кредиты) почти нет. Ставки остаются запредельно высокими. Главное значение – сигнальное. Если инфляция продолжит уверенно снижаться, это открывает путь для последующих снижений ставки в 2024 году. Но темпы будут зависеть исключительно от данных по инфляции. Для вкладчиков же высокая ставка пока остается хорошей новостью (хотя доходность по новым вкладам может начать очень медленно снижаться). Так что ЦБ демонстрирует, что он слышит запросы на смягчение, но не готов ставить под удар стабильность ради сиюминутных выгод. Минимальное снижение – цена сохранения независимости в условиях давления.

Политический ландшафт ледникового периода. Вопрос о том, кто станет второй партией после «Единой России» будоражит умы лидеров парламентских партий. Большая пятерка бросилась соревноваться в измерениях данных социологических служб, которые отличаются в рамках статистической погрешности – на 2-3%. Это понятно, для начальства каждый процент – это чей-то мандат, финансирование и вообще, в условиях стигматизации политического пространства, важный маркер доминирования. После 2022 года политическое пространство оказалось в ситуации ледникового периода, когда «единение вокруг флага» полностью заморозило любую конкуренцию. Оппозиция ушла в разговоры о будущем, политику малых дел и «пространство двора». Лавочки исправно красятся, а политические разногласия копятся и тлеют под толщей льда, ожидая первых лучей оттепели.

КПРФ, как хвост советской кометы, вместе с устаревшими стереотипами, уходит в прошлое. Вымирание мамонтов тоже было обусловлено не только изменением климата, но и антропогенным фактором. Меняются поколения и бабушки, ностальгирующие по советским пенсиям, неминуемо уходят в прошлое, а новые бабушки – уже голосуют за собянинское долголетие. При том, что левые идеи – по-прежнему крайне востребованы в народе и особенно у молодежи. Шеринговая экономика, левацкая система ценностей, тяга к протесту – все это могло бы быть козырем в руках компартии, если бы она не косплеела КПСС. Но витальности и омоложения ждать не следует, скорее уж в России и вправду появится новый социалистический проект, который подберет разрозненный электорат коммунистов, эсеров и прочих партий пенсионеров.

В этой связи, микроскопический отрыв от вялых коммунистов обезличенных ЛДПРовцев, похож на метание безвольного электората между двумя плохими вариантами. Попытка номинировать себя на «вторую партию» выглядит странно. Вместо реального лидерства – обещания, где замах на рубль, а удар (как мы помним из президентской кампании), может быть на копейку. В ЛДПР так и не решили основную задачу – обретение новой идентичности. Не будучи ни либералами, ни демократами, «партия Жириновского» в массовом сознании по-прежнему остается вождистской. Но, разумеется, не Слуцкого, а покойного лидера, обретшего статус иконы. Такая некрополитика в отсутствии внешней критики и присутствия в медиа, позволяет ловить избирателя на бренд ЛДПР, не давая ему при этом никакого идейного и смыслового наполнения. Эта предвыборная стратегия (молчи, за умного сойдешь), позволяет не расплескать свой ядерный электорат, но и расширить его – не дает.

Какими бы вялыми не были коммунисты, но они скорее занимаются самотушением рейтинга, который вполне мог бы противостоять «партии власти». Давние мечты о двухпартийной системе с левой и правой ногой двух Россий – единой и справедливой, не даром будоражили умы тех, кто видел идеал в американской модели. Но у РФ свой пентабазис, а значит 5 партий – идеально в него вписываются. В этом смысле «Новые Люди», будучи самой свежей политической силой, не смотря на небольшое отставание от парламентских старожилов, имеют большие шансы именно на экспоненциальный рост. Собственно, президентские выборы эту тенденцию и продемонстрировали, что пока партии расставляют своих бонз по местам согласно административной логике, избиратель голосует за единственного, кто меньше всех похож на номенклатурного лидера.

Поэтому срастание ЛДПР с ЕР, которым так гордится партаппарат, говорит скорее о потере субъектности «партии Жириновского», которая ранее была главной ценностью ее лидера. Это никак не укрепляет партию, но явно обесценивает ее значение в политической системе. Еще понятно было бы желание коммунистов срастись с партией власти в единую надстройку по образцу КПСС. Но национал-демократический проект создавался и существовал для иных целей и его встройка в систему власти на административном уровне, в будущем придёт только к слиянию и поглощению двух номенклатур друг другом, как это уже происходило с рядом проектов, от ОВР до «Родины». Так что ландшафт постледникового периода может сильно изменится, потеряв сразу несколько старых партий.