Говорил: «Знаешь, Випа, меня, наверное, опять повезут на море. Мне нужен еще один год, прежде чем я начну играть. Я понемножку уже играю».
Тогда он не играл из-за депрессии. Переживал свою полную оторванность от родной земли, от друзей. Говорят, он же был во Франции, на море, которое любил. Да, любил. Но три месяца сидеть и только смотреть на море…
Из воспоминаний Веры Прохоровой
Тогда он не играл из-за депрессии. Переживал свою полную оторванность от родной земли, от друзей. Говорят, он же был во Франции, на море, которое любил. Да, любил. Но три месяца сидеть и только смотреть на море…
Из воспоминаний Веры Прохоровой
Нина Дорлиак "В дуэте с Рихтером"
Рихтера я узнала, когда он появился в Московской консерватории. Дружила я в ту пору главным образом не с вокалистами, а с пианистами и была в курсе всех пианистических дел. Пошла на его концерт. Внешность у него была очень занятная: рыжий-рыжий, тоненький, худенький, страшно стремительный. Мне понравилось, как он играл. У нас были общие знакомые в Тбилиси, две художницы (мы с мамой и моим племянником Митей оказались там в эвакуации). Из Тбилиси он как-то привез мне посылку. Виделись нечасто.
В 1943 году умер Немирович-Данченко. Мне была горестна эта смерть: с Владимиром Ивановичем мы вместе были в эвакуации, он приглашал меня петь в свой театр. Это было очень заманчиво, но голос у меня был небольшой, и я хотела заниматься своим камерным искусством. Я была на панихиде во МХАТе. Возвращалась по улице Горького, шла в задумчивости, вдруг ко мне стремительно подходит Святослав Теофилович:
— Давайте вместе дадим концерт!
— Вы хотите, чтобы отделение вы играли, а отделение я пела?
— Нет, я хочу вам аккомпанировать.
И мы начали заниматься. Он приходил к нам на Арбат, мама еще была жива. Но наш первый концерт состоялся уже после ее смерти, в мае 1945 года. Он оказался для меня такой поддержкой! Моя мама, Ксения Николаевна Дорлиак, была моим учителем, я страшно ей верила, я никому так не верила, как ей. А тут остались одни — Митя и я. И вот как-то вышло, что с осени мы со Святославом Теофиловичем стали вместе.
Святослав Теофилович всегда играл и играет очень много, часто меняет программы. Я еще до Всесоюзного конкурса, где ему предстояло участвовать, знала, что он готовит программу наивысшей трудности за чрезвычайно короткий срок. То же было потом с сонатами Прокофьева — он выучивал их в пять, ну в четыре дня. Но я до сих пор не могу привыкнуть, пугаюсь, когда он говорит: завтра играю это, через неделю то, а через две надо сыграть вот это.
Святослав Теофилович всегда возмущается, когда его упрекают, что он мало играет в Москве, и показывает тетрадку, где аккуратнейшим образом записаны все сыгранные им когда-либо концерты — где, что, когда. Конечно, для москвичей, может быть и мало... А гастролирует он много и не только за рубежом. Вот некоторые его поездки по нашей стране: Калуга — Братск — Пинск — Гомель — Брест. Святослав Теофилович везде собирает полный зал. Он играет в школах, в техникумах. В Молодечно я сама была с ним на концерте в музыкальной школе. Замечательная аудитория!
Святослав Теофилович категорически отказывается преподавать. Не хочет. «Я не умею, я не могу, и вообще это страшно скучно и никому не нужно». В то же время у него огромная потребность в общении с молодыми, потребность передать.
Больше всех он выступает с Олегом Каганом, с Юрием Башметом, с Виктором Третьяковым, с Галиной Писаренко, с Наталией Гутман [...].
В жюри конкурсов он не сидит никогда. Во-первых, говорит, что невыносимо слушать пятьдесят раз одну и ту же сонату, а во-вторых... Однажды он был членом жюри — на Первом международном конкурсе имени Чайковского. Он сразу выделил Клайберна как не имеющего соперников. Ему поставил высший балл, остальным — ноли. Потом передумал — ноли неудобно ставить — ведь приехали же, играли же. Тогда выставил всем единицы, сохранив за Клайберном высший балл... В-третьих — время! Бережет время, чтобы больше играть.
Нейгауз считал, что Рихтер обязательно должен еще и дирижировать. В 1940-е годы он провел в Ленинградской филармонии репетиции Второй симфонии Бетховена. Его публичным дебютом стал виолончельный концерт Прокофьева в 1952 году. И с тех пор он не дирижировал. Правда, как-то высказался, что страшно любит «Франческу да Римини» Рахманинова, и вот теперь уже второй год на радио ждут — хотят, чтобы он продирижировал этой оперой, певцов выбрал, каких захочет. Но для того, чтобы всерьез этим заняться, ему пришлось бы как минимум на полгода бросить пианистическую деятельность. По-моему, это не реально. Чем старше он становится, тем больше занимается. И считает, что это принципиально важно, чтобы не потерять форму. Он максималист в достижении совершенства.
Рихтера я узнала, когда он появился в Московской консерватории. Дружила я в ту пору главным образом не с вокалистами, а с пианистами и была в курсе всех пианистических дел. Пошла на его концерт. Внешность у него была очень занятная: рыжий-рыжий, тоненький, худенький, страшно стремительный. Мне понравилось, как он играл. У нас были общие знакомые в Тбилиси, две художницы (мы с мамой и моим племянником Митей оказались там в эвакуации). Из Тбилиси он как-то привез мне посылку. Виделись нечасто.
В 1943 году умер Немирович-Данченко. Мне была горестна эта смерть: с Владимиром Ивановичем мы вместе были в эвакуации, он приглашал меня петь в свой театр. Это было очень заманчиво, но голос у меня был небольшой, и я хотела заниматься своим камерным искусством. Я была на панихиде во МХАТе. Возвращалась по улице Горького, шла в задумчивости, вдруг ко мне стремительно подходит Святослав Теофилович:
— Давайте вместе дадим концерт!
— Вы хотите, чтобы отделение вы играли, а отделение я пела?
— Нет, я хочу вам аккомпанировать.
И мы начали заниматься. Он приходил к нам на Арбат, мама еще была жива. Но наш первый концерт состоялся уже после ее смерти, в мае 1945 года. Он оказался для меня такой поддержкой! Моя мама, Ксения Николаевна Дорлиак, была моим учителем, я страшно ей верила, я никому так не верила, как ей. А тут остались одни — Митя и я. И вот как-то вышло, что с осени мы со Святославом Теофиловичем стали вместе.
Святослав Теофилович всегда играл и играет очень много, часто меняет программы. Я еще до Всесоюзного конкурса, где ему предстояло участвовать, знала, что он готовит программу наивысшей трудности за чрезвычайно короткий срок. То же было потом с сонатами Прокофьева — он выучивал их в пять, ну в четыре дня. Но я до сих пор не могу привыкнуть, пугаюсь, когда он говорит: завтра играю это, через неделю то, а через две надо сыграть вот это.
Святослав Теофилович всегда возмущается, когда его упрекают, что он мало играет в Москве, и показывает тетрадку, где аккуратнейшим образом записаны все сыгранные им когда-либо концерты — где, что, когда. Конечно, для москвичей, может быть и мало... А гастролирует он много и не только за рубежом. Вот некоторые его поездки по нашей стране: Калуга — Братск — Пинск — Гомель — Брест. Святослав Теофилович везде собирает полный зал. Он играет в школах, в техникумах. В Молодечно я сама была с ним на концерте в музыкальной школе. Замечательная аудитория!
Святослав Теофилович категорически отказывается преподавать. Не хочет. «Я не умею, я не могу, и вообще это страшно скучно и никому не нужно». В то же время у него огромная потребность в общении с молодыми, потребность передать.
Больше всех он выступает с Олегом Каганом, с Юрием Башметом, с Виктором Третьяковым, с Галиной Писаренко, с Наталией Гутман [...].
В жюри конкурсов он не сидит никогда. Во-первых, говорит, что невыносимо слушать пятьдесят раз одну и ту же сонату, а во-вторых... Однажды он был членом жюри — на Первом международном конкурсе имени Чайковского. Он сразу выделил Клайберна как не имеющего соперников. Ему поставил высший балл, остальным — ноли. Потом передумал — ноли неудобно ставить — ведь приехали же, играли же. Тогда выставил всем единицы, сохранив за Клайберном высший балл... В-третьих — время! Бережет время, чтобы больше играть.
Нейгауз считал, что Рихтер обязательно должен еще и дирижировать. В 1940-е годы он провел в Ленинградской филармонии репетиции Второй симфонии Бетховена. Его публичным дебютом стал виолончельный концерт Прокофьева в 1952 году. И с тех пор он не дирижировал. Правда, как-то высказался, что страшно любит «Франческу да Римини» Рахманинова, и вот теперь уже второй год на радио ждут — хотят, чтобы он продирижировал этой оперой, певцов выбрал, каких захочет. Но для того, чтобы всерьез этим заняться, ему пришлось бы как минимум на полгода бросить пианистическую деятельность. По-моему, это не реально. Чем старше он становится, тем больше занимается. И считает, что это принципиально важно, чтобы не потерять форму. Он максималист в достижении совершенства.
Самое мучительное для всех нас то, что он сам все меньше удовлетворен своими концертами, хотя для этого нет никаких объективных оснований. Скажем, когда я, все наши друзья совершенно потрясены концертом, он может недовольно сказать: «Сегодня мало что получилось». Когда мы пытаемся его убедить, что даже физическое утомление не отражается на его мастерстве, глаза у него гаснут и он говорит: «Но я один знаю, как это должно быть!» Сейчас, кажется, миниатюрами Чайковского он доволен больше, чем в первые выступления.
Не нравится ему и большинство его записей. А некоторые любит. [...] Любит оба Концерта Листа, кое-что Скрябина, некоторые прелюдии и фуги Шостаковича, концерт Грига, записанный с дирижером Ловро Матачичем.
Музыку же он знает всю. Вспоминаю, как они общались с Нейгаузом. Тот подходил к роялю и наигрывал: «А вот в «Электре» Штрауса, Слава, ты помнишь...». Так они с Генрихом Густавовичем разговаривали.
Книги, которые он прочитывает — и не по одному разу — помнит всю жизнь детально. Страшно любит Гоголя, Достоевского, Пушкина, конечно. Вообще, хорошо знает литературу. В последнее время меньше читает. Но как — меньше? Например, поставил задачу: прочесть двадцать томов Эмиля Золя. И прочел. Заставлял читать Наташу Журавлеву, Галю Писаренко, Олега Кагана... Я не выдержала двадцати томов.
У нас дома он организовывает выставки, концерты, прослушивания записей, на радость друзьям. Например, оперы. Крупно пишет пересказ всего содержания — он пошел, он сказал, она пришла, произошло то-то и то-то. Музыка звучит, листочки эти он по ходу действия меняет на пюпитре, чтобы всем было видно. Адская работа. [...]
Все он делает невероятно творчески, чтобы это было интересно, необыкновенно. То же самое — когда дело касается работы, музыки...
Журнал "Юность", 1984, №1. С.67-68
Не нравится ему и большинство его записей. А некоторые любит. [...] Любит оба Концерта Листа, кое-что Скрябина, некоторые прелюдии и фуги Шостаковича, концерт Грига, записанный с дирижером Ловро Матачичем.
Музыку же он знает всю. Вспоминаю, как они общались с Нейгаузом. Тот подходил к роялю и наигрывал: «А вот в «Электре» Штрауса, Слава, ты помнишь...». Так они с Генрихом Густавовичем разговаривали.
Книги, которые он прочитывает — и не по одному разу — помнит всю жизнь детально. Страшно любит Гоголя, Достоевского, Пушкина, конечно. Вообще, хорошо знает литературу. В последнее время меньше читает. Но как — меньше? Например, поставил задачу: прочесть двадцать томов Эмиля Золя. И прочел. Заставлял читать Наташу Журавлеву, Галю Писаренко, Олега Кагана... Я не выдержала двадцати томов.
У нас дома он организовывает выставки, концерты, прослушивания записей, на радость друзьям. Например, оперы. Крупно пишет пересказ всего содержания — он пошел, он сказал, она пришла, произошло то-то и то-то. Музыка звучит, листочки эти он по ходу действия меняет на пюпитре, чтобы всем было видно. Адская работа. [...]
Все он делает невероятно творчески, чтобы это было интересно, необыкновенно. То же самое — когда дело касается работы, музыки...
Журнал "Юность", 1984, №1. С.67-68
Наталья Журавлева о Святославе Рихтере
Он очень любил вкусно поесть. Обожал картошку - во всех видах. Блины из тертой картошки - деруны - одно из самых любимых блюд. Вообще любил простую еду, которую можно быстро бросить в кастрюльку или на сковородку - и готово. Но в то же время - китайские яйца («гнилые») или устриц. Разные у него были вкусы, разные.
Мне много приходилось ему готовить. Он борщи мои любил, ботвинью. Пюре я научилась делать нежное-нежное, как ему нравилось. И еще компот из вишни - «только чтоб ки-и-ислый...»
Я обожала его кормить. Расскажу вам один эпизод - он до сих пор для меня какой-то особенный. Это было в 1967 году, мы жили тогда на их первой знаменитой даче, на Оке. Нина Львовна с Митей уехали в Москву, а мы остались до следующего утра, решили плыть до Серпухова на пароходике. В ту ночь было полнолуние. Святослав Теофилович учил инвенции Баха. И вот - луна висит над рекой, над нашим домом, а он наверху играет Баха. И эти инвенции звучат в тихом воздухе, невероятно плотном, насыщенном ароматами... А я ему нажарила картошки вареной, на постном масле, с луком, как он любит - полную сковородку. Сижу внизу на ступеньках. Луна. Бах. Благоухание. А я думаю: «Сейчас я буду его кормить...» Я теперь знаю - это было счастье. А тогда не очень-то и понимала.
Записала Наталья Бойко.
Опубликовано в газете «Вечерний клуб», 31.07.1999
Он очень любил вкусно поесть. Обожал картошку - во всех видах. Блины из тертой картошки - деруны - одно из самых любимых блюд. Вообще любил простую еду, которую можно быстро бросить в кастрюльку или на сковородку - и готово. Но в то же время - китайские яйца («гнилые») или устриц. Разные у него были вкусы, разные.
Мне много приходилось ему готовить. Он борщи мои любил, ботвинью. Пюре я научилась делать нежное-нежное, как ему нравилось. И еще компот из вишни - «только чтоб ки-и-ислый...»
Я обожала его кормить. Расскажу вам один эпизод - он до сих пор для меня какой-то особенный. Это было в 1967 году, мы жили тогда на их первой знаменитой даче, на Оке. Нина Львовна с Митей уехали в Москву, а мы остались до следующего утра, решили плыть до Серпухова на пароходике. В ту ночь было полнолуние. Святослав Теофилович учил инвенции Баха. И вот - луна висит над рекой, над нашим домом, а он наверху играет Баха. И эти инвенции звучат в тихом воздухе, невероятно плотном, насыщенном ароматами... А я ему нажарила картошки вареной, на постном масле, с луком, как он любит - полную сковородку. Сижу внизу на ступеньках. Луна. Бах. Благоухание. А я думаю: «Сейчас я буду его кормить...» Я теперь знаю - это было счастье. А тогда не очень-то и понимала.
Записала Наталья Бойко.
Опубликовано в газете «Вечерний клуб», 31.07.1999
Игорь Северянин
«На смерть Масснэ»
Я прикажу оркестру, где-нибудь в людном месте,
В память Масснэ исполнить выпуклые попурри
Из грациоз его же. Слушайте, капельмейстер:
Будьте построже с темпом для партитур — «causerie»!
Принцем Изящной Ноты умер седой композитор:
Автор «Таис» учился у Амбруаза Тома,
А прославитель Гете,- как вы мне там ни грозите,-
Это — король мелодий! Это — изящность сама!
Хитрая смерть ошиблась и оказалась не хитрой,-
Умер Масснэ, но «умер» тут прозвучало, как «жив».
Палочку вверх, маэстро! Вы, господа, за пюпитры! —
Мертвый живых озвучит, в творчество душу вложив!
#стихипочетвергам
#литературныйчетверг
«На смерть Масснэ»
Я прикажу оркестру, где-нибудь в людном месте,
В память Масснэ исполнить выпуклые попурри
Из грациоз его же. Слушайте, капельмейстер:
Будьте построже с темпом для партитур — «causerie»!
Принцем Изящной Ноты умер седой композитор:
Автор «Таис» учился у Амбруаза Тома,
А прославитель Гете,- как вы мне там ни грозите,-
Это — король мелодий! Это — изящность сама!
Хитрая смерть ошиблась и оказалась не хитрой,-
Умер Масснэ, но «умер» тут прозвучало, как «жив».
Палочку вверх, маэстро! Вы, господа, за пюпитры! —
Мертвый живых озвучит, в творчество душу вложив!
#стихипочетвергам
#литературныйчетверг
Владимир Бенедиктов
«Дева за клавесином»
Клавесин, перстам твоим послушный,
Зазвучал: я слышу гимн небесный —
И стою, как истукан бездушный,
И парю, как гений бестелесный.
Воздух, только б не нарушить
Тех мелодий, что он слышит,
Только б слышать, только б слушать,
Притаился и не дышит.
Мнится: полный круг созданья
Тает в неге обаянья;
Охватила ты его
Струн волшебных перебором,
Как сковала беглым взором
Область сердца моего
Звуки льются в огненных размерах:
Кажется, все вновь и вновь творимы.
На струях, как на небесных сферах,
В звуках тех родятся херувимы;
Кажется, из недр хаоса блещет
Новый мир, и в вихре мирозданья
Восходя, за солнцем солнце хлещет
Бурными потоками сиянья.
Слышится мне в сладких
Переливных тонах —
Ручеек на гладких
Камешках надонных;
Слышится мне — то по тучам гремящий,
Божий орган тот, где, сыпля перуны,
Рвутся сверкающей молнии струны;
То по уступам с обрывов скользящий
С шумом глухим, из раската в раскат,
Прыщущий пеной широкий каскад;
То ласкательно — игривый
Вперескок через лесок
Шаловливо листья ивы
Покачнувший ветерок;
То мне в стенающих звуках открыта
Адская бездна, где волны Коцита —
Слезные волны текут через край;
То предо мной разверзается рай,
И готов спросить у девы
Я сквозь трепет в этот миг:
То не райские ль напевы,
Не предвечный ли язык?
#стихипочетвергам
#литературныйчетверг
«Дева за клавесином»
Клавесин, перстам твоим послушный,
Зазвучал: я слышу гимн небесный —
И стою, как истукан бездушный,
И парю, как гений бестелесный.
Воздух, только б не нарушить
Тех мелодий, что он слышит,
Только б слышать, только б слушать,
Притаился и не дышит.
Мнится: полный круг созданья
Тает в неге обаянья;
Охватила ты его
Струн волшебных перебором,
Как сковала беглым взором
Область сердца моего
Звуки льются в огненных размерах:
Кажется, все вновь и вновь творимы.
На струях, как на небесных сферах,
В звуках тех родятся херувимы;
Кажется, из недр хаоса блещет
Новый мир, и в вихре мирозданья
Восходя, за солнцем солнце хлещет
Бурными потоками сиянья.
Слышится мне в сладких
Переливных тонах —
Ручеек на гладких
Камешках надонных;
Слышится мне — то по тучам гремящий,
Божий орган тот, где, сыпля перуны,
Рвутся сверкающей молнии струны;
То по уступам с обрывов скользящий
С шумом глухим, из раската в раскат,
Прыщущий пеной широкий каскад;
То ласкательно — игривый
Вперескок через лесок
Шаловливо листья ивы
Покачнувший ветерок;
То мне в стенающих звуках открыта
Адская бездна, где волны Коцита —
Слезные волны текут через край;
То предо мной разверзается рай,
И готов спросить у девы
Я сквозь трепет в этот миг:
То не райские ль напевы,
Не предвечный ли язык?
#стихипочетвергам
#литературныйчетверг
Forwarded from Российская академия музыки имени Гнесиных
Дорогие подписчики! Совсем скоро в квартире Рихтера начнется концертный сезон, билеты в продаже https://tickets.pushkinmuseum.art/?id=40&sid=783
В популярной лекции, озаглавленной «Геном и его музыкальная матрица», музыковед и композитор Федор Софронов расскажет о связи музыки и биологии. Наши органы слуха — тончайший биологический механизм, работу которого необходимо представлять себе не только аудиофилу или автору музыкальных инсталляций, но и любому слушателю концертов.
https://pushkinmuseum.art/events/archive/2024/others/richter/14_09/index.php
https://pushkinmuseum.art/events/archive/2024/others/richter/14_09/index.php
В концерте «Музыкальные Колумбы Латинской Америки» вы услышите музыку классиков Аргентины, Бразилии, Мексики и других стран Центральной и Южной Америки в исполнении ансамбля Classica PLUS. Богатый фольклор стран Латинской Америки, где сплелись испанские, африканские, индейские мелодии и ритмы, всегда давал не менее богатые всходы на ниве профессиональной музыки. К сожалению, в России имена кубинца Алехандро Гарсия Катурлы или мексиканца Мигеля Берналя Хименеса ещё малоизвестны, и тем интереснее будет услышать их музыку вместе с такими популярными авторами, как Хинастера или Вила-Лобос. Красочные гармонии, зажигательные ритмы их музыки перенесут слушателей на далекий континент, где как будто не кончается лето. https://pushkinmuseum.art/events/archive/2024/others/richter/20_09/index.php
11 октября в Мемориальной квартире Святослава Рихтера состоится концерт «Наследники мадьяр». Произведения выдающихся венгерских композиторов XX века Эрнста фон Донаньи, Белы Бартока и Дьёрдя Лигети прозвучат в исполнении Квартета имени Вайнберга, который занимает видное место на российской концертной эстраде последних лет, и Андрея Писарева — одного из крупнейших представителей русской фортепианной школы, заслуженного артиста России, профессора МГК им. П.И. Чайковского. https://pushkinmuseum.art/events/archive/2024/others/richter/11_10/index.php
В Мемориальной квартире Святослава Рихтера 19 октября 2024 года в рамках сезона «Фольклор и композиторы» состоится концерт «Скрипач на крыше». Скрипка в традиционной культуре многих европейских народов — один из главных инструментов. Лэутары в Румынии, фиддлеры в Ирландии, цыгане в Венгрии являются признанными мастерами скрипичного искусства. Академическая скрипичная музыка родилась из народной, многие принципы академической игры на скрипке были заимствованы из фольклорного исполнения. Особенно чуткими к народным мотивам были композиторы ХХ века: Барток, Энеску, Владигеров; но и композиторы ХХI века часто опираются на фольклор. Исполнители: лауреаты международных конкурсов Даниил Коган (скрипка), Энджел Вонг (фортепиано), Яна Сахно (контрабас), Филипп Карандеев (ударные). https://pushkinmuseum.art/events/archive/2024/others/richter/19_10/index.php
Лекция музыковеда Фёдора Софронова «От этоса к пафосу» посвящена связи музыки и психологии. Логика музыкальной мысли требует усвоения на основе матриц врожденного восприятия и одновременно задействования всего мира человеческих эмоций — отсюда название лекции. Музыкальная психология — одна из старейших отраслей музыкальной науки. С ее основной проблемой — как трудятся душа и личность над музыкой в процессе ее созидания и воспроизведения — мы и познакомимся. https://pushkinmuseum.art/events/archive/2024/others/richter/05_10/index.php
Добавим в этот прекрасный сентябрьский день немного Рихтера и Моцарта 🍂🍁🌾
https://youtu.be/T1xRlGbrL-U?si=95WFH-yWzIbdy7Gk
https://youtu.be/T1xRlGbrL-U?si=95WFH-yWzIbdy7Gk
YouTube
Sviatoslav Richter plays Mozart Piano Concerto KV 449 in E flat
00:00 - Allegro vivace
09:37 - Andantino
16:34 - Allegro ma non troppo
no copyright infringement intended
http://www.youtube.com/newfranzferencliszt
09:37 - Andantino
16:34 - Allegro ma non troppo
no copyright infringement intended
http://www.youtube.com/newfranzferencliszt
Думаю, это как раз самая идеальная форма для рассказа о человеке, который после музыки больше всего любил читать.
Кстати, отношение к книгам было своеобразным камертоном, благодаря которому Рихтер понимал, что за человек перед ним.
Он сам, кажется, едва ли не наизусть знал все великие книги мира. С Юрием Нагибиным у них, например, была такая игра – кто лучше знает Пруста. Один из друзей произносил какую-нибудь строку из произведений французского гения, а другой должен был ее продолжить.
Последней книгой, которую перечитывал Рихтер перед смертью, была «Отцы и дети» Тургенева.
Поначалу роман ему читали вслух. Но когда дошли до эпизода смерти Базарова, чтение решили прервать. Тогда Рихтер сам взял книгу и дочитал ее до конца…
Из книги Игоря Оболенского "Пастернак, Нагибин, их друг Рихтер и другие".
Кстати, отношение к книгам было своеобразным камертоном, благодаря которому Рихтер понимал, что за человек перед ним.
Он сам, кажется, едва ли не наизусть знал все великие книги мира. С Юрием Нагибиным у них, например, была такая игра – кто лучше знает Пруста. Один из друзей произносил какую-нибудь строку из произведений французского гения, а другой должен был ее продолжить.
Последней книгой, которую перечитывал Рихтер перед смертью, была «Отцы и дети» Тургенева.
Поначалу роман ему читали вслух. Но когда дошли до эпизода смерти Базарова, чтение решили прервать. Тогда Рихтер сам взял книгу и дочитал ее до конца…
Из книги Игоря Оболенского "Пастернак, Нагибин, их друг Рихтер и другие".
#funfactrichter
Другой страстью музыканта было кино.
Не случайно одними из самых близких его подруг были две самые большие мировые кинозвезды – Любовь Орлова и Марлен Дитрих.
С Любовью Петровной его познакомил отец, который давал Орловой частные уроки во время ее гастролей в Одессе.
Спустя годы именно Любовь Петровна сыграет важную роль в том, чтобы Рихтера выпустили на его первые зарубежные гастроли. А в 1952 году с ее легкой руки музыкант даже снялся в фильме. В картине Григория Александрова «Композитор Глинка» Рихтер сыграл роль Ференца Листа.
Знакомство с Марлен Дитрих состоялось в Париже. Актриса пришла на концерт пианиста и была под таким впечатлением от его игры, что отправила музыканту записку, в которой на нескольких языках объяснилась в любви и пригласила в гости.
Рихтер приглашение принял и преподнес Дитрих алую розу. Потом он с улыбкой рассказывал, с каким разочарованием его встретила кинодива. Очевидно, вспоминал Рихтер, она ждала что-то большее, чем одну розу.
Потом между ними завязались дружеские отношения. Дитрих даже обсуждала с музыкантом сценарий собственных похорон и интересовалась, если ли такой же сценарий у самого Рихтера.
Когда Марлен умерла, уже через несколько дней после ее смерти Рихтер сыграл в Мюнхене концерт памяти Дитрих…
Другой страстью музыканта было кино.
Не случайно одними из самых близких его подруг были две самые большие мировые кинозвезды – Любовь Орлова и Марлен Дитрих.
С Любовью Петровной его познакомил отец, который давал Орловой частные уроки во время ее гастролей в Одессе.
Спустя годы именно Любовь Петровна сыграет важную роль в том, чтобы Рихтера выпустили на его первые зарубежные гастроли. А в 1952 году с ее легкой руки музыкант даже снялся в фильме. В картине Григория Александрова «Композитор Глинка» Рихтер сыграл роль Ференца Листа.
Знакомство с Марлен Дитрих состоялось в Париже. Актриса пришла на концерт пианиста и была под таким впечатлением от его игры, что отправила музыканту записку, в которой на нескольких языках объяснилась в любви и пригласила в гости.
Рихтер приглашение принял и преподнес Дитрих алую розу. Потом он с улыбкой рассказывал, с каким разочарованием его встретила кинодива. Очевидно, вспоминал Рихтер, она ждала что-то большее, чем одну розу.
Потом между ними завязались дружеские отношения. Дитрих даже обсуждала с музыкантом сценарий собственных похорон и интересовалась, если ли такой же сценарий у самого Рихтера.
Когда Марлен умерла, уже через несколько дней после ее смерти Рихтер сыграл в Мюнхене концерт памяти Дитрих…
Борис Абрамович Слуцкий
«Неотвратимость музыки»
Музыки бесполезные звуки,
лишние звуки,
неприменяемые тоны,
болью не вызванные стоны.
Не обоснована ведь ни бытом,
ни—даже страшно сказать–бытием
музыка!
Разве чем-то забытым,
чем-то, чего мы не сознаем.
Все-таки встаем и поем.
Все-таки идем и мурлычем.
Вилкой в розетку упрямо тычем,
чтоб разузнать о чем-то своем.
#стихипочетвергам
#литературныйчетверг
«Неотвратимость музыки»
Музыки бесполезные звуки,
лишние звуки,
неприменяемые тоны,
болью не вызванные стоны.
Не обоснована ведь ни бытом,
ни—даже страшно сказать–бытием
музыка!
Разве чем-то забытым,
чем-то, чего мы не сознаем.
Все-таки встаем и поем.
Все-таки идем и мурлычем.
Вилкой в розетку упрямо тычем,
чтоб разузнать о чем-то своем.
#стихипочетвергам
#литературныйчетверг