В душе, растянутой печалью, Нет места смыслу и словам. Там холод, лед и тишина, И крик подавлено отчаянный, И от тоски тоска, и боль болит, и ранит рана, И от усталости устала, и воет на душе с оскалом Пес С печальным взглядом. Он воет-молит о спасении и безутешен в нетерпении. И в поисках виновника всех бед Он рыщет очень много лет. И не находит, хоть и мимо Он каждый день снует тоскливо, Украдкой поправляя шаль, веревку с мылом. Он каждый день глядит ему в глаза — Виновнику всех бед и стонов. Он каждый день его хоронит Застёжкой старого пальто, Флаконом с ветхого трюмо, Беретом, выеденным молью. Он с ним уходит из квартиры под скрип и скрежет половиц. Он с ним шатается по барам и караулит там блудниц, А утром, после возлияний, стоит с ним, курит у окна И снова ищет виноватых, И не находит. Как всегда. Он слеп от ядерного взрыва Или с рождения — как знать? Он хочет жить, как царь, красиво, Обогатиться, воспринять Духовно телом, телом душу. И в душе смыть себя потом. И просочившись в сливе ванной, Уняв тоску, познав себя, Он виноватого однажды Отыщет в зеркале ножа.
В душе, растянутой печалью, Нет места смыслу и словам. Там холод, лед и тишина, И крик подавлено отчаянный, И от тоски тоска, и боль болит, и ранит рана, И от усталости устала, и воет на душе с оскалом Пес С печальным взглядом. Он воет-молит о спасении и безутешен в нетерпении. И в поисках виновника всех бед Он рыщет очень много лет. И не находит, хоть и мимо Он каждый день снует тоскливо, Украдкой поправляя шаль, веревку с мылом. Он каждый день глядит ему в глаза — Виновнику всех бед и стонов. Он каждый день его хоронит Застёжкой старого пальто, Флаконом с ветхого трюмо, Беретом, выеденным молью. Он с ним уходит из квартиры под скрип и скрежет половиц. Он с ним шатается по барам и караулит там блудниц, А утром, после возлияний, стоит с ним, курит у окна И снова ищет виноватых, И не находит. Как всегда. Он слеп от ядерного взрыва Или с рождения — как знать? Он хочет жить, как царь, красиво, Обогатиться, воспринять Духовно телом, телом душу. И в душе смыть себя потом. И просочившись в сливе ванной, Уняв тоску, познав себя, Он виноватого однажды Отыщет в зеркале ножа.
Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists."
from us
