"...мои бобы, которых я насадил столько рядов, что они вместе составили бы семь миль, требовали опалывания; первые успели подрасти, прежде чем я посадил последние, и медлить с этим было нельзя. В чем был смысл этого почтенного занятия, этого гераклова труда в миниатюре, я и сам не знал. Но я полюбил свои бобы, хотя их было гораздо больше, чем мне требовалось. Они привязывали меня к земле, и я черпал в них силу, как Антей. К чему мне было растить их? Одному небу известно. И все-таки я трудился целое лето, чтобы вырастить бобы на полоске земли, где прежде вырастали только лапчатка, ежевика, зверобой, сладкие лесные ягоды и красивые полевые цветы. Что суждено мне узнать о бобах, или бобам – обо мне?"
Прошла первая встреча моего курса, скоро она попадет на ютуб, я выдам вам ссылку с комментариями. Мне кажется, получилось не так... содержательно, как могло бы, и какие-то интересные вещи я запихну во вторую, а ее бесплатно "новый центр" не покажет, так что вот так вот, не удастся мне обогатить открытый интернет так хорошо, как я бы хотел.
Для меня это совсем прям эксперимент. Я, конечно, пережил на своей голове, как очень много разных людей учат самым разным вещам, от продвинутой математики до спекулятивной философии, и с позиции студента смотрю на это всё, если честно, довольно скептически. Но при этом преподавание для меня остается какой-то странной, очаровывающей и почти что чрезмерно творческой задачей. Все мои попытки делать это "правильно" и "нормально" меня вводят в тупик, потому что "правильное" и "нормальное" знание я не знаю и узнавать не особо хочу. А преподавать неправильно и ненормально немного неловко: в "новом центре" люди платят деньги, получают всякие настоящие "зачетные единицы" (для сравнения, у меня нет даже степени бакалавра...). Ну, я напоминаю себе, что люди платят деньги и получают academic credits и за всякие другие ну уж точно абсолютно бессмысленные семинары.
Когда-то, когда я еще жил в СПб, у меня было какое-то очень грустное состояние, и я нашел какую-то благотворительную организацию, которая предлагала в качестве волонтёрства преподавать русский язык детям-мигрантам. Я сам в русском языке не эксперт – пользоваться умею, ошибки делаю, диктант не напишу, правила учить не хочу, некоторые правила вообще тупо не люблю и отказываюсь им следовать (например, я обожаю лишние запятые для паузы, предпочитаю повторять одни и те же слова и тд). Так что и учить я никого из детей не пытался, просто болтал с ними; там были и такие, которым не с кем особо было и поговорить (например, одну девочку просто не выпускали из дома религиозные родители, даже в школу, только на эти занятия...). Им это очень нравилось, мне тоже. Что суждено было нам узнать о русском языке, и языку – о нас?
Зачем мне преподавать, я не знаю. Я не двигаю вперед никакую науку, как Гротендик на своих семинарах; не распыляю таинственный символический капитал, как великие философы среди нас, постоянно одалживающие этот капитал у других великих философов; не выращиваю гениев; не исправляю будущее культуры; не храню верность ни истине, ни добру, ни красоте; не нахожу последователей (мой лишенный системы контент для этого просто не подходит, есть, кстати, один смешной плагиатор, но какие могут быть ученики?). Денег я этим особо не зарабатываю, сил трачу много. Клаута от этого никакого, как я узнал на собственной шкуре, неудачно пытаясь как-то выпендриваться и втираться: с символической точки зрения это всё обычное инфоцыганство. Мне точно нравится возможность нести всякую отсебятину в относительно почтенном учреждении, быть в некой ситуации краткосрочной власти над гуманитариями, где я смогу им навязывать свои мнения, и легко пресекать свойственные им попытки втереть мне что-нибудь про какого-нибудь невыносимого симондона. Ну и вообще видимо прикольно делать то, что хочется, хотя те, кто это не делают, склонны это переоценивать.
"...мои бобы, которых я насадил столько рядов, что они вместе составили бы семь миль, требовали опалывания; первые успели подрасти, прежде чем я посадил последние, и медлить с этим было нельзя. В чем был смысл этого почтенного занятия, этого гераклова труда в миниатюре, я и сам не знал. Но я полюбил свои бобы, хотя их было гораздо больше, чем мне требовалось. Они привязывали меня к земле, и я черпал в них силу, как Антей. К чему мне было растить их? Одному небу известно. И все-таки я трудился целое лето, чтобы вырастить бобы на полоске земли, где прежде вырастали только лапчатка, ежевика, зверобой, сладкие лесные ягоды и красивые полевые цветы. Что суждено мне узнать о бобах, или бобам – обо мне?"
Прошла первая встреча моего курса, скоро она попадет на ютуб, я выдам вам ссылку с комментариями. Мне кажется, получилось не так... содержательно, как могло бы, и какие-то интересные вещи я запихну во вторую, а ее бесплатно "новый центр" не покажет, так что вот так вот, не удастся мне обогатить открытый интернет так хорошо, как я бы хотел.
Для меня это совсем прям эксперимент. Я, конечно, пережил на своей голове, как очень много разных людей учат самым разным вещам, от продвинутой математики до спекулятивной философии, и с позиции студента смотрю на это всё, если честно, довольно скептически. Но при этом преподавание для меня остается какой-то странной, очаровывающей и почти что чрезмерно творческой задачей. Все мои попытки делать это "правильно" и "нормально" меня вводят в тупик, потому что "правильное" и "нормальное" знание я не знаю и узнавать не особо хочу. А преподавать неправильно и ненормально немного неловко: в "новом центре" люди платят деньги, получают всякие настоящие "зачетные единицы" (для сравнения, у меня нет даже степени бакалавра...). Ну, я напоминаю себе, что люди платят деньги и получают academic credits и за всякие другие ну уж точно абсолютно бессмысленные семинары.
Когда-то, когда я еще жил в СПб, у меня было какое-то очень грустное состояние, и я нашел какую-то благотворительную организацию, которая предлагала в качестве волонтёрства преподавать русский язык детям-мигрантам. Я сам в русском языке не эксперт – пользоваться умею, ошибки делаю, диктант не напишу, правила учить не хочу, некоторые правила вообще тупо не люблю и отказываюсь им следовать (например, я обожаю лишние запятые для паузы, предпочитаю повторять одни и те же слова и тд). Так что и учить я никого из детей не пытался, просто болтал с ними; там были и такие, которым не с кем особо было и поговорить (например, одну девочку просто не выпускали из дома религиозные родители, даже в школу, только на эти занятия...). Им это очень нравилось, мне тоже. Что суждено было нам узнать о русском языке, и языку – о нас?
Зачем мне преподавать, я не знаю. Я не двигаю вперед никакую науку, как Гротендик на своих семинарах; не распыляю таинственный символический капитал, как великие философы среди нас, постоянно одалживающие этот капитал у других великих философов; не выращиваю гениев; не исправляю будущее культуры; не храню верность ни истине, ни добру, ни красоте; не нахожу последователей (мой лишенный системы контент для этого просто не подходит, есть, кстати, один смешной плагиатор, но какие могут быть ученики?). Денег я этим особо не зарабатываю, сил трачу много. Клаута от этого никакого, как я узнал на собственной шкуре, неудачно пытаясь как-то выпендриваться и втираться: с символической точки зрения это всё обычное инфоцыганство. Мне точно нравится возможность нести всякую отсебятину в относительно почтенном учреждении, быть в некой ситуации краткосрочной власти над гуманитариями, где я смогу им навязывать свои мнения, и легко пресекать свойственные им попытки втереть мне что-нибудь про какого-нибудь невыносимого симондона. Ну и вообще видимо прикольно делать то, что хочется, хотя те, кто это не делают, склонны это переоценивать.
BY roguelike theory
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
He adds: "Telegram has become my primary news source." But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. READ MORE
from us
