Екатерину Шульман и её мужа обвинили в рейдерстве.
Валерия Голованова, владелец ресторана Shell, Yes seafood bar, рассказала в Facebook, что Шульман и её муж Михаил выживают арендаторов помещений из дома, где они живут.
«За помещение, где находится ресторан, его хозяйке было предложено 40 млн. Неплохо зарабатывает такая бедненькая семья Шульман. Могут себе позволить. Но цена эта ниже рыночной, плюс до этого все сделки, что они проводили, не были оплачены полностью, а люди просто исчезали. Зная всё это, хозяйка нашего помещения его не продаёт, а семья Шульман действует своим способом — выживает арендаторов. Поэтому будьте крайне осторожны в доме по адресу Рождественский бульвар, 10/7. Здесь у вас покоя не будет. Ваш бизнес будет вертеться на пальчике Шульман», — пишет Валерия.
Ранее в нашем расследовании мы рассказали, как Михаил Шульман предоставил помещение для штаба Навального в подвале. Он находится в долевой собственности жильцов дома, но их никто не спросил, хотят ли они видеть там штаб оппозиции.
Жильцы посчитали, что помещение навальнистам сдал председатель ТСЖ Михаил Шульман. При этом помещением по соседству владеет также он, а зарегистрировано оно на организацию «Трансперенси Интернешнл — Р», которая с 2015 года внесена в реестр НКО-иноагентов
Екатерину Шульман и её мужа обвинили в рейдерстве.
Валерия Голованова, владелец ресторана Shell, Yes seafood bar, рассказала в Facebook, что Шульман и её муж Михаил выживают арендаторов помещений из дома, где они живут.
«За помещение, где находится ресторан, его хозяйке было предложено 40 млн. Неплохо зарабатывает такая бедненькая семья Шульман. Могут себе позволить. Но цена эта ниже рыночной, плюс до этого все сделки, что они проводили, не были оплачены полностью, а люди просто исчезали. Зная всё это, хозяйка нашего помещения его не продаёт, а семья Шульман действует своим способом — выживает арендаторов. Поэтому будьте крайне осторожны в доме по адресу Рождественский бульвар, 10/7. Здесь у вас покоя не будет. Ваш бизнес будет вертеться на пальчике Шульман», — пишет Валерия.
Ранее в нашем расследовании мы рассказали, как Михаил Шульман предоставил помещение для штаба Навального в подвале. Он находится в долевой собственности жильцов дома, но их никто не спросил, хотят ли они видеть там штаб оппозиции.
Жильцы посчитали, что помещение навальнистам сдал председатель ТСЖ Михаил Шульман. При этом помещением по соседству владеет также он, а зарегистрировано оно на организацию «Трансперенси Интернешнл — Р», которая с 2015 года внесена в реестр НКО-иноагентов
BY RT на русском
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
