Ох, чего только в собственных черновиках архивах не обнаружишь порой....
Сценарий
На столбе висит фонарик, Светит, сволочь, мне в окно… Напишу-ка я сценарий Для российского кино. Про советские химеры И страдающий народ, Под названием, к примеру, «Зулей… Фрол разинул рот». (в шести частях с эпилогом)
В первой части всё прекрасно – Пастораль и благодать. Потому, что флагов красных И в помине не видать. Вот простая деревушка, Где-то в средней полосе. В стойле чавкает телушка, Куры бродят по росе. Мужичок трудяга-пахарь Ходит по полю с конём И расшитая рубаха Развевается на нём. Он, как вся честна Рассея, Изодрав мозоли в кровь, Садит рожь, картошку сеет, Жнёт капусту и морковь. Дома щи детишкам варит Пышнотелая жена, И полным-полно в амбаре Всевозможного зерна. У часовенки старуха Бьёт поклоны, лоб крестя. И никто ни сном ни духом Об ужасных новостях…
Часть вторая. В небе мглистом Бледно звёздочки горят. Появляются чекисты, Образуя продотряд. Все, как должно, кровожадны, Как положено, пьяны – Все хотят кровавой жатвы И расправы без вины. Первым делом, жгут часовню, Изувечив звонаря, А затем, себя не помня, Непотребщину творят. Из наганов бьют скотину, Рубят шашками цыплят, В довершение картины, Конфискуя всё подряд. Плачут дети, воют бабы, Общество возмущено: «Вы б оставили хотя бы Нам на всех одно зерно!» Кто-то там грозится даже Обратиться в исполком, Но его берут под стражу, Объявляя «кулаком»…
Третья часть. Мороз и голод. Отпечатки волчьих лап. Мат конвойных. Серп и молот. Третий год идёт этап. С голодухи помирают Девять душ из десяти. Их тела лежат по краю Бесконечного пути. Выражаясь неприлично, Где-то под Улан-Удэ, Всех расстреливает лично Генерал НКВД…
Часть четвёртая. Землянка, Вся промёрзшая насквозь. На двоих одна портянка, На троих - гороха горсть. Вохра прячется в тулупы, Контингент разут и гол, Замороженные трупы Образуют частокол.
В пятой части страх и ужас Проявляются сполна. Тьма сгущается. К тому же, Начинается война. Миллионы обречённых Гонят в бой политруки. Из состава заключённых Формируются полки. Началась артподготовка, В бой идут одни зэка – На троих одна винтовка Без патронов и штыка. Особист опух от пьянки, Штрафников поставил в ряд И велит бежать на танки. В спину бьёт заградотряд. Командир в кромешном мраке Мельтешит туда-сюда. Тех, кто выживут в атаке, Ждут расстрелы без суда.
Часть шестая. Над Рейхстагом Развернулся красный флаг. Полстраны парадным шагом Возвращается в ГУЛАГ. Остальным достались слёзы, Униженья там и тут, Голод, гиблые колхозы, На заводах рабский труд, Тайный секс на грязной койке, Ненавистный партбилет… До начала Перестройки Сорок долгих горьких лет.
Эпилог. Гулянья в парке… Завершив сюжета нить, Крупный план – на иномарке Надпись: «Можем повторить!»
Титры: «Эта кинолента Коллективом создалась По архивным документам, Рассекреченным вчерась.»
Ох, чего только в собственных черновиках архивах не обнаружишь порой....
Сценарий
На столбе висит фонарик, Светит, сволочь, мне в окно… Напишу-ка я сценарий Для российского кино. Про советские химеры И страдающий народ, Под названием, к примеру, «Зулей… Фрол разинул рот». (в шести частях с эпилогом)
В первой части всё прекрасно – Пастораль и благодать. Потому, что флагов красных И в помине не видать. Вот простая деревушка, Где-то в средней полосе. В стойле чавкает телушка, Куры бродят по росе. Мужичок трудяга-пахарь Ходит по полю с конём И расшитая рубаха Развевается на нём. Он, как вся честна Рассея, Изодрав мозоли в кровь, Садит рожь, картошку сеет, Жнёт капусту и морковь. Дома щи детишкам варит Пышнотелая жена, И полным-полно в амбаре Всевозможного зерна. У часовенки старуха Бьёт поклоны, лоб крестя. И никто ни сном ни духом Об ужасных новостях…
Часть вторая. В небе мглистом Бледно звёздочки горят. Появляются чекисты, Образуя продотряд. Все, как должно, кровожадны, Как положено, пьяны – Все хотят кровавой жатвы И расправы без вины. Первым делом, жгут часовню, Изувечив звонаря, А затем, себя не помня, Непотребщину творят. Из наганов бьют скотину, Рубят шашками цыплят, В довершение картины, Конфискуя всё подряд. Плачут дети, воют бабы, Общество возмущено: «Вы б оставили хотя бы Нам на всех одно зерно!» Кто-то там грозится даже Обратиться в исполком, Но его берут под стражу, Объявляя «кулаком»…
Третья часть. Мороз и голод. Отпечатки волчьих лап. Мат конвойных. Серп и молот. Третий год идёт этап. С голодухи помирают Девять душ из десяти. Их тела лежат по краю Бесконечного пути. Выражаясь неприлично, Где-то под Улан-Удэ, Всех расстреливает лично Генерал НКВД…
Часть четвёртая. Землянка, Вся промёрзшая насквозь. На двоих одна портянка, На троих - гороха горсть. Вохра прячется в тулупы, Контингент разут и гол, Замороженные трупы Образуют частокол.
В пятой части страх и ужас Проявляются сполна. Тьма сгущается. К тому же, Начинается война. Миллионы обречённых Гонят в бой политруки. Из состава заключённых Формируются полки. Началась артподготовка, В бой идут одни зэка – На троих одна винтовка Без патронов и штыка. Особист опух от пьянки, Штрафников поставил в ряд И велит бежать на танки. В спину бьёт заградотряд. Командир в кромешном мраке Мельтешит туда-сюда. Тех, кто выживут в атаке, Ждут расстрелы без суда.
Часть шестая. Над Рейхстагом Развернулся красный флаг. Полстраны парадным шагом Возвращается в ГУЛАГ. Остальным достались слёзы, Униженья там и тут, Голод, гиблые колхозы, На заводах рабский труд, Тайный секс на грязной койке, Ненавистный партбилет… До начала Перестройки Сорок долгих горьких лет.
Эпилог. Гулянья в парке… Завершив сюжета нить, Крупный план – на иномарке Надпись: «Можем повторить!»
Титры: «Эта кинолента Коллективом создалась По архивным документам, Рассекреченным вчерась.»
#Андрей_Шигин
BY Батов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from us
