Русская Фортепианная Школа

Русская фортепианная школа… существует?

Вопрос коварнее, чем вы думаете. Но всё-таки предлагаю порассуждать.
Не будем сейчас нырять в истоки фортепианного исполнительства в Российской империи. Если вкратце, то всё зарождалось так: к нам приезжали иностранцы, мы приезжали к иностранцам. Потихоньку учились друг у друга, складывая этакую интернациональную мозаику. И только во второй половине XIX века сформировалось понятие о национальной фортепианной школе.
Сначала о ней говорили шёпотом.
В начале ХХ века заговорили громко и уверенно.

Начиная с середины ХХ века кричали гордо и радостно. И не без основания.
ХХ век подарил миру столько блестящих русских и советских пианистов, да и других исполнителей, что мир уважительно снял шляпу и, пожалуй, до сих пор так и стоит с непокрытой головой.
Пока держим марку, друзья! И, даст Бог, будем держать и дальше.

В сохранившихся воспоминаниях, письмах, архивах великих русских и советских педагогов зафиксированы замечательные и очень ценные рассуждения о технике, звукоизвлечении, бережном отношении к композиторскому замыслу. Эти заповеди до сих пор являются профессиональным кредо для нового поколения русских музыкантов.
«А что, — спросите вы, — иностранные музыканты не техничны? Не выразительны? Пренебрегают композиторской идеей?».
Проявим широту души и позволим себе не популярную нынче объективность. Всего этого хватает и в заморских странах. Вспомните хотя бы конвейер лауреатов музыкальных конкурсов! Ведь в призёрах прекрасные, техничные ребята, отличные профессионалы!

Но если так, что же тогда отличает именно русскую исполнительскую школу?
Ответом на этот вопрос служат две короткие цитаты. Одна из них принадлежит знаменитому певцу Федору Ивановичу Шаляпину:
«...Бессмертная традиция в фокусе сцены ставит живую личность актёра, душу человека…».
Вторая – Александру Борисовичу Гольденвейзеру, прославленному пианисту и педагогу:
«...музыкант-исполнитель должен стремиться к тому, чтобы встать на уровень духовной культуры и внутренней значительности автора».

Понимаете? Живая личность артиста! Его душа! Уровень духовной культуры!
Вот ориентиры, выделяющие русскую исполнительскую школу. Ее глубокий психологизм! Мало быть техничным и лиричным, если сердце пустое как выеденное яйцо, а чувства поддельны. Каждое выступление хорошего русского музыканта – это душа наизнанку. Всегда. Представляете, какая самоотдача?

Да, понимаю. Эти постулаты настолько эфемерны и тонки, что могут показаться красивым пустозвоном. Но вспомните их, когда будете сидеть на концертах наших ребят 23 и 24 октября в Большом зале Московской консерватории и ощущать, как по коже бегут мурашки.
Так бывает лишь в том случае, когда душа соприкасается с душой.

Татьяна Любомирская

www.group-telegram.com/us/russianpiano.com/245

5.3K viewsSep 12, 2023 at 08:47

Русская фортепианная школа… существует?

Вопрос коварнее, чем вы думаете. Но всё-таки предлагаю порассуждать.
Не будем сейчас нырять в истоки фортепианного исполнительства в Российской империи. Если вкратце, то всё зарождалось так: к нам приезжали иностранцы, мы приезжали к иностранцам. Потихоньку учились друг у друга, складывая этакую интернациональную мозаику. И только во второй половине XIX века сформировалось понятие о национальной фортепианной школе.
Сначала о ней говорили шёпотом.
В начале ХХ века заговорили громко и уверенно.

Начиная с середины ХХ века кричали гордо и радостно. И не без основания.
ХХ век подарил миру столько блестящих русских и советских пианистов, да и других исполнителей, что мир уважительно снял шляпу и, пожалуй, до сих пор так и стоит с непокрытой головой.
Пока держим марку, друзья! И, даст Бог, будем держать и дальше.

В сохранившихся воспоминаниях, письмах, архивах великих русских и советских педагогов зафиксированы замечательные и очень ценные рассуждения о технике, звукоизвлечении, бережном отношении к композиторскому замыслу. Эти заповеди до сих пор являются профессиональным кредо для нового поколения русских музыкантов.
«А что, — спросите вы, — иностранные музыканты не техничны? Не выразительны? Пренебрегают композиторской идеей?».
Проявим широту души и позволим себе не популярную нынче объективность. Всего этого хватает и в заморских странах. Вспомните хотя бы конвейер лауреатов музыкальных конкурсов! Ведь в призёрах прекрасные, техничные ребята, отличные профессионалы!

Но если так, что же тогда отличает именно русскую исполнительскую школу?
Ответом на этот вопрос служат две короткие цитаты. Одна из них принадлежит знаменитому певцу Федору Ивановичу Шаляпину:
«...Бессмертная традиция в фокусе сцены ставит живую личность актёра, душу человека…».
Вторая – Александру Борисовичу Гольденвейзеру, прославленному пианисту и педагогу:
«...музыкант-исполнитель должен стремиться к тому, чтобы встать на уровень духовной культуры и внутренней значительности автора».

Понимаете? Живая личность артиста! Его душа! Уровень духовной культуры!
Вот ориентиры, выделяющие русскую исполнительскую школу. Ее глубокий психологизм! Мало быть техничным и лиричным, если сердце пустое как выеденное яйцо, а чувства поддельны. Каждое выступление хорошего русского музыканта – это душа наизнанку. Всегда. Представляете, какая самоотдача?

Да, понимаю. Эти постулаты настолько эфемерны и тонки, что могут показаться красивым пустозвоном. Но вспомните их, когда будете сидеть на концертах наших ребят 23 и 24 октября в Большом зале Московской консерватории и ощущать, как по коже бегут мурашки.
Так бывает лишь в том случае, когда душа соприкасается с душой.

Татьяна Любомирская

BY Русская Фортепианная Школа