Одним из самых успешных наших западных проектов стал перевод книги Побег из Освенцима донецкого шахтера Андрея Погожева. Рукопись была им написана до перестройки (он умер в 1990 году) и содержит ряд пропусков и допущений. Автор очень хотел ее издать, но понимал, что в полном виде она свет не увидит. К сожалению и в авторской редакции она вышла только после его смерти. Поездка в Донецк к родственникам результатов не дал - черновиков рукописи не сохранилось.
Рукопись нам передала узница лагеря, а впоследствии директор ГПНТБ Ирина Михайловна Харина, которая в 2005 году летала вместе с ВВП на чествование 60-летия освобождения лагеря. Уже тогда ВВП говорил: "И здесь, на этой измученной земле, мы обязаны сегодня сказать четко и однозначно: любые попытки переписать историю, пытаясь ставить в один ряд жертв и палачей, освободителей и оккупантов, аморальны и несовместимы с сознанием людей, считающих себя европейцами".
Одним из самых успешных наших западных проектов стал перевод книги Побег из Освенцима донецкого шахтера Андрея Погожева. Рукопись была им написана до перестройки (он умер в 1990 году) и содержит ряд пропусков и допущений. Автор очень хотел ее издать, но понимал, что в полном виде она свет не увидит. К сожалению и в авторской редакции она вышла только после его смерти. Поездка в Донецк к родственникам результатов не дал - черновиков рукописи не сохранилось.
Рукопись нам передала узница лагеря, а впоследствии директор ГПНТБ Ирина Михайловна Харина, которая в 2005 году летала вместе с ВВП на чествование 60-летия освобождения лагеря. Уже тогда ВВП говорил: "И здесь, на этой измученной земле, мы обязаны сегодня сказать четко и однозначно: любые попытки переписать историю, пытаясь ставить в один ряд жертв и палачей, освободителей и оккупантов, аморальны и несовместимы с сознанием людей, считающих себя европейцами".
He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from us
