октябрьский список дел

— постирать бельё и сделать вид, что развесила
— натянуть фланельку на широкие плечи
— жечь ладан из японии (или для японии)
— сидеть под протекающим кондёром
— вымести паучьи трупы из туалета
— грызть яблоко, неземное и бесконечное
— сплёвывать землю из-под языка
— ждать рождества, дня благодарения, следующего октября, десятилетия
— выдавливать слёзы, тяжёлые, словно катящиеся апельсины
— доесть каждое слово о солнечном свете
— высунуть странный язык, средневековый и женственный
— рассказать маме о моей ядовитости
— прятаться от перелётных бабочек-монархов
— тусить с мрачными незнакомцами
— чихать от развязности
— слизывать замёрзшую воду, собравшуюся на проводах под током
— выторговать назад голову медузы и влить сидру как из ведра
— задаться вопросами: что такое искусство? что такое коса? что такое целостность?
— одеваться как вавилонская блудница
— заставить гордиться майю энджелоу
— продолжать, идти, удить смысл дышать
— дышать духом дремучего соснового леса
— думать о элен, монстрах и всяких детских игрушках
— сконфуженно поднять плакат на пикете
— горевать о смерти не моего отца
— слушать дроздов в четыре утра, разлетающихся, рассеянных
— жить как яростная и священная ласка
— засовывать руки подмышку пыльных книг
— уменьшить количество сахара, чтоб покрыть мою безумную женственность
— уничтожить авторов почтенных журналов
— забыть шарф в гостях у сестры
— разговаривать с небом о диких папоротниках
— орать на слетевшихся скворцов
— написать о нагаре на наане моей мамы
— стоять на углу и заново учить цвета светофоров
— всё оставить жужжащим и тёплым до следующего зова цапли

Лили Кестен.
Перевод с английского Максима Дрёмова.

Кевин Киллиан

Череп с драгоценностями

В своём новом шоу Кайли спускается к сцене верхом на приподнятом черепе, огромном черепе, сталкивающем зрителей с его смертью, черепе, мерцающем тысячью лампочек. Она присела наверху в красном, напевая "Like a Drug". Нас озадачивает, что всё это значит, как она могла нежиться на верхушке круглого купола черепа и пытаться быть сексуальной, когда она только отошла от трёхлетней борьбы с раком. Это её триумф над смертью? "Смерть, не гордись", и т.д. Тем временем череп ухмыляется от уха до уха, точно как череп за 100 миллионов долларов, который Дэмьен Хирст выставляет на обложке Артфорума.
Череп с драгоценностями, ты опять лишаешь меня надежды. Я вожу кончиками своих пальцев по коже на голове, выискивая их внутри. Когда меня не станет, сбереги мой череп и отложи в холодильник.

(перевод с английского Дмитрий Сабиров)

на парковке

сидя в машине
на Каталина-Авеню в Редондо-Бич
замечаю парнишку лет 19-20
он несется на велике по тротуару.
на нём сандалики, голубые шорты,
вот замедляется, останавливается, спускает одну ногу,
вот он верхом на сиденье.
на часах 4:30 дня
он глубоко и ровно загорел,
рыжий и светлоусый.
гладкая физиономия
без тени боли или опыта.
тут что-то его задевает
и снова он крутит педали.
другой катит по перекрестку,
ему, кажется, 21,
широкогрудый блондин,
голубые глаза, очень смуглый, одет
в зеленые шорты, сандали.
вторник, солнце в зените.
он минутку стоит,
озираясь по сторонам,
лицо как у прежнего:
ни цели, ни выражения.
длинная сигарета в зубах.
заходит, наконец, в винно-водочный,
возвращается живо
с банкой “Bubble-UP”.
вот кем мечтали меня увидеть
родители
вот кем мечтала меня увидеть
страна
вот кем мечтали меня увидеть
девчонки.
завожусь
и даю по газам
размышляя о
Лео Дюроше, Machine Gun Kelly,
Рокки Марчиано, Двухтонном Тони Галенто
и голландце Ван Гоге.

Чарльз Буковски
пер. с английского Евгении Либерман

Рэймонд Роузлип

Восемь хайку

Студентам, вместе с "Всегда не вовремя и не к месту" Браунинга

"Я и она". Давай не будем
собирать сегодня мелкие косточки из-
под кожи стихотворения.

Кольридж

Cпроси человека,
командированного из Порлока, как
стихотворение сталкивается с дверью.

Мальчик по имени Теннисон

нацарапал «Байрон мёртв»
палочкой на песчанике и
глядел на это остекленело.

Застольная песня

Хвала Тебе за милую
Джен, мой стих и дар
от возбуждения.

Канун Нового года

Когда они звонят в колокольчики,
я выжимаю тонкую тряпку своей
души, уже выжатой.

"Распятие": Национальная галерея

где Господь мой (боже!),
блуждая задумчиво, смотрит
на покровителя с лицом моим.

Будь мне тринадцать

Я бы звонил в колокола
ради забавы, а потом убегал
от священника и его гончей.

Эсхатология

Пока все твои беседки
трещат на жаре, Господь-садовник,
прими цветение ещё одной розы.

(перевод с английского Дмитрий Сабиров)

АДАМ ГЛОБУС

Хайку из книги «Сняжынка»

На лавке в парке
почитатель кроссвордов
морщит светлый лоб

На лаўцы ў парку
аматар крыжаванак
моршчыць светлы лоб

//

Мальчонка-грибник
золотым полем в леса
из леса идёт

Падлетак грыбнік
праз залатое поле
ідзе з лесу ў лес

//

Кресты под снегом;
вот и всё, что могу ска-
зать о Родине…

Крыжы пад снегам;
вось і ўсё, што магу ска-
заць пра Радзіму…

//

Бездомный в парке
доедает мандарин,
корки на снегу

Жабрак у парку
даядае мандарын,
коркі на снезе

//

Ты чувствуешь, как
оттепель пахнет весной?
Не обольщайся…

Чуеш – як моцна
адліга пахне вясной?
Не падманвайся…

//

Вешнее утро,
под водосточной трубой
тает улитка

Адліжны ранак,
пад вадасцёчнай трубой
ледзяны слімак

//

Тащусь сквозь вьюгу
один-одинёшенек
по белу свету

У завіруху
па цаліку сунуся
адзін на ўвесь свет

//

Снег на ладонях
жёлтых дубовых листьев,
как угощенье…

Снег на далонях
жоўтых дубовых лістоў,
як пачастунак…

//

Cнежинка летит
за снежинкой… Достанет
или отстанет?

Сняжынка ляціць
за сняжынкай… Дагоніць
ці не дагоніць?

Перевод с беларуского Викти Вдовиной, Владимира Кошелева

АДАМ ГЛОБУС

Хайку из книги «Сняжынка»

Зима. Простуда.
Потею над картошкой,
может, поможет…

Зіма. Прастуда.
Дыхаю парай з бульбы,
мо дапаможа…

//

Слякотно в парке,
Оттепель слизывает
Снег будто сахар.

Вільготна ў парку,
Адліга злізвае снег
Нібыта цукар.

//

Бутылка пива
Стоит на свежем снегу,
Как королева

Бутэлька піва
Стаіць на свежым снезе,
Як каралева

//

Встретил на пути
Печальную голубку,
Кивнул ей в ответ.

Спаткаў на сцежцы
Самотную галубку,
Павіталіся.

//

С началом весны
Резвится под юбками
Весело ветер.

Вясновы вецер
Гуляе-весяліцца
Пад спадніцамі.

//

Сквозь весенний парк
По напластанным листьям
Ринулась белка…

Праз вясновы парк
Па леташняй лістоце
Скача вавёрка…

//

Нельзя посчитать
В туче одуванчиков
Жёлтые звёзды…

Колькі дзьмухаўцоў,
Лічыць не пералічыць
Жоўтыя зоркі…

//

Дети бросают
Каштаны в стекло речки…
Кто кинет дальше?

Дзеці кідаюць
Каштаны ў люстра рэчкі…
Хто кіне далей?

Перевод с беларуского Викти Вдовиной, Владимира Кошелева

Пловец

Когда девчушка
в маске исследует озеро
она трётся об Эрика,
месяцами
рассекающего глубины,
руки расправлены как крылья.
Плавки раз девять ему как малы.

А когда он вылезает на берег
девки скорее глаза себе выколют
чем окинут его
мечтательным взглядом.

В понедельник Дэйв зовет меня
на вечеринку,
целуя мою дурацкую пасть
новостями.

Проснувшись во вторник
я часами лежу
думая о смерти,
после поднимаюсь на ледяные ноги.
Когда мужчины тащат Эрика
из озера
вода волочится за ним
длинной мантией.

Деннис Купер.
Пер. с англ. Анны Сидоренко.

Теория Гончарного Дела

Сам принёс,
сам обжигай. Никогда не прощай лишней помощи в перерывах. Её
принять – легче лёгкого сгореть. И коль однажды
тебя сразили, спорь, что
поскользнулся. Непокорённый сегодня
лизоблюдствует вскоре. В обличии
есть нечто меньшее, чем может казаться. Беги
от избежания и
болото высосет потроха даже из
камня. Лучше переплатить, чем
лимоном давиться. Лучше лимоном
давиться, чем выжатым быть. Лучше выжатым быть, чем
на солнце
сушиться. Лучше на солнце сушиться, чем
заживо быть зарытым. Фантазия в
корне иллюзий и основах
правды. – Пинок под зад не
истребит ослов.

Чарльз Бернстин
перевод с английского Евгении Либерман

Папины письма из Америки

Папины письма из Америки
к маме
всегда начинались так:
«Лучшая из жён, Двойре!»
Если мама была всех лучше,
прекраснее всех,
отчего он сбегал
три раза за океан?
Я знаю, знаю.
Мама была благочестива,
к чему ей ехать в Америку,
чтобы смотреть, как дети гнут спину в шаббат.
Праведницей была мама.
Может, умчаться в Чикаго
в поисках ответа?
Найти там старинное кладбище,
где папа в покое спит,
подушка ему – мацева,
тяжелый могильный камень –
а мама?
Ветер развеял на польских просторах
пепел её костей.

Рейзл Жихлински
перевод с идиша Евгении Либерман

Саусан Махмуд Нури
(род. 1981)

в твоих объятьях

в твоих объятьях
я писала мрачные стихи
как чёрные воро́ны
я сливала в них смолу
затапливающую грудь
дробила камни
вынимая их из угольной шахты где живёт душа
чтобы не ржавели стены сердца я купила краску
белую
я хотела побороть страх этого цвета —
цвета холода и смерти
но что если для меня выбрали узорчатый саван?
или жёлтый который больше подходит моему безумию?
более серый чем мои графитовые карандаши?
что если саваном была картина Микеланджело?
или афиша оперы
пьесы
мультфильма?
в твоих объятьях
я продумала интерьер нашего дома
заправила постель
развесила халаты
не забыла твою зубную щётку
не забыла утренний поцелуй
не забыла попросить на пороге
конфеты из твоего кармана
ты меня знаешь — я ребёнок
плачу всякий раз когда забываешь сказать «я люблю тебя»
не забыла выделить угол для моей компании: одиночества
бутылки водки и сигареты
я продумала экстерьер
и маленький сад
где все цветы — ирисы —
несомненно благая ревность
овальный бассейн
кресло с голубой мозаикой зулляйдж
в объятьях
мы сидели на нём
считая листья ивы
плавающие
смеёмся
и я выключаю твой телефон
смеёмся
и ты закрываешь мне глаза
мы были приклеены друг к другу
ты был моей кожей я — твоей
сегодня я вернула себя себе
в углах своей немой комнаты
вновь обрела печаль
и опустила шторы


перевод: Лана Ленкова
подстрочник: Софья Скоринова

сільвія плят
шампіньёны

уначы, вельмі
бела, неўпрыкмет,
вельмі ціха

нашыя ступакі, нашыя насы
убіраюцца ў мылец
набіраюць паветра

нас ніхто не бачыць,
не спыняе, не здраджвае
штурхаюцца каліўцы

мяккія кулакі пнуцца каб
узняць голкі
посцілку лісця

нават брук
нашыя доўбні, нашыя тараны
бязвокія і бязвухія

дасканала нямыя
шыраць шчыліны
плішчацца ў дзюры. Мы

жывем на вадзе.
на дробках ценю
падступніцкіх, якія пытаюцца

мала пра што ці зусім не пытаюць
як нас шмат!
як нас шмат!

мы паліцы, мы
сталы, мы сціплыя,
мы ядомыя

піханцы й таўхачы
сабе насуперак.
нашыя добрыя мноствы,

да раніцы
мы ўспадкуем зямлю
мы ўжо на шляху

пер. ян зюзя (памяці ахвяраў грыбных рэпрэсій)

ліза херэш

***

Думаю пра Еўдакію Лось, якая гуляе ў шахматы ля ракі, ладдзі качак, гамбіты, якім бы абараняць каханых. Пра біжутэрыю восаў, ад якіх дранцвеюць мочкі і звініць у павадку.

Чакаем снегу, як музычных шпуль.

І Еўдакія Лось, якая кажа пра сябе “анкалагічная раба”, і мая маладушнасць. Разбітая ў пух варона ля Свіслачы, яе трапяткая крынічка.

Усё, што мне не хапіла смеласці дараваць.

Закаханыя сінхраністы ў разбегу перад скокам, іх далоні, зграбныя, як дубовыя лісты.

Дні покатам з воўны, залозаў шчытападобных. Пра Еўдакію Лось, ейны касцявы мозг, лёгкае трубчастае рэчыва на прасціне.

Вераб’і, што ўратавалі Бараўляны ад начных радыётэрапій. Рымляне з вафельнымі рушнікамі, дзікая мята ў лузах на падваконні. Язвы зямлі, скамянелыя ад ёду.

Бульбяныя абіркі ў галінах, здрадніцы займаюць койкамесцы на дротах.

Пра распад плутонія і паштоўкі, што плывуць у рэдакцыю. Мірныя атамы, коткі, блізкія.

Досыць пра выхад да мора, час палюбіць буйкі прамяністых вязей – без акуляраў бачна. Гарызонт блізка, як край бляхі. Фольга цёплага снегу.

Пра пялёсканне белых мядзведзей, цяжкое і мокрае футра. Час узяцца за скверы вызваліцеляў, ставіць мішэні, блізкія, нібы маршы. Навучыцца пільнасці, быць маяком у радыёзмроку. Абыходзіцца з замшай і вапнай, як галькай і мохам.

Высалы, мікраўзмор’і апсід і сходаў.

Думаю пра тое, як ты пішаш у салёнай вадзе катэдральных сценаў, і пад нашымі кашулькамі лімфатычныя вузлы, падазорныя радзімыя знакі, новаўтварэнні.

Не выйшаўшы ў мора, мы абмякаем унутры кантынента, загорнутыя ў газеты.

пераклад з расейскай мацвей драгун

make peace make peace make peace
stop fighting gimme kiss
and if you’re gonna fight
then i am gonna bite
and if it’s not doing the trick
then i will fight ya with a brick
and if the brick is breaking
our friendship is in making

translated from russian by dani soboleva 🧱🌱

Энн Лаутербах

В ПУТИ

То, что внушала музыка и что
обрело вход, было поначалу
ограничено: изменения на отрезке 
постепенности. Мы пока еще не могли определиться с именем. 
И, не определившись с именем, мы отправились дальше, 
с чувством, что страницы переворачиваются,
и музыка теряется по прибытии.
Дождь, неутихающий, подсказывал, 
как если бы он был напоминанием, знаком своего осуществления, 
позволением того, что мы знали все это время:
дождь прекратится, и мы поймем это.
Мы были на экскурсии, 
это очевидно, но
мы не решались ничего брать с собой, 
даже если останавливались время от времени, 
чтобы предложить друг другу: «Вот, это тебе».
Это было нечто, что мы уже дарили прежде, 
и потому оно содержало пустоту 
или паузу в веществе, но мы не могли поступать 
иначе, учитывая сколько всего кануло: формальная часть. 
Включения были насыщены, но отделены.
Мы научились вслушиваться нота за нотой
и добираться, рискуя, но радуясь, к открытию.

(перевод Сергея Хана)

СТРАСТНОЙ ПСАЛОМ № 51

На Вальхусском холме
распинают мужчину.
Народ раскупает билеты
на автобусы,
чтобы на него посмотреть.

Солнечно и жарко,
море спокойное и синее.

Это красивый мужчина
с широким лбом
и светлыми волосами.

И девочка с глазами зелёного моря
говорит мне:

Не скучно ли этому человеку
быть распятым?

1946

Стейн Стейнар
пер с исл Виктя

Свобода
 
он хлестал вино всю ночь
двадцать восьмого, думал о ней:
как ходила как болтала как любила
как говорила слова что похожи на правду
но не были ей, и он знал все цвета
её платьев
и туфель — он знал стопу и изгиб
каждого каблука
и размер её ноги.
 
и снова она ушла, а когда он 
вернулся и
она притащила с собой эту особую вонь,
ну да
она припёрлась в 3 часа ночи
замызганная как хавронья поедающая дерьмо
и
он выхватил мясницкий нож 
и она завизжала
вжимаясь в стену комнатушки 
ещё почему-то прелестная 
пусть и пропахла любовью
и он прикончил бокал вина.
 
то желтое платье
его любимое
и она завизжала снова.
 
он схватил нож
расстегнул ремень
разорвал ткань на глазах у неё 
и отрезал себе яйца.
 
он нёс их в руках
абрикосами
и смыл их в
унитаз
а она всё визжала
комната побагровела
 
БОЖЕ О БОЖЕ!
ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ?
 
и он сидел там зажав 3 полотенца
между ног
наплевав теперь ушла она или осталась
в жёлтом зеленом
да в чём угодно.
 
он держал их одной рукой а другой
приподнявшись плеснул
ещё вина.

Чарльз Буковски
перевод с английского Евгении Либерман

Никки Джованни

ПОЭМА ЖЕНЩИНЫ

видишь ли, вся моя жизнь
связана
с несчастьем
отец готовит завтрак
а я толстею как свинья
или у нас совсем нет
еды и отец доказывает
свою некомпетентность
снова
мне хотелось бы знать каково
это быть свободной —

это иметь работу
на которой тебе не дадут работать
или не иметь вообще работы
кастрирование меня
(да с женщинами это тоже случается)

это быть сексуальным объектом если ты красивая
и без любви
или с любовью но без секса если ты толстая
вернись толстая черная женщина будь матерью
бабушкой сильной вещью но не женщиной
манипуляторкой романтичной женщиной нуждающейся в любви
ищущей мужчин пожирающей члены потеющей
похуй на жажду любви ищущая женщина

это дырка в твоем ботинке
но ты покупаешь маленькой сестренке платье
а она говорит не надо
и ты знаешь
прекрасно знаешь что действительно не надо

это улыбки что мы дарим только
хорошо одетым социальным работникам
а не друг другу
только улыбки типа «я знаю
что ты играешь сестренка»
и это не улыбка
на самом деле

радость — это найти беременного таракана
и раздавить его
а не в том чтобы найти кого-то кого можно удержать
отпусти слезь вернись не настраивай
меня против себя черная псина
как ты смеешь заботиться
обо мне
ты совсем без мозгов
потому что я хорошая ты видимо
ниже того чтобы об этом заботиться

это грязный дом
со вчерашним арбузом
и понедельничными слезами
потому что истинные леди не
знают как убираться

это интеллектуальное опустошение
всех
кто пытается избежать эмоциональных обязательств
“да, дорогая, я бы вышла
за него замуж, но у него нет диплома”

это кривоногая, в мини-юбке
в парике сдохшая (крашеная) блондинка со шрамом после родов
родившаяся мертвой мое презрение твоя шлюха
на грубых каблуках со сломанными ногтями напудренная
столкнись со мной лицом
вся жизнь которого связана
с несчастьем
потому что это единственное
что
я
знаю по-настоящему

(перевод Алеси Князевой)

Роберт Данкен

Зимняя песня Земли

1

Прекрасные юноши и девушки!
Их стойкость в борьбе с войной
сотворила зелень в сердце моём.

Во тьме безнадёжной зимы
девичье лицо — чистая луна,
сияющая любимой ей Истиной,
Благовещением, клятвой,
которую вера хранит.

Семя, в слепой Земле мёрзнущее,
духи нового Солнца ищут тебя!

Лицо Марии — Звезда лучащаяся
На груди дыханья её
"частица Солнца, Дитя,
"ваяющее себя из облаков
"с лучами Солнца в атмосфере

"льющимися сквозь них."

2

В буре ярости и жестокости
верховоды зла появляются и исчезают,
главы государства, владыки холодной войны,
старый дракон, чья чешуя из трупов людей,
чьё дыхание губит посевы и выжигает деревни,
снова требует истребления,
наши жизни и гнева, ведущего к власти
над нами. Нацепивший непроглядную маску Джонсона
с головой Хамфри, торчащей из задницы,
воет он и порождает над Азией и Америкой
бойню невинных и царство гнева.

Наши жизни устремляются вниз, внутрь, корнями вглубь.
Духи живых звёзд возвращаются к Солнцу,
под землёй творящему волшебство света,
воскрешая глубокие корни. Мы спускаемся
к сердцу нашей тоски, хранилищу,
где юность взойдёт новыми ростками
прилива весеннего. О зелёный весенний прилив
личного стремления к общему благу,
клятве Христовой о братстве, клятве
любовников о наполнении друг друга!
"Кровь внутренней Земли бурлит в середине Зимы"

Под Землёй:
священные Ясли — слабый свет лампы,
огромные тени — несколько
напуганных пастухов — трое
волхвов или магов видят в Дите
из сказаний младенца — Иосифа,
чья вера в отце, и деву,
чья девственность порождает — и нового
владыку истинной жизни, Любви

как мы помним, он всегда рождался,
как и сейчас, во времена отчаяния,
не нашедший места в Харчевне,
преследуемый по Законам Ирода,
ночью бежавший, в Египте скрывшийся.

Любовь в Его юной невинности,
сияющая Своей глубиной ночи и времени,
ждала, и теперь — это
весть о Рождестве — возвращается снова,
пронося Солнечный свет
на прекрасном лице Его.

(перевод с английского Дмитрий Сабиров)