Энн Лаутербах

ВЕЧЕР В ГРАМЕРСИ-ПАРКЕ 

В такие минуты я понимаю,  
что многое оставляет желать лучшего,  
многое остается желанным,   
а остальное терпимо. Поздний час  
всё приглушил; даже вечный гул колёс  
почти незаметен. Я пыталась уснуть,
представляя нас у моря: свет  
тощ и беззащитен, море — 
рифленая плита, широкий синий абсолют,  
розовый вкрапляется в него, словно идея в музыку.  

Желание – это аспект этики; вера — нет.  
Ты можешь катать персик по столу,  
и цвет не изменится, но свет, этот свет  
отбрасывает тень сомнения. То, что мы воспринимаем —
отчасти сон, отчасти обман; то, чего мы хотим,  
касается знания. Ты никак не мог знать
об этом парке: поздний вечер, прогулка,  
та прогулка, которую я иногда совершаю, ведомая мелодией
реальных образов: ворота, трава, засов.  
Ощущение, что вещи подсвечены  
изнутри, высокие закрытые экипажи и женщины в шляпах.  

(перевод Сергея Хана
редактор Анастасия Голованова)

Льюис Уорш

Вес

Я почувствовал, как закололо
в боку, пока шёл
домой — было

больно
дышать — поэтому
решил остановиться

& почитать газету
на ступенях зданья поблизости
прежде чем идти дальше.

(перевод с английского Дмитрия Сабирова)

больше от ондатры

я стригу сама себя
последние пять лет
это моя своего-рода-траурная церемония.

нерасказанная история происхождения
о телах
девочек-полукровок:
мы там, где начинается и кончается мир,
в нас больше от ондатры, чем от девочки.

я рисую слова, которые никогда ему не скажу,
в воздухе кончиком языка.
я неспособна выяснить,
что он более зыбкий, чем крутой берег реки.

у дома бабушки стоит холм,
где мой брат хоронил мёртвых птичек.

моя семья назвала в честь меня холм,
это моя церемония имянаречения: девочка-мёртвая-птица.

я спрашиваю тётю, в этом ли моя история творения.

под моей кожей ты можешь пройти
по моим венам, как на снегоходе,
туда, где моя первая прародительница преклонила голову.

под его кожей дорожка гораздо меньше исхожена.

мир может быть создан заново.
но он забывает, что он – не центр того, откуда
происходит земля.
он даже не отметка на её поверхности.

я боюсь, что если отращу волосы,
то не смогу скрывать, что моё тело – больше
история, чем физика:
полное перьев и головастиков.

«всё собираюсь спросить тебя,
каково быть ягодой-водяникой?»

Саманта Нок
Перевод с английского Глафиры Солдатовой

Льюис Уорш

Суфле

Потёртый пол, почти мягкий, кажется,
Что он движется, когда ты идёшь
По нему, свет и воздух проходят сквозь
Окна, меняясь, пока ты выныриваешь из одежды,

А вокруг ножки столов, стульев и
Поверхности, которые надо прибрать перед выходом, твоя
обувь, всё ещё мокрая, на проливном дожде

(перевод с английского Дмитрия Сабирова)

Джин Мортон

НАМ

как так вышло, что
всех детей
луны
рева
и пива
здесь
больше нет
ты видишь
даже они
бросили это
бросили свой шар любви
свой скромный
дневной футбол
и превратились
из
дешевого багажника
дешевых приколов
в тихо-голосых
от самого начала
кишок
пристегивающихся
заботливо завернутых
лицемеров
продвижений
и мистического быка

(и все что мы могли сказать идите нахуй)

(пер. с англ. Женя Овчинникова)

wanisinowin*

родным, ушедшим слишком рано

вот о чем я солгала сегодня:
я в порядке
всё хорошо
белым никогда не понять, что я имею в виду
когда говорю:
«но они – моя семья».

наверное, потому что в детстве они пинали муравейники.

нетрудно
скорбеть по незнакомому человеку
когда эти незнакомцы не так отличаются в лицо
от тех, кто дома.

я в порядке
всё хорошо

она смеётся, когда я говорю, что могу определить смену времён года по запахам
но мы просыпаемся морозными утрами, полными
слабого солнца.
птицы знают, что скоро пойдёт снег,
листья начинают никнуть.

осень приносит скорбь и конец черники,
более долгие ночи и более яркие луны.

северные сияния – это лестницы до последнего дома
и они танцевали долгие танцы
уступая место в созвездиях для покоя душ.

есть особая боль в сердце, которую мы чувствуем,

они наверняка не чувствуют её.

но есть особая боль в сердце, которую мы чувствуем
когда прочёсывают реку
когда обыскивают просёлки
когда следы исчезают под снегом.


*Пропавшие без вести (кри)

Саманта Нок

Перевод с английского Глафиры Солдатовой

Джек Коллом

Сонет
на своё 29-летие

Молоко, тяжкий труд, числа, пение, боль,
Птицы, пародии, рязиновые мячики, слова, ходьба,
Ностальгия, курение, Торó, цапли, пинг-понг,
Яйца, марши, евреи, старая музыка, лисы,
Короли, леворукость, клёцки, почерк, закат,
Сырой горох, Хопкинс, малиновка, Норвегия, Иисус,
Гудки, аккуратность, тускло-оранжевый, кофе, листья,
Плотская любовь, зелёный виноград, лесники, карты, идеи,
Остроумие, перечни, тёмные люди, противоречия, прямые,
Камни, жизнь моя, синий, вздор, Брейгель, вороны,
Отвесы, пирог, в головном уборе нельзя, три часа ночи, побережья,
Испанский, вес, деревья, завтрак, каламбуры,
Шашки, грязь, события, сухая трава, борьба,
Дождь, Траудль, Мир, свиньи и древесина.

1960

(пер. с английского Дмитрия Сабирова)

Джин Мортон

МОЛИТВА

Не сожмешь ли ты
большой палец
моей руки
погрызешь его
и посмотришь
мне в глаза
в то же время
и
в мой рот
прошу войди
в мой рот
прошу войди
везде
куда сможешь


(пер. с англ. Ж.О.В.)

Бриттон Уилки

Интуиция

До меня дошло, что многие ортодоксальные евреи, погибшие в немецких концлагерях, умирали в невыносимом огне слов и чисел — я видел слова из Священных Писаний, подобные солнечным пятнам или тёмным спектральным линиям, дрожащим от невыносимого пекла…

(пер. с английского Дмитрия Сабирова)

Лидия Вей

Метод Станиславского

Поскольку твой отец не может покалечить тебя
в местах, которых ещё нет, ты должен,
как бог, покинуть себя
& изобрести новые части тела: третью руку,
живот дощатый, вещи, которые ты
можешь легко запрятать в сломанных лифтах
торгового центра Уэстфилд Монтгомери

Почему ты всегда оказываешься в повреждённых пространствах
лишь вопрос геометрии, то, как
все углы внутри треугольника сводятся
к урагану. Когда твой отец на пороге,
он говорит незнакомцам съебались & они съебывают,
отковыривая зубы свои из асфальта
& ссутуливаясь. Оу, но ты ведь проёбываешься
каждый раз. Так и не понял, боишься ли
ты своего отца или хочешь им быть,
потому попадаешь в аварии с кучей разбившихся тачек
& даёшь подушке безопасности вжаться в тело своё.

Тебе так легко возвратиться к жизни,
но гораздо сложнее остаться в живых.
Удержал бы белого жеребца футляр от виолончели,
пластиковый стаканчик, захлёбывающийся памятью
эмбриональной, что-то вообще могло бы тебя спасти?

То, как понимаешь сейчас, что надо закрыть глаза,
& ступить туда, где снег опадает как холод,
где раздавленные ломтики персика. Когда состарившееся вино
в белый лес запускает тебя, он не оставляет
никаких следов позади. Слушай, как он говорит,
что твоя питьевая вода загрязнена
фитопланктоном & у правительства
прослушка во всех наших мозгах. Слушай внимательно.
Он рассказывает тебе об отце своём, кто отец
твой кто отец твой кто —

(пер. с английского Дмитрия Сабирова)

не означай ничего —
между
пространствами

встань —
напротив
многообразия интерпретаций

верь —
в
следы от слёз
и учись жить.

Пауль Целан
пер. с немецкого гриша степанов