Часто мы воспринимаем текст как запись увиденного, понятого, открытого. Это затрудняет письмо, делает его почти невозможным до того, как откроется что-то такое, что можно уже записать.
Но что если текст -- не запись, но поиск связей? То есть вполне нормально, и даже плодотворно, что нам нечего сказать до начала письма. Текст -- это даже не путь, это именно хождение, процесс ходьбы, подчас наугад, но все-таки не совсем: должны же быть инструменты, приемы и техники, поддерживающие во время ходьбы.
Но каковы они?
Они могут быть разными. Приведу пример. На одном из занятий мы разрабатывали прозу, вполне сюжетную, хотя в большей степени -- языковую (при всех издержках понятия), и вот с течением языка проблем не было, но были большие сложности с узлами повествования. Кто и что говорит; кто куда идет; кто о ком рассказывает -- любая попытка систематизировать повествование вводила в ступор, язык отнимался. Но полностью уйти от сюжета было нельзя -- он важен для этого текста. И что мы придумали?
Мы решили "срываться в язык" каждый раз, когда возникает ступор. То есть: задавать рамку, вводить персонажей, начинать, может быть, диалог или что-то вроде, но как только рамка исчерпывает себя -- соскакивать туда, в языковое буйство и блуждать в нем, пока не возникнет что-то, за что мы зацепимся и вынырнем на поверхность.
Легко сказать "срывайся в язык". Но как это сделать? Например, использовать себе на благо непонимание, кто из голосов должен рассказывать о событии, чьими глазами мы что-то увидим, между кем завяжется конфликт etc. Пусть голоса меняются, меняются оптики, взгляды, ракурсы -- пусть событие разворачивается настолько стремительно, что вынудит нас прыгать с камня на камень, пытаясь найти хоть сколько-нибудь сносный угол зрения. Пусть даже будет неясно, кто участвует, например, в конфликте -- тогда на первый план выйдут не интересы участников, а сам конфликт, его феномен, явление.
В этом движении языка, подобном дикорастущему саду, обязательно отыщется молния, ухватившись за которую, мы вынырнем к новой ясности, повествование получит плотное, естественное развитие, и мы сможем вести его, пока не иссякнет, а дальше снова -- язык, язык, его чудеса.
Часто мы воспринимаем текст как запись увиденного, понятого, открытого. Это затрудняет письмо, делает его почти невозможным до того, как откроется что-то такое, что можно уже записать.
Но что если текст -- не запись, но поиск связей? То есть вполне нормально, и даже плодотворно, что нам нечего сказать до начала письма. Текст -- это даже не путь, это именно хождение, процесс ходьбы, подчас наугад, но все-таки не совсем: должны же быть инструменты, приемы и техники, поддерживающие во время ходьбы.
Но каковы они?
Они могут быть разными. Приведу пример. На одном из занятий мы разрабатывали прозу, вполне сюжетную, хотя в большей степени -- языковую (при всех издержках понятия), и вот с течением языка проблем не было, но были большие сложности с узлами повествования. Кто и что говорит; кто куда идет; кто о ком рассказывает -- любая попытка систематизировать повествование вводила в ступор, язык отнимался. Но полностью уйти от сюжета было нельзя -- он важен для этого текста. И что мы придумали?
Мы решили "срываться в язык" каждый раз, когда возникает ступор. То есть: задавать рамку, вводить персонажей, начинать, может быть, диалог или что-то вроде, но как только рамка исчерпывает себя -- соскакивать туда, в языковое буйство и блуждать в нем, пока не возникнет что-то, за что мы зацепимся и вынырнем на поверхность.
Легко сказать "срывайся в язык". Но как это сделать? Например, использовать себе на благо непонимание, кто из голосов должен рассказывать о событии, чьими глазами мы что-то увидим, между кем завяжется конфликт etc. Пусть голоса меняются, меняются оптики, взгляды, ракурсы -- пусть событие разворачивается настолько стремительно, что вынудит нас прыгать с камня на камень, пытаясь найти хоть сколько-нибудь сносный угол зрения. Пусть даже будет неясно, кто участвует, например, в конфликте -- тогда на первый план выйдут не интересы участников, а сам конфликт, его феномен, явление.
В этом движении языка, подобном дикорастущему саду, обязательно отыщется молния, ухватившись за которую, мы вынырнем к новой ясности, повествование получит плотное, естественное развитие, и мы сможем вести его, пока не иссякнет, а дальше снова -- язык, язык, его чудеса.
In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips.
from us
