Президент России Владимир Путин подписал указ о новой "Стратегии противодействия экстремизму в РФ". Документ опубликован на официальном портале правовой информации. В обновлённой стратегии впервые введено понятие русофобии.
Русофобия обозначена как "неприязненное, предвзятое, враждебное отношение к гражданам России, к русскому языку и культуре". Также русофобией считаются дискриминационные действия со стороны властей недружественных России государств.
Стратегия утверждает, что экстремизм используется некоторыми государствами для гибридных войн и вмешательства во внутренние дела других стран. Среди источников экстремизма упоминается Украина, где, по мнению российских властей, поддерживаются "радикальные неонацистские формирования", угрожающие России.
Документ подчеркивает, что украинский кризис служит инструментом для разжигания русофобских настроений и гибридной войны против России. Ликвидация угроз с территории Украины названа в документе ключевой задачей.
Среди факторов дестабилизации отмечены несогласованные протестные акции, "умышленно" переходящие в массовые беспорядки, а также противоправная деятельность мигрантов и деструктивная работа международных неправительственных организаций.
Стратегия предполагает учёт лиц, выезжающих за границу для участия в экстремистской деятельности, а также "для прохождения обучения в учебных центрах недружественных государств, в деятельности которых имеются признаки экстремизма".
Критерии определения "учебных центров недружественных государств" в документе не уточняются.
Президент России Владимир Путин подписал указ о новой "Стратегии противодействия экстремизму в РФ". Документ опубликован на официальном портале правовой информации. В обновлённой стратегии впервые введено понятие русофобии.
Русофобия обозначена как "неприязненное, предвзятое, враждебное отношение к гражданам России, к русскому языку и культуре". Также русофобией считаются дискриминационные действия со стороны властей недружественных России государств.
Стратегия утверждает, что экстремизм используется некоторыми государствами для гибридных войн и вмешательства во внутренние дела других стран. Среди источников экстремизма упоминается Украина, где, по мнению российских властей, поддерживаются "радикальные неонацистские формирования", угрожающие России.
Документ подчеркивает, что украинский кризис служит инструментом для разжигания русофобских настроений и гибридной войны против России. Ликвидация угроз с территории Украины названа в документе ключевой задачей.
Среди факторов дестабилизации отмечены несогласованные протестные акции, "умышленно" переходящие в массовые беспорядки, а также противоправная деятельность мигрантов и деструктивная работа международных неправительственных организаций.
Стратегия предполагает учёт лиц, выезжающих за границу для участия в экстремистской деятельности, а также "для прохождения обучения в учебных центрах недружественных государств, в деятельности которых имеются признаки экстремизма".
Критерии определения "учебных центров недружественных государств" в документе не уточняются.
In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea.
from us
