Notice: file_put_contents(): Write of 13911 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Сибиряк | Telegram Webview: sidpolit/24328 -
Прямая и явная угроза Украинский кризис остается одной из важных тем для мирового сообщества, вне зависимости от интеграционной площадки. Вот и в преддверии саммита БРИКС в Казани президент РФ Владимир Путин, встречаясь с зарубежными журналистами, снова рассуждал по целям и задачам специальной военной операции на территории Украины и выстраиванию новой архитектуры европейской безопасности.
Ключевой момент: ведущие СМИ стран БРИКС, помимо разбора чисто экономических вопросов по интеграции, обеспокоены трендом на деэскалацию в этнотерриториальных конфликтах и обсуждают варианты мирного разрешения имеющихся противоречий в международных отношениях.
С одной стороны, Путин не обозначил новые направления по «украинскому вопросу». Давно известны нарративы по готовности Москвы к мирному урегулированию, принятию и приятию внешних инициатив и планов в переговорном треке, демилитаризации Украины, как основной задачи и псевдо-косвенного участия Североатлантического Альянса на стороне Украины.
Другое дело, что Владимир Владимирович, чуть ли не впервые, затронул тему гипотетического ядерного оружия Киева. Президент России постарался в четкой форме донести логику, что Москва не потерпит никаких прямых и явных угроз близ своей границы. Тем более, с бряцанием баллистическими ракетами, «грязными бомбами» и прочим вооружением, способным поставить планету на грань ядерного уничтожения. Ведь в какой-то степени слова бывшего президента Украины Владимира Зеленского о желании получить ядерное оружие, что прозвучали почти три года назад, окончательно убедили Кремль в неизбежности проведения специальной военной операции. СВО, в этой парадигме, – единственный способ защиты русскоязычного населения в ДНР и ЛНР и инструмент, что способен доказать «коллективному Западу» необходимость по выстраиванию новой архитектуры европейской безопасности.
Такая архитектура базируется на учете интересов и желаний всех сторон, прямо или косвенно вовлеченных в ее строительство. Одни выступают непосредственными участниками, другие – как гарантирующие элементы и посредники. Никто или ничто не может быть «равнее» прочих сторон – это основополагающее условие. В том числе, и в логике нового многополярного мирового порядка, о чем говорят Москва и Пекин в контексте БРИКС.
Соответственно, Кремль хочет видеть переговоры по «украинскому вопросу» не только по мирному решению задач СВО, но и по расширению Североатлантического Альянса, военному присутствия США в Европе и наличию ядерного вооружения на континенте в непосредственной близости от российской границы. Разумеется, Москва готова обсуждать эти вопросы, предлагая что-либо взамен. Потому что разные стороны переговорного трека имеют разные интересы и желания.
Удивительно, но на встрече Путина с журналистами стран БРИКС не прозвучал вопрос о возможном участии вооруженных сил КНДР на стороне России в специальной военной операции на Украине. Возможно, это связано с отсутствием документальных подтверждений по отправке северокорейских военных или сил специального отношения в зону конфликта. Может быть, журналисты стран БРИКС склонны расценивать заявления Пхеньяна и Сеула, как попытку привлечения мирового внимания к «корейскому вопросу». Политические руководства, что КНДР, что Республики Кореи, давно замечены в использовании любых методов, лишь бы иметь дополнительную поддержку.
Тем не менее, имеется ненулевая вероятность присутствия вооруженных сил дружественного для России государства в зоне СВО. Причина для прямого вхождения в решение «украинского вопроса» – это желание склонить Киев к мирному урегулированию. Важно понимать, что в случае гипотетического участия КНДР это будут не столько конкретно северокорейские подразделения, сколько интернациональные бригады, где солдаты Пхеньяна сыграют важную роль. Но это пока даже не тренд, а скорее намек на инструмент для давления на Украину, что против нее тоже может быть создана коалиция по достижению мира.
Прямая и явная угроза Украинский кризис остается одной из важных тем для мирового сообщества, вне зависимости от интеграционной площадки. Вот и в преддверии саммита БРИКС в Казани президент РФ Владимир Путин, встречаясь с зарубежными журналистами, снова рассуждал по целям и задачам специальной военной операции на территории Украины и выстраиванию новой архитектуры европейской безопасности.
Ключевой момент: ведущие СМИ стран БРИКС, помимо разбора чисто экономических вопросов по интеграции, обеспокоены трендом на деэскалацию в этнотерриториальных конфликтах и обсуждают варианты мирного разрешения имеющихся противоречий в международных отношениях.
С одной стороны, Путин не обозначил новые направления по «украинскому вопросу». Давно известны нарративы по готовности Москвы к мирному урегулированию, принятию и приятию внешних инициатив и планов в переговорном треке, демилитаризации Украины, как основной задачи и псевдо-косвенного участия Североатлантического Альянса на стороне Украины.
Другое дело, что Владимир Владимирович, чуть ли не впервые, затронул тему гипотетического ядерного оружия Киева. Президент России постарался в четкой форме донести логику, что Москва не потерпит никаких прямых и явных угроз близ своей границы. Тем более, с бряцанием баллистическими ракетами, «грязными бомбами» и прочим вооружением, способным поставить планету на грань ядерного уничтожения. Ведь в какой-то степени слова бывшего президента Украины Владимира Зеленского о желании получить ядерное оружие, что прозвучали почти три года назад, окончательно убедили Кремль в неизбежности проведения специальной военной операции. СВО, в этой парадигме, – единственный способ защиты русскоязычного населения в ДНР и ЛНР и инструмент, что способен доказать «коллективному Западу» необходимость по выстраиванию новой архитектуры европейской безопасности.
Такая архитектура базируется на учете интересов и желаний всех сторон, прямо или косвенно вовлеченных в ее строительство. Одни выступают непосредственными участниками, другие – как гарантирующие элементы и посредники. Никто или ничто не может быть «равнее» прочих сторон – это основополагающее условие. В том числе, и в логике нового многополярного мирового порядка, о чем говорят Москва и Пекин в контексте БРИКС.
Соответственно, Кремль хочет видеть переговоры по «украинскому вопросу» не только по мирному решению задач СВО, но и по расширению Североатлантического Альянса, военному присутствия США в Европе и наличию ядерного вооружения на континенте в непосредственной близости от российской границы. Разумеется, Москва готова обсуждать эти вопросы, предлагая что-либо взамен. Потому что разные стороны переговорного трека имеют разные интересы и желания.
Удивительно, но на встрече Путина с журналистами стран БРИКС не прозвучал вопрос о возможном участии вооруженных сил КНДР на стороне России в специальной военной операции на Украине. Возможно, это связано с отсутствием документальных подтверждений по отправке северокорейских военных или сил специального отношения в зону конфликта. Может быть, журналисты стран БРИКС склонны расценивать заявления Пхеньяна и Сеула, как попытку привлечения мирового внимания к «корейскому вопросу». Политические руководства, что КНДР, что Республики Кореи, давно замечены в использовании любых методов, лишь бы иметь дополнительную поддержку.
Тем не менее, имеется ненулевая вероятность присутствия вооруженных сил дружественного для России государства в зоне СВО. Причина для прямого вхождения в решение «украинского вопроса» – это желание склонить Киев к мирному урегулированию. Важно понимать, что в случае гипотетического участия КНДР это будут не столько конкретно северокорейские подразделения, сколько интернациональные бригады, где солдаты Пхеньяна сыграют важную роль. Но это пока даже не тренд, а скорее намек на инструмент для давления на Украину, что против нее тоже может быть создана коалиция по достижению мира.
BY Сибиряк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from us
