Противопоставлять эпистемический статус веры в существование внешнего мира и веры в существование феноменального сознания можно только в том случае, если можно обоснованно отрицать второе, будучи уверенным, что это не влечет отрицание первого. Но отношение между этими убеждениями, я полагаю, не столь однозначные и во многом зависят от того, как именно мы интерпретируем «внешний мир» и что считаем необходимым для того, чтобы он был познаваемым. Проблемы возникают с обоими этими аспектами. С одной стороны, некоторые метафизические теории, утверждающие существование внешнего мира в каком-то релевантном смысле, признают существование феноменального сознания (панпсихизм, например). Сторонник противопоставления эпистемического статуса этих убеждений должен либо опровергнуть все такие теории, либо заранее исключить их из рассмотрения. Первое накладывает на него бремя доказательства, второе кажется не слишком «щедрым». Другой момент – роль квалиа в познании внешнего мира с точки зрения некоторых теорий. Репрезентационизм (в некоторых версиях, по крайней мере) не признает феноменальное сознание sui generis, но приписывает квалиа какой-то онтологический статус, рассматривая их как интенциональный феномен. Отрицание феноменального сознания не только автоматически исключает такие теории из рассмотрения, но и ставит под угрозу нашу способность познавать мир в том случае, если квалиа являются необходимым компонентом познания
Различие эпистемического статуса: достоверность. Можно попытаться противопоставить веру в существование внешнего мира и веру в существование феноменального сознания на основании их достоверности: первое (в описанном выше смысле) достоверно, второе – нет. Первая проблема состоит в том, что «вера в существование внешнего мира» - это не однозначный тезис, не предполагающий никаких разночтений трактовок. Скорее, это некое «семейство» верований. Попытка противопоставить одну веру другой уже на этом этапе кажется сомнительной, но все становится еще интересней дальше. Все трактовки «внешнего мира» - и, соответственно, веры в его существование – можно разделить на два типа: феноменологические и онтологически нагруженные. Феноменологические трактовки не предполагают никаких тезисов в отношении зависимости внешнего мира от субъекта (или наоборот, независимости), - но, с другой стороны, и не отрицают их. Единственное, что в этом отношении утверждает феноменологическая трактовка – то, объекты внешнего мира существенно отличаются от объектов «внутреннего» - мыслей, чувств, ощущений, образов. Еще один аспект, в котором феноменологическая трактовка отличается от онтологически нагруженной – отсутствие определенной онтологии внешнего мира. То есть, мы не приписываем внешнему миру идеальность или материальность (грубо говоря). Если феноменологическим трактовкам веры в существование внешнего мира можно приписывать достоверность (мало кто, как мне кажется, станет отрицать отличие мыслей или ощущений от камней, атомов или воды), то приписывать ее онтологически нагруженным трактовкам куда меньше оснований – вполне можно осмысленно сомневаться и в том, что «существовать – значит быть воспринимаемым», и в том, что все, что существует в мире, супервентно на физическом или сводится к нему.
Противопоставлять эпистемический статус веры в существование внешнего мира и веры в существование феноменального сознания можно только в том случае, если можно обоснованно отрицать второе, будучи уверенным, что это не влечет отрицание первого. Но отношение между этими убеждениями, я полагаю, не столь однозначные и во многом зависят от того, как именно мы интерпретируем «внешний мир» и что считаем необходимым для того, чтобы он был познаваемым. Проблемы возникают с обоими этими аспектами. С одной стороны, некоторые метафизические теории, утверждающие существование внешнего мира в каком-то релевантном смысле, признают существование феноменального сознания (панпсихизм, например). Сторонник противопоставления эпистемического статуса этих убеждений должен либо опровергнуть все такие теории, либо заранее исключить их из рассмотрения. Первое накладывает на него бремя доказательства, второе кажется не слишком «щедрым». Другой момент – роль квалиа в познании внешнего мира с точки зрения некоторых теорий. Репрезентационизм (в некоторых версиях, по крайней мере) не признает феноменальное сознание sui generis, но приписывает квалиа какой-то онтологический статус, рассматривая их как интенциональный феномен. Отрицание феноменального сознания не только автоматически исключает такие теории из рассмотрения, но и ставит под угрозу нашу способность познавать мир в том случае, если квалиа являются необходимым компонентом познания
Различие эпистемического статуса: достоверность. Можно попытаться противопоставить веру в существование внешнего мира и веру в существование феноменального сознания на основании их достоверности: первое (в описанном выше смысле) достоверно, второе – нет. Первая проблема состоит в том, что «вера в существование внешнего мира» - это не однозначный тезис, не предполагающий никаких разночтений трактовок. Скорее, это некое «семейство» верований. Попытка противопоставить одну веру другой уже на этом этапе кажется сомнительной, но все становится еще интересней дальше. Все трактовки «внешнего мира» - и, соответственно, веры в его существование – можно разделить на два типа: феноменологические и онтологически нагруженные. Феноменологические трактовки не предполагают никаких тезисов в отношении зависимости внешнего мира от субъекта (или наоборот, независимости), - но, с другой стороны, и не отрицают их. Единственное, что в этом отношении утверждает феноменологическая трактовка – то, объекты внешнего мира существенно отличаются от объектов «внутреннего» - мыслей, чувств, ощущений, образов. Еще один аспект, в котором феноменологическая трактовка отличается от онтологически нагруженной – отсутствие определенной онтологии внешнего мира. То есть, мы не приписываем внешнему миру идеальность или материальность (грубо говоря). Если феноменологическим трактовкам веры в существование внешнего мира можно приписывать достоверность (мало кто, как мне кажется, станет отрицать отличие мыслей или ощущений от камней, атомов или воды), то приписывать ее онтологически нагруженным трактовкам куда меньше оснований – вполне можно осмысленно сомневаться и в том, что «существовать – значит быть воспринимаемым», и в том, что все, что существует в мире, супервентно на физическом или сводится к нему.
BY Skepticfallacy
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from us
