Однажды после родов у меня случился депрессивный эпизод, и я принимала антидепрессанты, которые параллельно снизили тревогу почти в ноль побочкой. Это были удивительные времена — и, парадоксально, я не скажу, что мне без тревоги стало как-то сильно классно. У меня было полное ощущение дезориентации и потери контакта с чувствами и сигналами психики без нее (важно сказать, что у меня не было тревожного расстройства и текст не касается его никак).
Было очень спокойно, но как будто кусочек жизни потерялся: не было психического возбуждения, азарта, многое казалось каким-то опресненным. Я тогда училась в университете, и, вроде как, сдача зачетов и экзаменов проходила ровно, но не было энергии тревоги, нужной для подготовки, было куда меньше интереса к материалу, чем обычно, не было и приятного ощущения выдоха, расслабления после сдачи. Как будто не было физиологического ответа на то, что было для меня важным. Мне сложно объяснить, но опыт показался мне очень странным. А когда я снижала дозировки и депрессивные симптомы ушли, а тревога как чувство вернулась, мне стало сильно проще. Этот опыт меня натолкнул на удивительную мысль — кажется, что избавляться от этого чувства не нужно, нужно учиться с ним жить.
Что такое тревога вообще? Тревога — это то, без чего невозможно представить себе нормально живущего человека. Тревожиться — нормально, не нужно ничего прорабатывать (если это не тревожное расстройство).
Мне нравится понятие тревоги в гештальтистской теории — так мы рассматриваем ее как подавленное возбуждение. Имеется в виду не сексуальное возбуждение, а некая психическая энергия, выделяемая психикой на удовлетворение потребностей. Смотрите: мы чего-то хотим или нам необходимо, и психика нам выделяет «топливо», чтобы удовлетворить эту потребность. Но когда мы не удовлетворяем наши потребности (или не переживаем фрустрацию, если эти потребности удовлетворить невозможно), это возбуждение как бы «протухает» и возникает тревога. Она обычно беспредметна и непонятна.
Поэтому, часто очень неприятно переживаемая фоновая тревога встречается у людей, которые очень закованы внутренними и внешними рамками и правилами, у которых жизнь организована так, что им узко, тесно, не хватает воздуха, питания, свободы. Часто люди тревожные — это люди, которые испытывают большое психическое возбуждение, но переживают его только внутри, не делая нужного важного снаружи, либо делая, но не то — и они как будто замершие перед самой жизнью, как будто эту жизнь не живут.
Очень ярко это видно рядом с молодыми мамами, которые заперты в четырех стенах с младенцами, которые не могут удовлетворять свои даже самые базовые потребности — да, даже, если это осознанный выбор рожать и ребенок любимый, мать все равно имеет право хотеть покакать одна и почитать взрослую книжку, а не трясти над младенцем погремушкой 24/7. Тревога сущностно в таком случае сигнал к тому, что ты, дорогая, совсем не удовлетворена, ты теряешь жизнь, удовольствия, не удовлетворяешь свои потребности. И эта тревога на самом деле может быть про отсутствие жизни, про свое Я, про потерю своей личности.
Но мы знаем, что такая жалоба — это риск напороться на «а ты зачем рожала?» и пристыжение: «ты должна быть счастлива, ведь дети — это дар и счастье». И тогда тревога делает финт ушами и «перетекает» в ребенка: я боюсь, что он заболеет, что он не так развивается, что упадет, что умрет и т.д. Но по факту она про себя и свою жизнь.
Если мы будем тревогу подавлять, то получится херня. Вот толку такой маме медитировать и дышать в качестве основного средства помощи? По факту она будет успокаиваться и замирать еще больше, еще больше терять себя. Важно уметь эту тревогу распознавать и выделять потребности под ее проявлениями. Не враг она нам, не гоните ее от себя.
Однажды после родов у меня случился депрессивный эпизод, и я принимала антидепрессанты, которые параллельно снизили тревогу почти в ноль побочкой. Это были удивительные времена — и, парадоксально, я не скажу, что мне без тревоги стало как-то сильно классно. У меня было полное ощущение дезориентации и потери контакта с чувствами и сигналами психики без нее (важно сказать, что у меня не было тревожного расстройства и текст не касается его никак).
Было очень спокойно, но как будто кусочек жизни потерялся: не было психического возбуждения, азарта, многое казалось каким-то опресненным. Я тогда училась в университете, и, вроде как, сдача зачетов и экзаменов проходила ровно, но не было энергии тревоги, нужной для подготовки, было куда меньше интереса к материалу, чем обычно, не было и приятного ощущения выдоха, расслабления после сдачи. Как будто не было физиологического ответа на то, что было для меня важным. Мне сложно объяснить, но опыт показался мне очень странным. А когда я снижала дозировки и депрессивные симптомы ушли, а тревога как чувство вернулась, мне стало сильно проще. Этот опыт меня натолкнул на удивительную мысль — кажется, что избавляться от этого чувства не нужно, нужно учиться с ним жить.
Что такое тревога вообще? Тревога — это то, без чего невозможно представить себе нормально живущего человека. Тревожиться — нормально, не нужно ничего прорабатывать (если это не тревожное расстройство).
Мне нравится понятие тревоги в гештальтистской теории — так мы рассматриваем ее как подавленное возбуждение. Имеется в виду не сексуальное возбуждение, а некая психическая энергия, выделяемая психикой на удовлетворение потребностей. Смотрите: мы чего-то хотим или нам необходимо, и психика нам выделяет «топливо», чтобы удовлетворить эту потребность. Но когда мы не удовлетворяем наши потребности (или не переживаем фрустрацию, если эти потребности удовлетворить невозможно), это возбуждение как бы «протухает» и возникает тревога. Она обычно беспредметна и непонятна.
Поэтому, часто очень неприятно переживаемая фоновая тревога встречается у людей, которые очень закованы внутренними и внешними рамками и правилами, у которых жизнь организована так, что им узко, тесно, не хватает воздуха, питания, свободы. Часто люди тревожные — это люди, которые испытывают большое психическое возбуждение, но переживают его только внутри, не делая нужного важного снаружи, либо делая, но не то — и они как будто замершие перед самой жизнью, как будто эту жизнь не живут.
Очень ярко это видно рядом с молодыми мамами, которые заперты в четырех стенах с младенцами, которые не могут удовлетворять свои даже самые базовые потребности — да, даже, если это осознанный выбор рожать и ребенок любимый, мать все равно имеет право хотеть покакать одна и почитать взрослую книжку, а не трясти над младенцем погремушкой 24/7. Тревога сущностно в таком случае сигнал к тому, что ты, дорогая, совсем не удовлетворена, ты теряешь жизнь, удовольствия, не удовлетворяешь свои потребности. И эта тревога на самом деле может быть про отсутствие жизни, про свое Я, про потерю своей личности.
Но мы знаем, что такая жалоба — это риск напороться на «а ты зачем рожала?» и пристыжение: «ты должна быть счастлива, ведь дети — это дар и счастье». И тогда тревога делает финт ушами и «перетекает» в ребенка: я боюсь, что он заболеет, что он не так развивается, что упадет, что умрет и т.д. Но по факту она про себя и свою жизнь.
Если мы будем тревогу подавлять, то получится херня. Вот толку такой маме медитировать и дышать в качестве основного средства помощи? По факту она будет успокаиваться и замирать еще больше, еще больше терять себя. Важно уметь эту тревогу распознавать и выделять потребности под ее проявлениями. Не враг она нам, не гоните ее от себя.
#тревога
BY Спокойно есть и жить. Софья Мищанина
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said.
from us
