Парадокс банальности — на сессиях мы работаем с простыми и очевидными вещами про питание и телесное. Не для всех очевидно оказывается, например, что если не ел целый день — вечером салатом вы не обойдетесь, что чтобы не переедать надо есть регулярно, спать, отдыхать.

А это еда, а это не табуированная тема. О еде мы говорим достаточно спокойно, открыто смотрим рецепты, учимся готовить и составлять рацион.

И есть еще одна телесная тема, где просвещение необходимо, это прямо поле непаханное, на котором достаточно простые штуки становятся открытиями еще большими, чем в моей теме. Потому что мы об этом не говорим почти вообще. И это тема секса. Это та тема — которая до сих пор табуирована, особенно все что касается женской сексуальности.

Когда я вижу статистику опросов, испытывает ли женщина оргазм, когда женщины говорят, что имитируют, что секс — это не так важно, не такое уж и удовольствие, чего они так на этом помешались — мне становится очень и очень грустно. Секс и сексуальность — это большое пространство для получения удовольствия. Может и еда станет не так притягательна.

Сегодня знакомлю вас с Ангелиной Прытковой, врачом, сексологом и клиническим психологом (вот это комбо, да?). Она ведет умный блог о сексе и сексуальности с опорой на отношения и вопрос зачем, а не просто «тройничок — это новый опыт».

Почитайте из интересного:

Самое важное: как получить оргазм, если его никогда не было? И почему оргазм — это из головы

Какие секс игрушки вредят оргазму?

Что будет, если заниматься сексом через силу, когда просит партнер, а вы не хотите?

Практика для пар, которая сближает больше секса и другие приемы для пар на канале — полистайте,

но начните с теста на либидо.

Ну и важно. Это не про розовые очки и про чудеса. Сексуальная жизнь — это то, с чем можно работать и что можно наладить. И сделать свою жизнь сильно приятнее. Даже просто читая про это. Тело — не источник проблем и стыда. Тело — источник жизни и удовольствия.

В общем, вот вам Ангелина — наслаждайтесь!

Мне последний год периодически говорят знакомые: о, ты похудела! Часто в значении, что стала выглядеть лучше, как комплимент. Но язык и мозг почему-то называет это «похудела» — ведь единственное, что помогает нам выглядеть привлекательнее — это ж похудение, очевидно ж.

Ирония в том, что у меня стабильный вес/размер уже лет пять.

Но вот изменения были и есть.

Во-первых, подходящая одежда. И дело не только в пропорциях, линиях и тканях. Дело в ощущениях от одежды, в выборе ее. Я больше не выбираю одежду, чтобы понравится кому-то, а ношу то, что нравится мне и отражает меня. И это влияет еще и тем образом, что чем увереннее и красивее я себя чувствую — тем увереннее меня считывают. Там работает простая невербалика — когда я довольна собой, я по-другому себя веду, двигаюсь, улыбаюсь.

Во-вторых, ракурс, если речь о фото. Как ни крути, у всех у нас есть фотографии, на которых мы худее и на которых мы полнее.

В-третьих, это горящие и улыбающиеся глаза, расслабленное лицо. Люди, довольные своей жизнью, счастливые — красивы и привлекательны в принципе, так уж устроено наше восприятие. Так что чтобы выглядеть хорошо, нужно чуть больше чем похудеть и делать бьюти-процедуры.

Ну и развод. Междумужье, девочки, бесспорно красит. Не рекомендую, но факты есть факты 😁

5 лет я — мама. Я уже не могу назвать себя молодой и неопытной: уже что-то да подкопилось за это время. Это немного запоздавшая рефлексия на пятилетие дочери.

Я как-то пытаюсь объять этот период, вычленить, отрефлексировать, потому что кажется, что что-то закончилось, а что-то новое только на подходе. Возможно, это сепарационный, переходный процесс: дочка становится все самостоятельней, количество ее привязанностей растет, их иерархия меняется, ее интересы оформляются.

С одной стороны, я ей уже не так нужна раньше, и мы не слиты как раньше, с другой, я еще не могу отойти жизнь свою жизнь. Физически, по-бытовому, она все самостоятельней, а эмоционально я нужна ей наоборот на качественно другом уровне. Такое расстояние между нами — новое. И его надо освоить. Это то, что пока размыто.

А то, в чем я убедилась абсолютно ясно и четко за эти пять лет, так это то, что для комфортного материнства нужны три штуки:

Здоровье: ментальное и физическое

Деньги

Поддерживающая среда: другие взрослые (не один и два, а много), которые готовы разделять уход за ребенком и тобой, организацию быта; это и сторонние взрослые, которые не осуждают, не выдают непрошенных советов и придерживают дверь магазина, когда ты с коляской, могут чем-то помочь и настроены в целом доброжелательно, а не сидитедомасосвоимидетьми. Это и государство, которое обеспечивает безопасность и реализацию прав матери, материально поддерживает не нищий статус матери. Это и инфраструктура: нормальные тротуары и съезды с них, пандусы, поликлиника в быстром доступе, сады и школы в пешей доступности.

Я думаю, что последний пункт недооценен. Матерям очень нужна поддержка. С одной стороны нам кричат рожайте больше, а с другой мы получаем закатанные глаза на плачущего ребенка, бесконечные долженствования и обвинения, что мы справляемся как-то не так. Есть идея, что мать должна справляться сама со всем. С детьми, бытом, работой, при этом надо улыбаться и быть красивой. Не, ну а че.

Более того, есть некий культ справляться самостоятельно. Матери, не просящие помощи и признания — превозносятся и представляются эталонами. Удобненько.

Знаете, за пять лет материнства мне никто не сказал ни разу что я хорошая мать. Мне никто не говорил, что я делаю что-то хорошее и важное, что я справляюсь. Ни близкие, ни дальние. У нас так, почему-то, не принято.
Не то чтобы я считаю себя плохой мамой и мне нужно разувериться в этом, я просто думаю что это тоже важно — это поддержка и признание. Если мы вас что-то вкладываемся, а мамы вкладывают очень много, важно чтобы это заметили.

Если рядом с вами есть мама — она, скорее всего, нуждается в добром слове. Если жива ваша мама — то ей тоже можно сказать что-то хорошее.

#материнство #личное

Обещала рассказать как учатся гештальт-терапевты в Московском гештальт институте.

Если коротко, то тяжело, долго и дорого. Если вы хотите сменить профессию, и думаете, что это быстро и легко, годовые курсы и все, а работать одно удовольствие — то вы сильно ошибаетесь. Такая работа не для всех, и вход долгий, дорогой, зачастую болезненный для самого человека.

*Василий истошно ржет и закатывает глаза с рекламы курсов обучения психологов: сидят они такие счастливые с чашкой кофе и блокнотиком, в очках, с «чеком» 5 тыщ за час после этих курсов гыыы

В общем, если к сути и не стебаться, то гештальт-терапию (гт далее) осваивают не академическим путем. Вообще мне кажется, что в университетском формате невозможно освоить профессию, только получить базовые знания.

Основное обучение складывается из нескольких ключевых компонентов:

Обучение на 2 ступенях:

Первая ступень — терапевтическая группа, группа клиентского опыта, в которой затрагиваются самые базовые аспекты гт. Обычно там происходят динамические процессы между участниками, сессии в кругу с тренером, упражнения. Идет около года раз в месяц, часто это суббота-воскресенье. Здесь мы присматриваемся к самому подходу, его ценностям и формам, получаем базовую групповую терапию. Мне было очень сложно на первой ступени, но это был очень целительный опыт в запросах токсичного стыда, самопредъявления и отношений.

— Это та самая тема из фильмов, где 10 человек сидят на стульчиках в кругу и говорят «здравствуйте, я алкоголик» — шепчет Василий
— Василий, кыш, никаких алкоголиков! Только рыдания и агрессия!

Вторая ступень — тоже группа, только здесь уже есть значительные лекционные часы, упражнения другого уровня, а после первого года мы начинаем работать в кругу друг с другом как клиент и терапевт, получая супервизию от тренера на свою работу. Ну и также динамика, упражнения. Динамика — прямые прояснения отношений, в которой мы пытаемся научиться вообще осознавать себя в контакте с другим и видеть другого. Вторая ступень — 14-16 трехдневок раз в два месяца с пятницы по воскресенье. Обычно это занимает 3,5-4 года.

Личная терапия. За это время нужно пройти не менее 60 часов личной терапии с одним терапевтом. Обычно терапевты проходят значительно больше, многие не заканчивают вообще — из-за специфики профессии.

Личная супервизия — 30 часов. Сессии с более опытным коллегой относительно своей практической работы, обсуждение клиентских случаев, сложностей, теоретических тонкостей. Обычно не заканчивается, пока работаешь с людьми.

Групповая супервизия — группа без динамики между участниками (обычно), где присутствует опытный супервизор, где обсуждают случаи (анонимно), сложности и стратегии работы, периодически кто-то работает в кругу и получает очную супервизию.

На второй ступени нужно также отдельно пройти терапевтическую группу. По сути, это тоже часть личной терапии в групповом формате.

Интенсивы. Вот все перечисленное — только на выезде и обычно в красивом месте. Надо пройти два: один в роли клиента, второй в роли терапевта. Подробно писала тут.

Специализация — в рамках обучения нужно пройти одну. Я прошла по работе с травмой и прохожу семейную. Это тоже группа, почти без динамики, где мы глубоко, зачастую через свою личную историю и истории коллег разбираем какую-то узкую тему/проблему/феномен. Обычно длится год-два.

Также в рамках обучения предусмотрена работа в тройках: это мини группа отрабатывает друг на друге практические навыки работы. На работу этих троек нужно регулярно брать супервизию.

Конференции — часто место сбора сообщества, где читают лекции и коллеги проводят мастер-классы. Хорошее место для того, чтобы знакомиться друг с другом. Вечерами обычно весело, как пионер-лагерь для взрослых)

Понятно, что нужно также высшее психологическое образование, лекции/специализация по психиатрии для психологов. Это отдельная история.

Продолжение ⬇️

Завершается сия программа открытой сертификацией. Начало выше.

Приезжает опытный независимый тренер, приезжают еще несколько супервизоров/тренеров в комиссию, собирается «аквариум» (это обычно коллеги, которые пришли поддерживать или студенты программы, которые хотят посмотреть как все проходит), всего человек 40-50 у нас было. Терапевты выходят в круг и зовут «клиента», выходит кто-то из аквариума с клиентским запросом и получается демонстрационная сессия на 15-20 минут. Затем терапевт берет супервизию у сертифицирующего тренера, потом обсуждает с остальной комиссией. Короче, 30 минут напряжения, местами ужаса и тревоги, и ты прошел уровень. Поздравляю!


Короче как-то так. У меня это заняло почти 9 лет — я уходила в декрет, потом какое-то время тупила и боялась выходить на сертификацию. Спасибо супервизору, которая меня буквально выпнула записаться на сертификацию.

Как видите, в программе большое количество процессов, и в первую очередь, они завязаны на личную терапию, на хорошее осознание себя рядом с другим. Гештальт-программы и гештальт-сообщество — это больше, чем академические программы. В процессе, как бы ни звучало, я обрела себя, я вылезла из панциря стыда и травматики, я обрела прочные и близкие связи с коллегами и любимую работу. И развелась. Я не скажу, что мне стало легче жить, местами даже сложнее. Но мне точно стало жить ярче и свободнее, мне кажется, я научилась по-другому дышать.

В начале я думала, что я не осилю никогда все эти условия. Но я выполнила, а что-то даже перевыполнила. Это был прекрасный путь. Ценю каждый его момент.

*Подает заявку на третью ступень*

На днях на обеде зашли с дочкой в кафе на обед. Она подутомилась, плюс высокая ее чувствительность и пищевая избирательность — и на обеде она немного застопорилась, и ей нужна была поддержка. Я предложила ей покормить ее с ложки, она согласилась и спокойно начала есть.

За соседним столом сидели, ну конечно по классике, две бабушки. Капризы ребенка и потакание ему — это ну красная тряпка для быка, смолчать невозможно — бабпатруль спешит на помощь.

— Такая большая, а мама кормит! Ох-ах-ой — непереводимое бормотание-воркование от одной
— Да и не слушается маму, хорошая же девочка такая, а так некрасиво выглядит, когда капризничает — вторит ей другая, заботливым и нежным голосом, вкрадчиво, с озорным прищуром смотря на меня.

Интерпретировать такие формы монологов можно по-разному. И реагировать тоже — от молчания и шуток, до открытой агрессии — это зависит от множества факторов, сегодня остановимся на одной мысли из множества вариантов.

В этой ситуации было забавно другое: бабушки абсолютно милейшим голосом, доброй невербаликой, стыдили дочку. Это прямой посыл: «ты делаешь не так, ты не должна быть такой, такая ты некрасива (читай, нелюбима)». Но с любовью и заботой в голосе.

Свекровь, безумно любящая Варю, периодически говорит: «девочки так себя не ведут». На детской площадке включенный в трехлетнего сына папа встревоженно говорит ему, когда он ободрал ладошку: «ты же мужчина, ты чего плачешь при девочке».

Люди, которые не хотят нам зла и вреда, могут из любви стыдить. Через стыжение люди порой пытаются помочь. Сделать лучше. Уберечь. Это может быть очень кривая форма заботы, помощи и любви.

И я не хочу причитать сейчас, что все должны перестать это делать и любить так, как это пишут психологи. Да будут это делать, это все взрослые люди, некоторые очень.

Многих из нас очень любили, но из своей тревоги и своих представлений о мире нас пристыживали, подрехтовывали, обрамляли, ограничивали — стыдили. Это двойное послание для ребенка очень сложно считать и как-то освоить: и многие освоили его как «я какой-то не такой». Я уже достаточно долго работаю и, знаете, я очень нечасто встречаю истории, когда родители правда не любили, хотели навредить и ненавидели детей. А вот стыдили — почти всех.

И мне кажется, что хорошо в этом случае посмотреть на то, как ко мне относились и из-за чего так говорили: на поверку там зачастую окажется свой контекст. Мама не переносила детскую пухлость дочери, потому что ее бросил папа, когда она поправилась. Бабушка подкладывала в тарелку еду и вздыхала о худобе, потому что прошла голод. Папа останавливал слезы и не поддерживал, говорил, что стыдно ныть, потому что для него это невыносимо — он прошел буллинг. Брат пристыживал, потому что ревновал к матери.

Это не снимает боли от этого процесса. Но это позволяет отделить себя от психического процесса другого, отшелушить чужие процессы и, наконец-то, заметить свое. Ну и базовый посыл тоже хорошо бы заметить.

Старшее поколение вообще часто использовало данный метод воспитания — за неимением большего, чаще всего. Что там было из воспитательного? Застыдить да запугать. И как нам, детям 80-х и 90-х, в таких двойных посланиях было разобраться? Да никак, тогда. Так мы и остаемся со стыдом, с убеждением что-то что-то с нами что-то не так и во взрослом возрасте. Бежим, достигаем, худеем, совершенствуемся — а нас и так любят. Только здесь у нас уже больше шансов с этим обойтись как-то по-другому.

#стыд

А что за человек вообще — моя мама?
О чем она думает? О чем мечтает? В чем видит смысл жизни? Кем хотела стать когда вырастет? Какой любит цвет? Какое ее любимое блюдо? Что самое теплое помнит из детства? Как ей было учиться в школе? Почему бросила институт? О чем мечтала в 20, а о чем в 30?

А папа, папа-то вообще загадочный персонаж. Чем он жил, чем дышал? Почему выбрал эту профессию? Не сожалеет ли о выборе? Чем он гордится, а за что ему стыдно? Что они пили в юности с пацанами за гаражами? Как звали его лучшего друга? Какое он носил прозвище? Какую машину хотел?

Как они, мама и папа, вообще познакомились? Почему они выбрали друг друга, что зацепило? Где мечтали провести отпуск, а где — старость?

Мы часто вообще не знаем своих родителей — как людей. Если снять их с божнички, с пьедестала, то может оказаться, то там какой-то очень интересный Человек. И может быть, вам самим, с этими знаниями, станет как-то по-другому.

И в контексте вчерашнего текста это может быть полезно — родительская фигура зачастую окутана ореолом загадочности. Да и так, тоже, интересно же. Спросите, пока не поздно. И детям своим рассказывайте по чуть-чуть о себе, а то они спросить не догадаются, а потребности могут быть.


Я пишу последнее время периодически про любовь к родителям, уважение к ним, принятие, и, может быть, это немного коряво выходит, потому что я сама для себя не до конца ясно сформулировала это вот все, это то, о чем думаю в моменте, сейчас. Но искренне. И знаете, после этих постов отписки пачками. Почему-то, людям это не нравится. Это тоже какой-то интересный феномен. Хотя иногда банан — это просто банан. И вообще, дайте нам похудина больше, а не про родителей этих.

Сепарироваться мы значит хотим, а вот узнать и любить (и быть любимым неидеально) — нет. Хитрюшки.

Я тут подумала: для кого-то может быть невыносимо больно слышать про то, что кого-то любили родители. Особенно, когда у самого этой любви было очень мало или не было совсем. Особенно, когда было насилие. Чувство нелюбимости — одно из самых болезненных и стыдных в принципе.

И эти несколько постов про родителей, конечно, триггерные. Все началось отсюда. Я начала думать о родительской любви, которую не местами не замечаем, оплакивая только больное и тяжелое, о сосуществующих частях реальности с позиции и-и, а не или, о идентичности, важности и привязанности. И многих это поцарапало.

По моим наблюдениям, когда находишься в полюсах, крайностях — черном и белом — радикальном прощении и святости родителя и тотальной ненависти и контрзависимости — не попускает.

Попускает когда видишь четче реальность многомерной: меня хотели, ждали и как-то любили, как могли, но закончилось все катастрофично, например; мама была холодна и жестка, но колготки мне красивые покупала тем цветом, который я любила; папа водил в цирк и покупал конфеты на последние деньги, когда был трезв; бабушка стыдила за порванное платье да обед из того, что ты любишь, готовила.

И на распознавание и укладывание этого могут уйти годы.

В том, одном из первых, постов писала, что я сама по крупинкам собираю проявления родительской любви. У меня личная детская история такая, что врагу не пожелаешь. Поэтому, я хорошо знаю и хорошо освоила, что такое полюс боли, ненависти, ярости, отвращения и ужаса от того, что могут делать люди. Любимые. Любящие.

Я собираю шкатулочку, маленькую, куда складываю эти крупинки, кристаллики и кусочки любви. И берегу их. В той же кладовке у меня есть сундуки с ужастиками. Их тоже приходится хранить. И больно смотреть на эти сундуки — и не перекроют их шкатулочки. Мне кажется важным не пытаться перекрыть и сравнять, а знать и ощущать, что еще есть у меня несколько шкатулочек с любовью, с добрым взглядом и нежным поглаживанием, там, на верхней полке.

Потому что тяжело жить совсем без любви. С ощущением, что меня никто, никогда и никак не любил.

Как можно себя так не любить, чтобы так разожраться?
Как можно вообще в себя пихать эту жареную картошку, это ж себя не уважать!

Нужно быть стройным, стройные люди и только они — заботятся о себе и себя любят. Стройность = здоровье!
Любить себя — «держать себя в руках»;
Любить себя — считать, что есть вредные, а есть полезные продукты, и выбирать только полезные, ограничивать себя, худеть, даже если лишнего веса нет;
Любить себя — заниматься в зале/спортом, даже если тебе не нравится это;
Любить себя и заботиться — это работать над качеством тела: мышцы, целлюлит, упругость — как товар и продукт.

Любить себя — это постоянно хотеть себя изменить, похудеть, совершенствоваться, стремиться к внешнему идеалу, быть недовольным собой. Любить себя = быть красивым и нравиться.

Так нам продают РПП под видом заботы о себе и любви к себе.

Это знаете, мы с Василием в инсту похаживаем до сих пор порой. Василий покрепче будет, он ржет и глумится, я же, натура более впечатлительная, — охаю, ахаю, тяжело вздыхаю, ну как жееее таааак.

По сути, предлагается такой нарциссический способ обращения с телом — я думаю, считаю, знаю как должно быть, но не чувствую тела вообще, не чувствую то, что есть в телесном. Я забочусь о внешнем, но не о внутреннем, потому что к внутреннему доступа нет. Как правило, это те люди, которые хорошо знают что сделать с собой, чтобы управлять другим — его любовью и вниманием, расположением и его безопасным поведением.

Одним из центральных критериев диагноза РПП (по dsm-5 ) является наличие недовольства собой и сверхценности веса и фигуры. По сути, тезисы из начала текста просто поддерживают/триггерят расстройство.

Вспоминаем схему психопатологии при РПП

Недовольство собой, сверхценность фигуры и тела
⬇️
Ограничения, диеты, отработки спортом, мочегонные/слабительные/наркотические вещества
⬇️
Срыв (переедание, не всегда объективное), чувство вины и стыда. И быстренько возвращаемся в пункт 1

Повторять много раз десятилетиями. С каждым кругом набирать все больше веса на откате, и с каждым кругом терять самоценность и самоуважение.

Отвлеклися чуток. Таквод.

Является ли забота о внешнем заботой о себе? Нельзя сказать, что нет. Дело, как обычно, в нюансировках, контексте. Является ли разжигание ненависти к телу, манипуляции с телом без чувствительности к нему, жесткость и жестокость, является ли забота о том, что подумают и как оценят меня другие люди, культ красоты и объектности — любовью к себе? На этот вопрос, вы, конечно, ответьте себе сами.

Ну невозможно же любить себя такого, несовершенного, некрасивого!
Если б это было так, в мире б не было любви. Идеально-неживым мы восхищаемся. Живое и неидеальное мы любим.

Чудесный пример как под РПП и вообще проблемой понимают «я не могу остановиться есть любимого цыпленка табака» и три «лишних» килограмма. И как нам с умным видом предлагают делать полнейшую хуйню. А Ксения Анатольевна, разумный, вроде же, человек, кивает и восторгается способом справиться с этим абсолютно ужасным желанием. А нам снова предлагают под видом совета — рпп-шный способ контроля.

РПП — это иллюзия того, что у меня есть полный контроль над телом и, соответственно, над ситуацией в моей жизни, над удовлетворением каких-то других потребностей (как правило, в любви и признании).

Это нарциссический способ обращения с собой — я должен выглядеть так, сделать что-то с собою, чтобы влиять на другого ( ведь красивый=любимый, успешный).

Это огромное поле нелюбви и невнимательности, нечувствительности. Это не замечать, что урчит живот, как и не замечать его набитости. РПП — это недостаток цельности, самоценности и здорового нарциссизма. Недостаток ощущения, что со мной все в порядке, что я «достоин»любви.

А не любовь к цыпленку табака. И не три «лишних» килограмма. Такая херня это все по сравнению с болью человека с РПП.

Периодически у меня тут в канале появляются «злые» тексты, где я на возмущении и закатанных глазах пишу разносы каких-то идей, комментирую и предлагаю другие варианты.

Прикольно, но когда я начинала практику, у меня в шапке профиля было написано «бережный психолог». Я щас ржу с этого, конечно, и считаю глупостью — в терапии я базово внимательна и бережна, но терапия это не только поглаживание поддержка. Терапия — баланс фрустрации и поддержки. Тут нужно аккуратно и приостанавливать, и возвращать, и говорить не самые приятные штуки.

Зато вот тут, в канале, можно разойтись и побомбить. Это мы любим. И вы любите эмоциональные тексты. Мне кажется, что эмоциональность автора и доносит идею лучше, и прикольненько.

А сегодня я такое принесла ну такооооое, брильянт, роскошество и интеллектуальный оргазм и наслаждение слогом — с периодическими разносами и неудобным, непопулярным мнением.

У нас в гостях сегодня Маша, врач-психиатр, психотерапевт и хлесткий админ канала Истеричечная — и там зачитаешься. Эмоционально и умно. Ну и антидиетический подход и адекватный зож.

В канале есть все, что мы любим:

Тема тела: про психотерапию ожирения, про диетические аналоги и невкусную еду, про оземпик

Про препараты: мифы об антидепрессантах, про то, что они умеют, и что не умеют

Про болезни: любимый нами всеми последние годы СДВГ и почему его у вас нет, шизофрения на примере Брана Старка

Поразвлекаться и поразбирать персонажей и размять мозгишки: Джон Сноу — бесполезный Иван-дурак, Аббатство Даунтон, Голодные игры.

В общем, вот вам Маша, будем подписаны вместе. Я тоже там читаю и сердечки ставлю.


Реклама.
О рекламодателе

«Мое тело — мое дело» — и главное вранье современного мира.

Книга Анастасии Тороповой «Философия тела». Прочитала треть, но уже нет сил терпеть, поделюсь цитатами сразу, уж больно хорошо.

«Посмотрите в зеркало и вы увидите не тело как таковое, а результат чьих-то коллективных грёз, и наивно полагать, что эти сгустки фантазии — ваши. Тело человека— это место для символа, которое никогда не пустует. Поэтому будьте бдительны — ваше тело это дело многих.

Телесность — совокупность образов тела, сгустки идей, которые мы носим на поверхности тел, не замечая этого. Тело — природная вещь, которая обладает только физическими характеристиками; телесность — то что приобретается человеком и развивается в нём в процессе освоения и приспосабливания к культуре; телесность — это система знаков, нанесённых на тело.

Невозможно непосредственно воспринимать тело, всякий телесный образ— это результат культурного конструирования, их создателями далеко не всегда являются его носители, то есть мы с вами.

Телесные практики не просто формируют наше представление о теле, через них незаметно проникают идеология, ценностные установки, мировоззренческие идеи. Подобно паразитам сознания, они некритично и бессознательно входят в наше сознание через тела, мимикрируя под естественные идеи, под наши собственные убеждения. Например, «девушки любят наряжаться», «я люблю ухаживать за телом», «мне комфортно в моем теле».

Приходится во время чтения, правда, гуглить: габитус, перформативность, суггестивность, пресуппозиции и т.д. Но ничего, для мозгов полезно. А поделитесь что вы последнее читали такое, что прям вау? Художка, нон-фикшн — все сойдет.

Пятница-мематница, дамы и господа!

Нарциссическое общество предполагает ориентацию на результат, на конечную цель — часто любой или высокой ценой.

Но телесное — это процесс. На всю жизнь и с единственным конечным результатом. Тело никогда не статично, никогда не стабильно, никогда не совершенно, никогда не подвластно полностью. Оно изменчиво, гибко, оно живо. Пытаться подогнать его под какую-то цель — не очень эффективно, кмк.

Я хочу чувствовать себя хорошо телесно — это процесс. Я хочу выглядеть соответсвующе стандартам — это результат.

Я бы поиграла словами и больше ориентировалась на вопрос «как», а не на вопрос «зачем».

Как я себя чувствую?
Как мне эта еда?
Как мне такая физическая активность?
Как я собираюсь выполнять задачу, организовывать изменения?

Вот я решила больше не переедать. Как я буду проводить свой вечер? Как я буду себя утешать, занимать, отвлекать? Как мне организовать свое питание так, чтобы перееданий не было? Как и когда я буду себе готовить, как я буду выкраивать это время?

Вот я думаю, что я буду ходить в зал три раза в неделю по два часа. Как я буду это делать? У меня дети-дошкольники и работа фул-тайм, быт на мне и оставлять детей не с кем. Как я буду организовывать быт и как мне справляться с чувствами вины и скучанием по детям? Как я вообще себя буду чувствовать после 8-часового рабочего дня и двух часов в зале впопыхах варя макароны детям и читать им на ночь клюя носом?

Когда мы ориентируемся на результат, мы обламываемся на ограничениях и невозможностях — не учитывая контекст своей жизни. Когда мы ориентируемся на процесс, мы более гибкие, мы более адаптивные, мы делаем более адекватные выборы.

Но когда мы организуем рутину и жизнь так, как нам достаточно комфортно, приятно, в радость — мы больше удовлетворены жизнью. Ощущение радости, удовлетворения и удовольствия от рутины — залог долгосрочной мотивации.

Ощущение жизни складывается из того как мы проживаем эту жизнь изо дня в день, периодически озаряясь вспышками успеха и омрачаясь неуспехами.

Мне хочется чувствовать себя хорошо физически — тогда я могу подумать как это сделать так, чтобы не упороться, чтобы чувствовать себя хорошо, а не загнанной лошадью. Я могу подумать что я люблю делать — гулять, играть в теннис, бассейн, йога, ходьба, домашние приятные тренировки — и попробовать это встроить в рутину спокойно и аккуратно, опираясь на свое самочувствие.

Вам должно быть хорошо и комфортно в процессе жизни, в проживании ее телом, а не в каком-то далеком результате. Результата может не быть, а жизнь и тело здесь и сейчас есть.

Наглядное к тезису «дело не только в весе» и как девушка за секунду «худеет».

Порой работает «самосбывающееся пророчество»:
Я думаю, что не красива и не привлекательна
⬇️
Я вжимаю голову в плечи, опускаю глаза/ говорю другим, что я не красивая
⬇️
Другие меня считывают не красивой

Бинго, убеждение закрепляется опытом, самооценка падает, круг замкнулся. Отражает ли он реальность? Нет.

Вот такие связки разрывать можно парадоксально: вести себя так, как ведет уверенный человек и получать иной опыт. Даже если получается минимально — это уже хорошо.

Грудь вперед, плечи назад — и пошла!

Кстати, еще заметочка на полях:

У РПП коморбидность (сосуществование, очень грубо) с депрессией огромная — около 60%.

И получается две штуки с образом тела:

1. Мы грустные, апатичные, с пустыми глазами правда мало привлекаем внимания, положительной оценки внешности отчего подкрепляем рпп-шную основу «я не ок». И начинаем худеть как будто это поможет. При депрессии также мы не в силах поддерживать привычный уровень «самоукрашения» — что влияет и на самоощущения и на отклик других.

2. Периодически бывает так, что человек, страдающий депрессией как бы переносит свое напряжение, страдание, боль на образ тела. Это оно некрасивое, плохое, фу; вся болезнь будто фокусируется в образе тела. Ну и в целом состояние часто такое, что ничего не радует, а отражение в зеркале тем более.

И при лечении депрессии может значительно попустить с РПП. А после лечения разбираться с РПП куда легче — тупо есть силы.

Кстати, сама депрессия часто так встраивается и мимикрирует в мышление, в жизнь, что многие даже не подозревают, что критикующий злобный голос в голове — это болезнь, это депрессия.

Будьте внимательны к себе, депрессия хорошо поддается лечению.

Такой вот перевертыш, который может «передаваться» поколениями. Ведь лучшее — детям.

Дети учатся на примере нас, взрослых, заботиться о себе и ставить себя на приоритетное место. Они считывают поведение и самоотношение, и если мои значимые взрослые не показывали мне пример того, как заботиться о себе, отдыхать, радовать себя, брать хорошее для себя, то откуда я возьму эту картинку, этот пример? Чтобы что-то «взять» мы социально приучены осматриваться — а делает ли так кто-то еще, а можно ли? И если нет примера человека, который берет себе что-то хорошее и лучшее, то с этим будут сложности.

И если родитель не делает себе хорошо, как дети будут уважать вас, замерзшего и полуголодного? Да никак. Не испытывают люди глубокого уважения к тем, кто не удовлетворяет свои потребности, скорее возникает жалость и иногда вина. Не самая лучшая позиция для родителя.

С мотивацией все тоже не слава богу. Если мне мама все разжевывает и складывает в рот, уговаривая проглотить, откуда мне взять мотивацию что-то делать самостоятельно? Зачем мне шевелиться вообще, если мне просто так «мир» выдает все самое лучшее? Конечно, у кого-то из детей проснется своя энергия, но не у всех. Подросшим детям имеет смысл обеспечивать базу, а для чего-то сверх базового — тут уже пространство вариантов, возможностей и договоренностей.

Есть здесь и нарциссический аспект. Вообще, образ страдальческого в нас культивируется с детства, это компонент культурной традиции. И порой страдание становятся обратной стороной нарциссизма — оно поддерживает мой идеальный образ, который требует ментальный стереотип. Никогда ничего ни у кого не проси, просто демонстративно страдай (!), сами придут, сами дадут. К страдающим в целом меньше требования и больше сочувствия, на страдальцев не нападают и не отвергают (обычно и не уважают, просто жалеют). Это стратегия имеет достаточно много плюсов. И в контексте родительства материнская жертвенность очень одобряема, в отличие от обратного, от матерей, которые покупают сначала себе сапоги, а потом ребенку. Это типа фу.

Это еще не все! Продолжение ⬇️

Собственно, если родитель сам изначально нарциссически организован, то он скорее всего будет нарциссически использовать ребенка — чтобы тот отразил ему, что он точно хороший, правильный и т.д. Хорошо одетый, залюбленный ребенок будет отражать прекрасный лик матери, что она хороша в этой роли. Такое расширение может поддерживать самооценку и идентичность родителя. И там уже не так важно, что со мной, холодно ли, голодно ли, важно то, что отражают мне снаружи на мое внешнее поведение. Да и надо ли это все ребенку — тоже не очень важно.

При обеспечении жизни детей в ущерб себе нарушаются системные принципы иерархии в семье, не удовлетворяются эмоциональные потребности ребенка, потребности родителя. Семейная система в таком случае находится под угрозой.

Вспомните из книг, картин и кино, куда садились старшие мужчины и женщины (это зависит от культуры, конечно), а зачастую и старики за столом? Они садились во главе. Кому доставались лучшие куски? Старшим. Детям доставалось по остаточному принципу. Потому что взрослым идти на охоту/на пахоту/на работу, чтобы обеспечить выживание этих детей.

Не побоюсь и упомяну наш любимый и банальный пример про маску в самолете. Сначала на себя, потом на ребенка. Иначе просто этого ребенка некому будет дальше спасать. Если умирает взрослый, то часто умирает и потомство. Взрослый в эволюционном смысле чуть более ценная единица, чем ребенок, просто потому, что он более опытен и уже сформирован. Взрослый заботится о потомстве, настолько, насколько это возможно и бережет себя. Это тонко балансирующая система, где важен КАЖДЫЙ элемент. Не только ребенок нуждается. И мы, родители, не неуязвимые роботы.

На самом деле этот текст зародился с мысли о том, что в попытке дать лучшее и побольше, мы теряем контакт, близость и доверие с детьми.

Мы упарываемся на работах, чтобы заработать на лучшее проявить любовь, но на самом деле отдаляемся: уставая и тревожась, нам сложнее быть в контакте. Я могу сейчас упороться, чтобы у дочери была своя квартира. Я буду много работать, уставать, и буду недоступной для нее вечерами, бессильно утыкаясь в телефон. А ей сейчас нужна я, читающая ей сказку перед сном, отвечающая на 100500 вопросов, лепящая с ней замок из песка на озере. А с квартирой я буду помогать ей когда она подрастет и у меня будет больше свободного времени.

Лучшее — враг хорошего, говорят в народе.

Я предлагаю вам сейчас вспомнить самое приятное детское воспоминание. Будет ли это утро у бабушки в деревне, когда ты проснулся и бежишь босиком по утренней росе, а потом выпиваешь стакан деревенского молока... Будет ли это воспоминание, как вы с мамой читали сказки вечерами под тусклым светом ночника и обнимались, она гладила вас по макушке и целовала в лоб... Или вам вспомнится как вы сидели с папой на берегу озера и ловили рыбу, тихонько болтая и смотря на гладь воды…Или всплывет что-то с друзьями, как вы играли в казаки-разбойники, как воровали яблоки и перелезали через заборы, жевали кириешки со вкусом салями и сухой роллтон. Связаны ли эти воспоминания с «лучшим» и материальным вообще?

Вспомните, о чем вы грустите в своем детстве? Чего вам не хватало, в чем вы нуждались? Грустите ли вы о том, что у вас не было чего-то именно лучшего? О чем не полученном вы плачете до сих пор?

Плачут не о куклах барби и не о машинках на радиоуправлении. Плачут о нелюбви, холодности, отсутствии времени вместе, плачут о неслучившемся тепле и близости. О не заплетании волос, о не объятьях, о детском одиночестве, о непрочитанных сказках и о слезах, которые не утешили. Плачут по уставшей на работе, измученной и недоступной маме, которая очень хотела, чтобы у дочки было выглаженное платье и она жила в абсолютной чистоте. Плачут о папе, который думал, что очень нужно, чтобы его семья ни в чем не нуждалась и уезжал в долгие командировки, пропуская первую линейку и день рождения сына.

Детям не нужны деньги сверх и лучшее. Им нужна любовь и чуткость взрослого. А для этого взрослый должен быть в порядке. Да и жить так поприятней.

Не забудьте лайк поставить, а то автор корпел над текстом много часов и пару месяцев 🙃