Ко Дню военного разведчика.

"Шпионы умирают в одиночку".(с) Любой из нас, кто идет по этому пути, должен помнить эту аксиому.

Каждый разведчик, который занимается работой с агентурой, должен знать и помнить, что когда он откровенно бросает на произвол судьбы свою агентуру, он не разведчик, а кусок говна. И не сметь оправдывать это профессиональным цинизмом. Мы сами циники ещё те. Поэтому вот так.

Это вражеский фильм, но люди в нем вполне себе настоящие. Наши люди. Оттуда.

Которые вписались за Россию, рискнули. Работали. Много. Им не повезло. Бывает.

Помните о них.

Иначе все остальное теряет смысл. Совсем.

Их не знают. И ни к чему.
Это только им помешает.
Работягам, что землю мнут
На переднем горелом крае.

Там, где века дороже час,
Где секунда дороже года,
Там сейчас золотой запас
Всей России. Всего народа.

Ну зачем мы в тылу шумим?
Им важнее, чтоб пуля - мимо.
Мы их шумом только сдадим,
И потеря невосполнима.

Кто-то в кадре узнает вдруг
И в восторге хвастливом взвизгнет.
Даже малый случайный звук
Может стоить солдату жизни.

Шаг за шагом. За мигом миг.
Тишина звенит золотая.
Пусть мы позже узнаем о них.
Или, лучше, вообще не узнаем.

Нил Сорняков.

Неуютная погода.
Пса не выгонишь на двор.
От заката до восхода
Время есть на разговор.

Не допрос, но рядом где-то
Диалог интимный наш.
Задушевная беседа
Плюс подробный инструктаж.

Прокопчённый бок блиндажный
От боёв едва остыл.
Здесь сейчас работа наша.
Зачищаем ближний тыл.

Скрыв лицо полой шинели,
Привели по темноте.
Непубличность в нашем деле
Основной приоритет.

И по виду, и по речи
Человек, как будто, свой.
Сдался сам. Не покалечен.
Годен для передовой.

Интересная эпоха.
Вперемежку всё кругом.
Жди засады. Жди подвоха.
Враг не кажется врагом.

Переживший смерти близость,
Вроде, искренне горит.
Уверяет, что не выдаст.
Что вернётся, говорит.

Что ж, поверим. И проверим.
Как и что, он знает сам.
Далеко не нашим первым
Будет этот диверсант.

Он ушёл перед рассветом
И пропал во тьме ночной.
Я не думаю об этом.
У меня очередной.

Нил Сорняков.

С Праздником, товарищи!

Позывной Далмат.

Боец слабо стонал от боли. Михаил чувствовал эту боль, и она проникала в самое его сердце. Молитва! Непрестанная молитва – вот было спасение для обоих. Когда боль отступала, боец начинал говорить. Голова его лежала у Михаила на плече, и, несмотря на то, что парня было еле слышно, слова можно было разобрать. Он говорил о жене, детях – двух сорванцах, которые больше года растут без отца. О доме, который непременно построит. О том, как в жизни ошибался и делал что-то не так, – по крайней мере, сейчас ему так казалось. Его рассказ больше походил на исповедь, и было непонятно – с кем именно он сейчас говорит? С собой? С тем, кто нес его на своих плечах? Или с Богом?

Раненый замолчал и тихо выдохнул. Рука соскользнула с пояса, тело обмякло и потяжелело. Михаил опустил бойца на землю и тихонько над ним помолился.

Потом врачи ему скажут: «Ранение слишком тяжелое… Не выжил бы».

С тех прошло много времени, а Михаил до сих пор переживает и молится за того паренька.

"Боец слабо стонал от боли. Михаил чувствовал эту боль, и она проникала в самое его сердце. Молитва! Непрестанная молитва – вот было спасение для обоих.

Когда боль отступала, боец начинал говорить. Голова его лежала у Михаила на плече, и, несмотря на то, что парня было еле слышно, слова можно было разобрать. Он говорил о жене, детях – двух сорванцах, которые больше года растут без отца. О доме, который непременно построит. О том, как в жизни ошибался и делал что-то не так, – по крайней мере, сейчас ему так казалось. Его рассказ больше походил на исповедь, и было непонятно – с кем именно он сейчас говорит? С собой? С тем, кто нес его на своих плечах? Или с Богом?

Раненый замолчал и тихо выдохнул. Рука соскользнула с пояса, тело обмякло и потяжелело. Михаил опустил бойца на землю и тихонько над ним помолился".

Потом врачи ему скажут: «Ранение слишком тяжелое… Не выжил бы».

Недавно я услышала такую фразу: "Любовь - второе имя Бога". Для меня этот текст как раз об этом.

https://kikonline.ru/2024/11/07/pozyvnoj-dalmat/

В культурных объектах предназначенных для массового посещения граждан, аварийные двери, согласно правил пожарной безопасности должны быть открыты. А по анти-террору, наоборот, закрыты.

Дуализм безопасной жизнедеятельности.

Ни хухры-мухры.

Да, очень хотелось бы, чтобы вместе с именем солдата-героя, озвучивались бы и имя-фамилия его командиров.

Которые создали все условия для геройского поступка своего подчинённого.

Ну и какие в отношении их приняты решения.

Счастье - это пулемет с ленточным питанием.

"На деловую почву"

Революционный подъем, вызванный предательским набегом германских белогвардейцев на русскую революцию, налицо. Отовсюду идут телеграммы о готовности стать на защиту Советской власти и сражаться до последнего человека. Иного отношения к своей рабоче-крестьянской власти и нельзя было ожидать.

Но одного энтузиазма недостаточно для ведения войны с таким противником, как германский империализм. Было бы величайшей наивностью, даже преступлением, легкомысленное отношение к данной, настоящей, упорной, кровавой войне.

Войну надо вести по-настоящему, или ее совсем не вести. Середины тут быть не может. Раз нам германские империалисты ее навязывают, наша священная обязанность трезво оценить наше положение, учесть силы, проверить хозяйственный механизм. Все это должно делаться со скоростью военного времени, ибо всякое промедление в нашем теперешнем положении поистине «смерти подобно». Ганнибал у ворот, — об этом мы не должны забывать ни на минуту.

Для ведения войны по-настоящему необходим крепкий организованный тыл. Самая лучшая армия, самые преданные делу революции люди будут немедленно истреблены противником, если они не будут в достаточной степени вооружены, снабжены продовольствием, обучены. Это настолько ясно, что не требует пояснения.

В каком положении находится тыл нашей революционной армии? — В самом плачевном, чтобы не сказать больше. Предшествующей войной наш транспорт окончательно расстроен, товарообмен между городом и деревней нарушен, прямым и непосредственным результатом чего является голод в больших городах.

Под ударом неприятеля наша армия перестраивается самым коренным образом. Старой армии, знакомой с условиями ведения войны при современных условиях, нет. Вконец измученная предшествующей войной, смертельно уставшая от трех с половиной годичного сидения в окопах, она в боевом отношении представляет нулевую величину. Красная Армия — безусловно великолепный боевой материал, но материал сырой, необработанный. Для того, чтобы ее не сделать пушечным мясом для германских орудий, ее необходимо обучить, дисциплинировать.

Перед нами колоссальные трудности. Все местные Советы должны немедленно, вслед за отправленной телеграммой о готовности бороться с внешним врагом, сообщить, сколько вагонов хлеба отправлено в Петроград, какое количество войск они способны послать на фронт немедленно, какое количество красноармейцев обучается. Все оружие и снаряды должны быть взяты под учет, должно быть немедленно возобновлено производство нового оружия и снарядов. Железные дороги должны быть освобождены от мешочников и хулиганов. Всюду должна быть восстановлена строжайшая революционная дисциплина. Только при соблюдении всех этих условий можно будет говорить серьезно о войне. А иначе все разговоры о «самой революционной войне» будут фразой. А фраза вредна всегда, в данный критический момент она может сыграть роковую роль.

Я глубоко убежден, что наша революция справится с колоссальными трудностями настоящего момента. Она уже проделала грандиозную работу, но для успешного завершения нашего дела надо увеличить энергию стократ.

Только тогда мы победим.

В.И. Ленин.

«Правда», № 38, 1 марта (10 февраля) 1918 г.

3 минуты из жизни экипажей СУ-34.

Дружба крепкая не сломается,
Не расклеится от дождей и вьюг.

#время_мимимишности

Всем нашим обязательно к просмотру.

История отца Михаила тронула многих. Люди писали, переживали, кто-то плакал (https://kikonline.ru/pozyvnoj-dalmat/)

Вчера отец Михаил поделился со мной своими дневниковыми записями. В них - жизнь на фронте, без прикрас, как она есть и была для него. Отец Михаил разрешил мне ими поделиться с вами.

#дневникидалмата
Как я ходил на боевые.

1 июля. Белогоровка. Проснувшись, не спеша пили чай, кофе, но вдруг поступила команда первой группе - через час выход. Я во второй. Мы - на следующий день. 

Парни вытаскивают во двор свои неподъёмные рюкзаки. Почему-то все хотят всё взять с собой. Облачаются в броню. Лица у людей, конечно, меняются. Как там будет? Я вечером попытался провести ревизию рюкзака, но тот всё равно остался неподъемным... Всё. Жадность. Тащи на себе. 

Утром самый умный, старший, Ярд, вещал о том, что неплохо было бы приготовить что-нибудь поесть и, так как я могу приготовить, и у меня для этого есть и время, и силы, и продукты, варю борщ. 
Тигр помогает почистить картошку. За капустой сходили в магазин. Заодно купил хлеб и очень вкусное и натуральное луганское мороженое.  Да, магазин есть в этой деревне. Муж с женой сначала хохлам продавали провизию.  Потом начали нам, русским, им без разницы было. Сказали только, что русских не боятся, они честные. Хохлы, было такое,  могли зайти и просто ограбить с автоматами. Короче сейчас лучше стало, но они не сознаются, просто не могут объяснить.  Русские солдаты не обманывали ни разу.
Кстати, их убило летом, ехали на своём гражданском автомобиле, прилетел дрон. Прочитал в новостях ЛИС о Привольном. Жалко семейную пару, они шли к успеху. Торговали.

Плитка в летней кухне давала не слишком сильное пламя и поэтому варка слегка затянулась. Борщ получился вполне съедобный, а я, после трудов, завалился подремать. Заснуть не смог. Встал и пошел есть борщ... Потом читал молитвы и Евангелие. Совесть мучала, что я тут сытый, а кто-то не очень.

Ближе к вечеру нам сообщили точное время выхода на позицию, и мы потихоньку собирались. Доложил ещё одну полторашку воды. Стало четыре. Докинул четыре бич пакета. Раскрошил. Проколол дырочку. Выдавил воздух. Не удержался кинул черничный джем Махеев... Получил у начальства рацию, и запасную батарею. На тумбочку возле выхода, на утро положил Омепразол, Нимесулид, выпить для профилактики.
Постарался нормально весь день питаться, чтобы были силы. Тигр приготовил очень вкусные кабачки с соевым соусом. Поужинал двумя пакетиками овсянки. На БЗ (боевое задание) будет один утром и что-нибудь вечером тоже завариваемое...

Продолжение следует.

Грачи прилетели.

Как обычно, вылет срочный,
Знать прижали наших точно
Мы летаем денно-ночно
На свой вечный риск и страх.
Наношу в планшете метку,
Там в квадрате, словно в клетке,
Задыхается разведка
В этих чертовых горах.

Нам поставлена задача,
Вот еще бы нам удача
Мы торопимся, иначе
Там поляжет целый взвод.
Запускаюсь без газовки,
Техник в старенькой спецовке
Хлопнет борт по законцовке.
Два "грача" идут на взлет!

Мы не смотрим на пейзажи,
Надо быть всегда на страже!
Между гор и скал виражим
Эй, браток, не отставай
Выхожу из-за пригорка,
Осмотрелся я на "горке"
Ни чего себе разборки!
Ну, ведомый, не зевай!

Эй, внизу, держись, пехота
Начинается работа...
"Справа 30 - пулеметы!"
Мне "земля" в эфир орет.
Доворот, бросаю ФАБы
И на выводе не слабо,
Словно я попал в ухабы,
Заболтало самолет.

Трассера как паутина-
Маневрирую активно;
Живописная картина,
Как Саврасова "Грачи"
Прилетели, выручаем...
С огоньком нас здесь встречают,
Вновь "земля" не отвечает,
Ну, разведка, не молчи!

Я кручусь и кувыркаюсь,
В сотый раз я зарекаюсь-
По прилету увольняюсь,
Что б не я 200-й груз
На хрена пошел я в Качу?
Вот Ульяновск - все иначе
Был бы дом, машина, дача
И водил бы я "Арбуз".

"Грач", бедняга, изувечен
Я за это им отвечу!
И несутся мне на встречу
Ярко-красные шары.
Чудеса еще бывают-
Я живой, хоть попадают.
Пот глаза мне разъедает
И не скрыться от жары.

Горячо - не просто жарко!
Отправляю вниз "подарки"
Удержать попробуй марку
Под свинцовым кипятком
ВПУ, как пушка танка-
Грохот выстрелов, болтанка
Я как мышь в консервной банке
По которой молотком!

Не попасть бы нынче в сводку,
Чтоб по нам не пили водку.
Я как уж на сковородке,
Израсходован БК
Имитирую атаки,
Выходить пора из драки-
Ведь почти сухие баки
И потрепаны бока.

Мне по коже как морозом,
"Грач" устало клюнул носом,
Значит весь я под вопросом,
Самолет мой просто в хлам.
Но жива машина-дышит
Словно держит кто-то свыше
И в наушниках я слышу:
"Летуны, спасибо вам!"

На обратном, довернули
Позади снаряды, пули
Уравнение Бернулли
Держит в воздухе "грача".
Борт летит на честном слове,
А из носа капли крови,
Знать в санчасти "на здоровье"
Получу я от врача.

Дальний, ближний, вот бетонка
Парашют мой хлопнет звонко
Зарулю, уйду в сторонку
И... меня не тормошить.
Где то бой, но это где-то
А вокруг такое лето...
Техник даст мне сигарету
Эх, ребята... Будем жить!

Николай Анисимов.