Стальной шлем

Разорили ли репарации Веймарскую Германию?

Всего по репарациям, наложенным на неё победителями в Великой войне, Германия выплатила около 20 млрд. марок из 50 млрд., которые от неё реально требовали Союзники. За это же время страна получила по различным подсчётам в качестве кредитов около 30 млрд. марок, а чистый приток капитала составил 18 млрд.

Дебаты о значении репараций для экономики Германии начались среди экономистов практически сразу же с момента их наложения. «Классическую» точку зрения выразил британец Джон Мейнард Кейнс, опубликовавший в 1919 г. книгу «Экономические последствия мира», в которой он критиковал подход Союзников и пугал читателей картиной предстоящего полного разорения Германии, неспособной, по мнению учёного, выплачивать репарации в полном объёме в условиях отторжения части территорий. Авторитет Кейнса привёл к тому, что его точка зрения в течение долгих десятилетий признавалась исследователями и общественностью «ключом» к пониманию экономических невзгод Веймарской республики и дальнейшего прихода нацистов к власти.

Однако с конца 1980-х гг. в экономической и исторической науке началась ревизия тезисов Кейнса. Исследователи обратили внимание на работу современника Кейнса – француза Этьена Манту, который ещё в 1930-х гг. на статистическом материале опроверг доводы британца, показав, что приток кредитов, модернизация промышленности и рост производительности труда в 1920-х гг. компенсировали Германии все её территориальные потери. Суммы, которые были потрачены немцами на перевооружение в 1930-х гг., во много раз превосходили те, что от них требовали выплатить. Таким образом, вопрос о репарациях являлся скорее вопросом политической воли, а не экономических возможностей.

В целом, современные исследователи в большинстве своём скорее склоняются к позиции Манту, добавляя новых аргументов. Например, репарации отныне признаются лишь в малой степени ответственными за гиперинфляцию первой половины 1920-х гг. К числу же основных причин относят, во-первых, необходимость выплат по военным облигациям, выпущенных ещё кайзеровским правительством в годы войны, во-вторых, рост социальных выплат рабочему классу после Ноябрьской революции, в-третьих, отказ от значительного повышения налогов, чтобы не «раскачивать» политическую лодку, и, в-четвёртых, бездумную политику печатания денег в 1923 г. с целью поддержать всеобщую забастовку в Рурской области, оккупированной французами. Сама же оккупация Рура со стороны Франции видится авантюрной, но понятной мерой, так как немцы, скорее всего, действительно намеренно срывали график выплат репараций, обладая материальными возможностями выплатить всё в срок. В конце концов, почему-то Германия, страдая от гиперинфляции, до 1924 г. выплатила меньшую часть репараций, а после 1924 г., обладая стабильной валютой – большую.

Любопытна в данном случае и компаративистика. Судя по соотношению ежегодных выплат к ежегодному национальному доходу, Франция в 1870-х гг. при выплате своих репараций испытывала куда большие тяготы, чем Германия в 1920-х гг., но так почему-то и не разорилась. Если говорить о кредитах, то американские инвестиции в Веймарскую республику в 1920-х гг. в четыре раза превышали аналогичные инвестиции американцев в Западную Германию по Плану Маршалла после Второй мировой войны. Наконец, Нил Фергюсон утверждал, что репарации Германии были меньше выплат ФРГ, которые та вносила в Европейское экономическое сообщество в 1950-х/1990-х гг. без потери уровня жизни населения.

Однако, говоря о материальных факторах, историки признают также важность политики и психологии. Репарации не являлись основной причиной экономических проблем Веймарской республики, но активно использовались в политической борьбе экстремистами любых оттенков (от национал-консерваторов и нацистов до коммунистов) с целью расшатать основы демократии.

www.group-telegram.com/us/stahlhelm.com/2396

3.2K viewsJun 29, 2021 at 17:51

Разорили ли репарации Веймарскую Германию?

Всего по репарациям, наложенным на неё победителями в Великой войне, Германия выплатила около 20 млрд. марок из 50 млрд., которые от неё реально требовали Союзники. За это же время страна получила по различным подсчётам в качестве кредитов около 30 млрд. марок, а чистый приток капитала составил 18 млрд.

Дебаты о значении репараций для экономики Германии начались среди экономистов практически сразу же с момента их наложения. «Классическую» точку зрения выразил британец Джон Мейнард Кейнс, опубликовавший в 1919 г. книгу «Экономические последствия мира», в которой он критиковал подход Союзников и пугал читателей картиной предстоящего полного разорения Германии, неспособной, по мнению учёного, выплачивать репарации в полном объёме в условиях отторжения части территорий. Авторитет Кейнса привёл к тому, что его точка зрения в течение долгих десятилетий признавалась исследователями и общественностью «ключом» к пониманию экономических невзгод Веймарской республики и дальнейшего прихода нацистов к власти.

Однако с конца 1980-х гг. в экономической и исторической науке началась ревизия тезисов Кейнса. Исследователи обратили внимание на работу современника Кейнса – француза Этьена Манту, который ещё в 1930-х гг. на статистическом материале опроверг доводы британца, показав, что приток кредитов, модернизация промышленности и рост производительности труда в 1920-х гг. компенсировали Германии все её территориальные потери. Суммы, которые были потрачены немцами на перевооружение в 1930-х гг., во много раз превосходили те, что от них требовали выплатить. Таким образом, вопрос о репарациях являлся скорее вопросом политической воли, а не экономических возможностей.

В целом, современные исследователи в большинстве своём скорее склоняются к позиции Манту, добавляя новых аргументов. Например, репарации отныне признаются лишь в малой степени ответственными за гиперинфляцию первой половины 1920-х гг. К числу же основных причин относят, во-первых, необходимость выплат по военным облигациям, выпущенных ещё кайзеровским правительством в годы войны, во-вторых, рост социальных выплат рабочему классу после Ноябрьской революции, в-третьих, отказ от значительного повышения налогов, чтобы не «раскачивать» политическую лодку, и, в-четвёртых, бездумную политику печатания денег в 1923 г. с целью поддержать всеобщую забастовку в Рурской области, оккупированной французами. Сама же оккупация Рура со стороны Франции видится авантюрной, но понятной мерой, так как немцы, скорее всего, действительно намеренно срывали график выплат репараций, обладая материальными возможностями выплатить всё в срок. В конце концов, почему-то Германия, страдая от гиперинфляции, до 1924 г. выплатила меньшую часть репараций, а после 1924 г., обладая стабильной валютой – большую.

Любопытна в данном случае и компаративистика. Судя по соотношению ежегодных выплат к ежегодному национальному доходу, Франция в 1870-х гг. при выплате своих репараций испытывала куда большие тяготы, чем Германия в 1920-х гг., но так почему-то и не разорилась. Если говорить о кредитах, то американские инвестиции в Веймарскую республику в 1920-х гг. в четыре раза превышали аналогичные инвестиции американцев в Западную Германию по Плану Маршалла после Второй мировой войны. Наконец, Нил Фергюсон утверждал, что репарации Германии были меньше выплат ФРГ, которые та вносила в Европейское экономическое сообщество в 1950-х/1990-х гг. без потери уровня жизни населения.

Однако, говоря о материальных факторах, историки признают также важность политики и психологии. Репарации не являлись основной причиной экономических проблем Веймарской республики, но активно использовались в политической борьбе экстремистами любых оттенков (от национал-консерваторов и нацистов до коммунистов) с целью расшатать основы демократии.

BY Стальной шлем