Хрущёвское время было временем наибольшего счастья для людей за всю историю страны. Встретил эту максиму у знаменитого советско-американского социолога Владимира Шляпентоха. Писал он об этом в 2001 году, уже достигнув научных высот в США, куда эмигрировал в 1979 году, и его трудно заподозрить в подыгрывании этому мнению. Шляпентох опирался только на факты – на социологические замеры. Он писал:
«Этот советский романтизм питался резкой либерализацией жизни в стране, прекращением массовых репрессий, отменой запрета на перемену места работы и, что особенно важно, постоянным улучшением уровня жизни населения после 1953 г. (сокращение рабочей недели, увеличение длительности отпуска по беременности, отмена принудительных займов, уменьшение налогов, взимаемых с населения, увеличение минимума зарплаты и семейных пособий, введение достойных пенсий, улучшение продовольственного снабжения и, конечно, начало массового жилищного строительства - одно из важнейших событий периода). Добавьте сюда эффект первого спутника и полета Гагарина. Теперь, если вы соедините все перечисленные элементы в общую картину умонастроений, станет ясно, почему Б.Грушин настаивает на всеобщей лояльности к власти и «весьма высоком оптимизме» в стране.
Может быть, то, что я скажу, будет святотатством, но, если судить по данным Б.Грушина, люди в начале 1960-х годов и особенно городская молодежь были намного счастливее, чем большинство граждан постсоветской России.
Исследования Б.Грушина зафиксировали для будущих историков и специфическую роль некоторых ценностей, которые нигде ни до и ни после не играли такой роли в стране. Это прежде всего культ образования и знаний и почти всеобщий особенно среди молодёжи атеизм. Обе ценности удивительно успешно были внедрены в сознание населения и, видимо, были по-настоящему интернализованы большинством. Респонденты Б.Грушина отдают предпочтение образованию. На вопрос: «Что Вы должны сделать для достижения своей цели (в жизни)?» 63% ответили «образование», поставив «упорный труд» существенно ниже (29%). Б.Грушин вполне справедливо обращает внимание на эту тягу масс к культуре, образованию. Ни в постсоветской России, ни в Америке ничего похожего не происходило и не происходит.
Культ образования отражает наличие потребности в достижении веры граждан в социальную мобильность - феномен, отрицаемый некоторыми современными авторами, рисующими советских людей как чрезвычайно пассивных, лишённых «достижительского инстинкта». Культ образования сочетается со слабой ролью религии в жизни героев Б.Грушина. Менее 1% молодёжи отметили интерес к религии их сверстников; поразительная специфическая особенность советского сознания, также зафиксированная Б.Грушиным.
Напрасно вульгарные антикоммунисты восторгаются деидеологизацией постсоветской России. Они не понимают, что эта деидеологизация органически связана с такими феноменами современной России, как отчуждение людей от общества и даже своих социальных групп, пренебрежение к закону и всякой морали общества, полное равнодушие к любым социальным проблемам, политическая апатия и неспособность создать серьёзное гражданское общество и, в частности, массовые политические партии. Деидеологизация ведет к люмпенизации людей, превращению их в асоциальных индивидуумов. Как подчеркивает Б.Грушин, его данные свидетельствуют о том, что в советском обществе был «весьма высокий уровень социализации», что в начале 1960-х годов люди часто смотрели на многие процессы не с личной, а с общественной точки зрения».
Хрущёвское время было временем наибольшего счастья для людей за всю историю страны. Встретил эту максиму у знаменитого советско-американского социолога Владимира Шляпентоха. Писал он об этом в 2001 году, уже достигнув научных высот в США, куда эмигрировал в 1979 году, и его трудно заподозрить в подыгрывании этому мнению. Шляпентох опирался только на факты – на социологические замеры. Он писал:
«Этот советский романтизм питался резкой либерализацией жизни в стране, прекращением массовых репрессий, отменой запрета на перемену места работы и, что особенно важно, постоянным улучшением уровня жизни населения после 1953 г. (сокращение рабочей недели, увеличение длительности отпуска по беременности, отмена принудительных займов, уменьшение налогов, взимаемых с населения, увеличение минимума зарплаты и семейных пособий, введение достойных пенсий, улучшение продовольственного снабжения и, конечно, начало массового жилищного строительства - одно из важнейших событий периода). Добавьте сюда эффект первого спутника и полета Гагарина. Теперь, если вы соедините все перечисленные элементы в общую картину умонастроений, станет ясно, почему Б.Грушин настаивает на всеобщей лояльности к власти и «весьма высоком оптимизме» в стране.
Может быть, то, что я скажу, будет святотатством, но, если судить по данным Б.Грушина, люди в начале 1960-х годов и особенно городская молодежь были намного счастливее, чем большинство граждан постсоветской России.
Исследования Б.Грушина зафиксировали для будущих историков и специфическую роль некоторых ценностей, которые нигде ни до и ни после не играли такой роли в стране. Это прежде всего культ образования и знаний и почти всеобщий особенно среди молодёжи атеизм. Обе ценности удивительно успешно были внедрены в сознание населения и, видимо, были по-настоящему интернализованы большинством. Респонденты Б.Грушина отдают предпочтение образованию. На вопрос: «Что Вы должны сделать для достижения своей цели (в жизни)?» 63% ответили «образование», поставив «упорный труд» существенно ниже (29%). Б.Грушин вполне справедливо обращает внимание на эту тягу масс к культуре, образованию. Ни в постсоветской России, ни в Америке ничего похожего не происходило и не происходит.
Культ образования отражает наличие потребности в достижении веры граждан в социальную мобильность - феномен, отрицаемый некоторыми современными авторами, рисующими советских людей как чрезвычайно пассивных, лишённых «достижительского инстинкта». Культ образования сочетается со слабой ролью религии в жизни героев Б.Грушина. Менее 1% молодёжи отметили интерес к религии их сверстников; поразительная специфическая особенность советского сознания, также зафиксированная Б.Грушиным.
Напрасно вульгарные антикоммунисты восторгаются деидеологизацией постсоветской России. Они не понимают, что эта деидеологизация органически связана с такими феноменами современной России, как отчуждение людей от общества и даже своих социальных групп, пренебрежение к закону и всякой морали общества, полное равнодушие к любым социальным проблемам, политическая апатия и неспособность создать серьёзное гражданское общество и, в частности, массовые политические партии. Деидеологизация ведет к люмпенизации людей, превращению их в асоциальных индивидуумов. Как подчеркивает Б.Грушин, его данные свидетельствуют о том, что в советском обществе был «весьма высокий уровень социализации», что в начале 1960-х годов люди часто смотрели на многие процессы не с личной, а с общественной точки зрения».
BY Толкователь
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%.
from us
