США продолжают грезить отказом от российского низкообогащенного урана. Однако, приходит осознание: сделать это практически невозможно. Имея самый обширный парк АЭС в мире, США - крупнейший импортер этого вида топлива. В свою очередь, Россия - крупнейший поставщик этого товара на мировой рынок.
Сам рынок настолько узкий, что размен по типу – ближневосточная нефть в Европу и США, российская - на освободившиеся рынка Азии, невозможен. Китайский и французский атомпром работает на внутренние потребности. Излишки обогатительных мощностей есть в других странах Европы, однако эффективность этого производства не самая лучшая.
Штаты пытаются импортозаместить обогащающие мощности уже пару десятилетий. Совсем недавно был запущен центрифужный завод Urenco: европейцы притащили в США свои технологии за доступ к рынку. Однако, пока этот завод покрывает лишь четверть потребностей местных АЭС в низкообогащенном уране. В амбициозных планах – через три года увеличить производство на 15%. Остальное топливо надо где-то покупать.
США продолжают грезить отказом от российского низкообогащенного урана. Однако, приходит осознание: сделать это практически невозможно. Имея самый обширный парк АЭС в мире, США - крупнейший импортер этого вида топлива. В свою очередь, Россия - крупнейший поставщик этого товара на мировой рынок.
Сам рынок настолько узкий, что размен по типу – ближневосточная нефть в Европу и США, российская - на освободившиеся рынка Азии, невозможен. Китайский и французский атомпром работает на внутренние потребности. Излишки обогатительных мощностей есть в других странах Европы, однако эффективность этого производства не самая лучшая.
Штаты пытаются импортозаместить обогащающие мощности уже пару десятилетий. Совсем недавно был запущен центрифужный завод Urenco: европейцы притащили в США свои технологии за доступ к рынку. Однако, пока этот завод покрывает лишь четверть потребностей местных АЭС в низкообогащенном уране. В амбициозных планах – через три года увеличить производство на 15%. Остальное топливо надо где-то покупать.
NEWS It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us
