Иран, вопреки санкциям и участию в ОПЕК+ агрессивно наращивает добычу нефти нивелируя все усилия других участников соглашения. Так с точки зрения аятолл, страна восстанавливает историческую справедливость. Она, «справедливость», находится на уровне 4 млн барр. нефти в сутки. Способен ли INOC (национальная компания) выйти на такой уровень добычи доподлинно неизвестно никому, однако, что можно гарантировать со 100% вероятностью - в случае начала прямых боестолкновений между США и Ираном, первым делом будет уничтожена дорогостоящая инфраструктура нефтедобычи и ее логистики: скважины, нефтеперекачивающие установки, нефтеналивные терминалы. Сегодня финансовый рынок не закладывает этот риск в котировки фьючерсов на нефть. Но исчезновение иранской нефти (3% мировой добычи) приведет спотовый рынок к существенному дисбалансу и трехзначным ценам за бочку на период войны на Ближнем Востоке и послевоенного восстановления. Впрочем, новую войну Штаты вести не в состоянии: на это нет ни денег, ни ресурсов, ни времени.
Иран, вопреки санкциям и участию в ОПЕК+ агрессивно наращивает добычу нефти нивелируя все усилия других участников соглашения. Так с точки зрения аятолл, страна восстанавливает историческую справедливость. Она, «справедливость», находится на уровне 4 млн барр. нефти в сутки. Способен ли INOC (национальная компания) выйти на такой уровень добычи доподлинно неизвестно никому, однако, что можно гарантировать со 100% вероятностью - в случае начала прямых боестолкновений между США и Ираном, первым делом будет уничтожена дорогостоящая инфраструктура нефтедобычи и ее логистики: скважины, нефтеперекачивающие установки, нефтеналивные терминалы. Сегодня финансовый рынок не закладывает этот риск в котировки фьючерсов на нефть. Но исчезновение иранской нефти (3% мировой добычи) приведет спотовый рынок к существенному дисбалансу и трехзначным ценам за бочку на период войны на Ближнем Востоке и послевоенного восстановления. Впрочем, новую войну Штаты вести не в состоянии: на это нет ни денег, ни ресурсов, ни времени.
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so.
from us
