ЕС сам многократно повысил роль топливного транзита через Красное море, введя эмбарго на российскую нефть. На графике видно, как возрос нефтяной трафик с началом СВО – это санкционная русская нефть пошла в Индию и Китай. В свою очередь, в обратном направлении поплыли нефтепродукты из этих стран.
Сейчас красноморский трафик схлапывается, при этом для русских нефтяников плавать через Баб-эль-Мандебский пролив можно, а вот для европейских логистов в обратном направлении – нет. Оплывать Африку танкеры не спешат, так как дифференциалы между ценой топлива в Европе и Азии пока не позволяют доставить дизель с выгодой.
Локальный бенефициар от блокады Красного моря – нефтепереработчики из США. Из-за пересыхания Панамского канала для них частично закрылся рынок АТР, однако теперь открылся рынок Европы. Впрочем, чтобы получить максимум прибыли в отсутствии конкурентов (повторение трюка с СПГ), они также ждут роста цен на готовое топливо в Европе.
ЕС сам многократно повысил роль топливного транзита через Красное море, введя эмбарго на российскую нефть. На графике видно, как возрос нефтяной трафик с началом СВО – это санкционная русская нефть пошла в Индию и Китай. В свою очередь, в обратном направлении поплыли нефтепродукты из этих стран.
Сейчас красноморский трафик схлапывается, при этом для русских нефтяников плавать через Баб-эль-Мандебский пролив можно, а вот для европейских логистов в обратном направлении – нет. Оплывать Африку танкеры не спешат, так как дифференциалы между ценой топлива в Европе и Азии пока не позволяют доставить дизель с выгодой.
Локальный бенефициар от блокады Красного моря – нефтепереработчики из США. Из-за пересыхания Панамского канала для них частично закрылся рынок АТР, однако теперь открылся рынок Европы. Впрочем, чтобы получить максимум прибыли в отсутствии конкурентов (повторение трюка с СПГ), они также ждут роста цен на готовое топливо в Европе.
This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from us
