Восточноевропейские государства открывают для себя океан большой энергетики, но продолжают жрать кактус. Помыкавшись пару лет с "молекулами свободы", осознав, что при текущих дисбалансах цен (между американским внутренним рынком и европейским), невозможно сделать конкурентный на мировом рынке продукт (даже имея бесплатный труд), бывшие страны СЭВ пытаются построить АЭС. Решение логичное, например, Белоруссия с 2 реакторами от "Росатома" общей мощностью 2,4 ГВт, ежегодно экономит 4,5 млрд кубометров газа.
Однако поставщиков готовых решений АЭС под ключ не так много. Строительство АЭС французского или американского дизайна обойдется от 10 тыс. долларов за кВт установленной мощности, что в разы дороже, чем если бы это сделали инженеры из Китая или России. То есть даже "молекулы свободы" при таких ценах на атомную энергию выглядят отличным экономическим решением.
А вот заключить соглашение с китайцами и россиянами на строительство АЭС – не кошерно, ЕС и Дядя Сэм не велят.
Восточноевропейские государства открывают для себя океан большой энергетики, но продолжают жрать кактус. Помыкавшись пару лет с "молекулами свободы", осознав, что при текущих дисбалансах цен (между американским внутренним рынком и европейским), невозможно сделать конкурентный на мировом рынке продукт (даже имея бесплатный труд), бывшие страны СЭВ пытаются построить АЭС. Решение логичное, например, Белоруссия с 2 реакторами от "Росатома" общей мощностью 2,4 ГВт, ежегодно экономит 4,5 млрд кубометров газа.
Однако поставщиков готовых решений АЭС под ключ не так много. Строительство АЭС французского или американского дизайна обойдется от 10 тыс. долларов за кВт установленной мощности, что в разы дороже, чем если бы это сделали инженеры из Китая или России. То есть даже "молекулы свободы" при таких ценах на атомную энергию выглядят отличным экономическим решением.
А вот заключить соглашение с китайцами и россиянами на строительство АЭС – не кошерно, ЕС и Дядя Сэм не велят.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists."
from us
