Согласно прогнозам МЭА, в ближайшие три года в Китае спрос на электроэнергию будет прирастать на 600-650 ТВт*часов. То есть ежегодно энергетика КНР будет увеличиваться на 1,3 энергосистемы Германии, а основной рост генерации будет происходить за счет ВИЭ – такой прогноз делает МЭА.
Конечно же, рост генерации КНР только за счет ВИЭ – это прогноз в жанре фэнтези. Подобное за всю современную историю КНР удавалось сделать единожды – в 2024 году. Но ветер и солнце – штуки переменчивые не только в рамках суточных колебаний, но и годовых. Если повезло с погодой в прошлом году, это не значит, что повезет в следующем. Энергетики Германии не дадут соврать.
При этом в крупных мировых энергосистемах разворачивается ожесточенная борьба за цену КВт*часа. Это важно для энергоемких отраслей и гонки ЦОДов (читай ИИ). Без угля удерживать конкурентную цену ни Индии, ни Китаю, ни США не удастся. Пример «энергопереходящего» ЕС, тотально закрывающего угольные ТЭС, – пример того, как не надо делать для энергетиков всего мира.
Согласно прогнозам МЭА, в ближайшие три года в Китае спрос на электроэнергию будет прирастать на 600-650 ТВт*часов. То есть ежегодно энергетика КНР будет увеличиваться на 1,3 энергосистемы Германии, а основной рост генерации будет происходить за счет ВИЭ – такой прогноз делает МЭА.
Конечно же, рост генерации КНР только за счет ВИЭ – это прогноз в жанре фэнтези. Подобное за всю современную историю КНР удавалось сделать единожды – в 2024 году. Но ветер и солнце – штуки переменчивые не только в рамках суточных колебаний, но и годовых. Если повезло с погодой в прошлом году, это не значит, что повезет в следующем. Энергетики Германии не дадут соврать.
При этом в крупных мировых энергосистемах разворачивается ожесточенная борьба за цену КВт*часа. Это важно для энергоемких отраслей и гонки ЦОДов (читай ИИ). Без угля удерживать конкурентную цену ни Индии, ни Китаю, ни США не удастся. Пример «энергопереходящего» ЕС, тотально закрывающего угольные ТЭС, – пример того, как не надо делать для энергетиков всего мира.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from us
