Ценовой потолок на российскую нефть был преодолен этим летом, а уже в октябре практически не было ни одной партии российской нефти отпущенной по цене ниже 60 долл за барр. Уже в октябре средняя цена Urals составила 80 долларов, а три четверти российской экспорта шло без страхового покрытия западными страховщиками. Российский нефтегаз полностью адаптировался к новым условиям торговли и смог за считанные месяцы развернуть огромный нефтяной поток с Запада на Восток. Конечно, это потребовало достаточно серьезных издержек: скупка флота, дисконты на нефть, увеличение платы за логистику из-за выросшего плеча доставки. Однако все это окупится с троицей. Развитые рынки скатываются в кризис, потребление нефти на классических для российской нефти рынках будет падать. Поставляя в прежних объемах нефть в Европу, Россию по политическим мотивам первой бы вышибли с рынка. Теперь все иначе – за рынки развитого мира борются страны Ближнего Востока, а рецессия в G7– это в первую очередь боль ближневосточных монархий.
Ценовой потолок на российскую нефть был преодолен этим летом, а уже в октябре практически не было ни одной партии российской нефти отпущенной по цене ниже 60 долл за барр. Уже в октябре средняя цена Urals составила 80 долларов, а три четверти российской экспорта шло без страхового покрытия западными страховщиками. Российский нефтегаз полностью адаптировался к новым условиям торговли и смог за считанные месяцы развернуть огромный нефтяной поток с Запада на Восток. Конечно, это потребовало достаточно серьезных издержек: скупка флота, дисконты на нефть, увеличение платы за логистику из-за выросшего плеча доставки. Однако все это окупится с троицей. Развитые рынки скатываются в кризис, потребление нефти на классических для российской нефти рынках будет падать. Поставляя в прежних объемах нефть в Европу, Россию по политическим мотивам первой бы вышибли с рынка. Теперь все иначе – за рынки развитого мира борются страны Ближнего Востока, а рецессия в G7– это в первую очередь боль ближневосточных монархий.
You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford.
from us
