Слава и трудная дорога домой 2006 год. Закончилась зимняя Олимпиада в Турине. Журналисты «Советского спорта» отправили последние заметки в редакцию и отметили закрытие Игр.
На следующий день улетали в Москву. Рейс из Турина с пересадкой в Риме, авиакомпания Alitalia. Прилетели в Рим. Разбрелись по дьюти фри. Все, кроме Славы. К покупкам он был равнодушен. Его интересовали спорт (особенно хоккей), культура, история, он неплохо разбирался в живописи. Поэтому уютно присел на кресло в зале ожидания и уснул. Пока он спал, у него украли рюкзак. В котором билет на самолет.
Проснувшись, Слава заявил в полицию аэропорта. Когда пришел на посадку, ему сказали – нашли ваш рюкзак. У вас есть выбор – идти в полицию за рюкзаком или улететь в Москву. Почему или – или? Потому что пересадка по времени была небольшой, часа полтора. И в полицию, и улететь никак не успеть. А в рюкзаке, кроме билета, редакционный ноутбук, олимпийские сувениры. Выбрал рюкзак.
Олимпийская бригада улетела. «Вроде бы нельзя бросать товарища, а вроде бы и хрен с ним», - шутили потом коллеги. На самом деле они за него переживали, конечно. Слава пришел в полицию, пообщался там с кем надо, подписал кучу бумажек. Ему выносят рюкзак, а он говорит: «Это не мой!» Полицейские: «Извините, мистер, другого у нас нет».
Пошел Слава в офис Alitalia, рассказал о неудаче с рюкзаком. Ему там посочувствовали и сказали: «Прямым рейсом мы вас в Москву отправить не может, прямые кончились. Можем через Франкфурт». Слава согласился. Он вообще по жизни парень сговорчивый, неконфликтный.
До рейса во Франкфурт было несколько часов. И подумал Слава – а хрен ли я буду торчать в аэропорту, если нахожусь в Риме и могу осмотреть, например, Колизей! Доехал до памятника архитектуры Древнего Рима. Там ему приспичило снять денег в банкомате. И банкомат у него карточку «съел». Остался Слава в чужой стране без денег.
Позвонил в редакцию – так, мол, и так, шлю вам сигналы бедствия, спасайте. «Советский спорт» тогда принадлежал «Комсомолке», а у той куча корреспондентов по всему миру, есть и в Риме. Приехал этот корреспондент, дал Славе денег. Итого на пересадке в Риме Слава провел около полутора суток.
В Москве редакция «Советского спорта» и семья Славы с тревогой следили за его судьбой. Каждая редакционная планерка начиналась с вопроса «Как там Слава?» Далее следовал подробный отчет – в каком он городе, во сколько у него рейс, сколько у него примерно осталось денег и когда мы ждем его прибытия в Москву.
Когда Слава прилетел во Франкфурт, на таможне ему сказали: «Мы, мистер, не можем вас пустить, у вас нет визы». Визой на время Олимпиады была журналистская аккредитация. Во-первых, действовала она только в Италии, а, во-вторых, Игры два дня как закончились. Летите, говорят, обратно в свой Рим.
Измученный ударами судьбы, сговорчивый и неконфликтный Слава взбунтовался и сказал – идите вы все куда подальше, я устал и ложусь спать. Вот прямо здесь у таможни! Таможенник был из бывших наших соотечественников. Мог оценить богатый словарный запас Славы и знал, на что способен русский человек в минуту отчаяния. И он пропустил Славу, хотя не имел на это никакого права.
Во Франкфурте Слава в ожидании рейса на Москву провел еще около полутора суток. И больше его судьба в этой командировке не била. Даже наоборот – денег римского корреспондента «КП» хватило на несколько кружек отменного пива.
«И каааак я во Франкфурте пошел пить пиво!», - рассказывал потом в редакции Слава «В Германии - немецкое!»
Слава и трудная дорога домой 2006 год. Закончилась зимняя Олимпиада в Турине. Журналисты «Советского спорта» отправили последние заметки в редакцию и отметили закрытие Игр.
На следующий день улетали в Москву. Рейс из Турина с пересадкой в Риме, авиакомпания Alitalia. Прилетели в Рим. Разбрелись по дьюти фри. Все, кроме Славы. К покупкам он был равнодушен. Его интересовали спорт (особенно хоккей), культура, история, он неплохо разбирался в живописи. Поэтому уютно присел на кресло в зале ожидания и уснул. Пока он спал, у него украли рюкзак. В котором билет на самолет.
Проснувшись, Слава заявил в полицию аэропорта. Когда пришел на посадку, ему сказали – нашли ваш рюкзак. У вас есть выбор – идти в полицию за рюкзаком или улететь в Москву. Почему или – или? Потому что пересадка по времени была небольшой, часа полтора. И в полицию, и улететь никак не успеть. А в рюкзаке, кроме билета, редакционный ноутбук, олимпийские сувениры. Выбрал рюкзак.
Олимпийская бригада улетела. «Вроде бы нельзя бросать товарища, а вроде бы и хрен с ним», - шутили потом коллеги. На самом деле они за него переживали, конечно. Слава пришел в полицию, пообщался там с кем надо, подписал кучу бумажек. Ему выносят рюкзак, а он говорит: «Это не мой!» Полицейские: «Извините, мистер, другого у нас нет».
Пошел Слава в офис Alitalia, рассказал о неудаче с рюкзаком. Ему там посочувствовали и сказали: «Прямым рейсом мы вас в Москву отправить не может, прямые кончились. Можем через Франкфурт». Слава согласился. Он вообще по жизни парень сговорчивый, неконфликтный.
До рейса во Франкфурт было несколько часов. И подумал Слава – а хрен ли я буду торчать в аэропорту, если нахожусь в Риме и могу осмотреть, например, Колизей! Доехал до памятника архитектуры Древнего Рима. Там ему приспичило снять денег в банкомате. И банкомат у него карточку «съел». Остался Слава в чужой стране без денег.
Позвонил в редакцию – так, мол, и так, шлю вам сигналы бедствия, спасайте. «Советский спорт» тогда принадлежал «Комсомолке», а у той куча корреспондентов по всему миру, есть и в Риме. Приехал этот корреспондент, дал Славе денег. Итого на пересадке в Риме Слава провел около полутора суток.
В Москве редакция «Советского спорта» и семья Славы с тревогой следили за его судьбой. Каждая редакционная планерка начиналась с вопроса «Как там Слава?» Далее следовал подробный отчет – в каком он городе, во сколько у него рейс, сколько у него примерно осталось денег и когда мы ждем его прибытия в Москву.
Когда Слава прилетел во Франкфурт, на таможне ему сказали: «Мы, мистер, не можем вас пустить, у вас нет визы». Визой на время Олимпиады была журналистская аккредитация. Во-первых, действовала она только в Италии, а, во-вторых, Игры два дня как закончились. Летите, говорят, обратно в свой Рим.
Измученный ударами судьбы, сговорчивый и неконфликтный Слава взбунтовался и сказал – идите вы все куда подальше, я устал и ложусь спать. Вот прямо здесь у таможни! Таможенник был из бывших наших соотечественников. Мог оценить богатый словарный запас Славы и знал, на что способен русский человек в минуту отчаяния. И он пропустил Славу, хотя не имел на это никакого права.
Во Франкфурте Слава в ожидании рейса на Москву провел еще около полутора суток. И больше его судьба в этой командировке не била. Даже наоборот – денег римского корреспондента «КП» хватило на несколько кружек отменного пива.
«И каааак я во Франкфурте пошел пить пиво!», - рассказывал потом в редакции Слава «В Германии - немецкое!»
BY Школа спортивного журналиста и блогера
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%.
from us
