Продолжим о нормализации безумия: обсудим текучку руководства, которая характерна именно для университетов. В комментариях ко вчерашнему посту эти мысли тоже мелькали, да и тема, конечно, избитая. Но не лишним будет и повторить, ведь дело не в самой текучке управленцев, а в том, что связанные с ней недобросовестные практики закрепляются как нормальные.
О чём конкретно речь? Коротко: если сегодня ректор с командой готовит проект развития на 3-5 лет (ПИШ, Приоритет, любой другой), то он может писать в нём буквально всё, на что хватит фантазии и словесных обоснований. За эти обещания вряд ли придётся отвечать, ведь с огромной вероятностью к концу проекта произойдёт одно из следующих событий:
(1) ректора снимут и назначат нового; (2) уйдёт профильный замминистра и проект забудут (он будет тихо свёрнут); (3) поменяются глобальные приоритеты (и проект будет тихо свёрнут в пользу других); (4) в проекте резко изменятся правила.
То есть, возвращаясь к языку анекдотов, через эти 3-5 лет либо ишак сдохнет, либо падишах помрёт. Отвечать за прошлые обещания будет либо уже некому, либо не перед кем. Эта мысль особенно важна: на данный момент я не могу представить себе какого-либо варианта ответственности, пусть репутационной, ни за фантастические обещания в крупных проектах, ни, с другой стороны, за топорные формулировки их правил и KPI.
Естественно, этим положением вещей активно пользуются управленцы, постепенно обучаясь на примерах. Вместо здоровой культуры ответственного планирования формируется культура колядочно-визионерского менеджмента, главная задача которого — набрать как можно больше добра прямо сейчас с помощью величаний, песен и заклинаний с нужными формулировками. Сама по себе стратегия развития (как документ или как план действий) начинает играть роль скорее магического текста, который при выполнении остальных ритуалов должен принести богатство, но не имеет непосредственного отношения, собственно, к дальнейшей работе.
Постепенно несоответствие стратегии какому-либо реальному плану выносится за скобки и, при отсутствии внятной ответственности, сочинение такого рода планов и заявок становится жанром чисто литературным. А если все (хорошо, почти все) врут, то врать должен каждый, кто хочет надеяться на финансирование. Что в этом страшного, неужели переживать за совесть авторов? А то, что симуляция планирования не даёт заниматься реальной стратегией. Человеческие ресурсы ограничены, суррогаты съедают как ресурс управленцев, так и ресурс исполнителей. Положим, открывается новая специальность, проводится олимпиада, нанимаются сотрудники, организуется конференция — всё это требует много сил, но что из этого делается просто для закрытия показателей, а что действительно нужно и требует поддержки? А если "стратегических проектов" несколько, то как удачнее продать одно мероприятие в два-три сразу?
Иными словами, опасность даже не в том, что управленцы привыкают врать в обещаниях и считают это нормой. А в том, что разного рода конъюнктурные стратегии и дорожные карты подменяют собой реальные планы развития, которыми никто не занимается. Нормой становится не иметь этого самого настоящего плана развития. Правда, для составления не зависящей от конъюнктуры стратегии надо сформировать, как минимум, собственные устойчивые представления о научном и образовательном процессе, обладая достаточным опытом работы в разных ролях. Но это уже совсем другая история.
Продолжим о нормализации безумия: обсудим текучку руководства, которая характерна именно для университетов. В комментариях ко вчерашнему посту эти мысли тоже мелькали, да и тема, конечно, избитая. Но не лишним будет и повторить, ведь дело не в самой текучке управленцев, а в том, что связанные с ней недобросовестные практики закрепляются как нормальные.
О чём конкретно речь? Коротко: если сегодня ректор с командой готовит проект развития на 3-5 лет (ПИШ, Приоритет, любой другой), то он может писать в нём буквально всё, на что хватит фантазии и словесных обоснований. За эти обещания вряд ли придётся отвечать, ведь с огромной вероятностью к концу проекта произойдёт одно из следующих событий:
(1) ректора снимут и назначат нового; (2) уйдёт профильный замминистра и проект забудут (он будет тихо свёрнут); (3) поменяются глобальные приоритеты (и проект будет тихо свёрнут в пользу других); (4) в проекте резко изменятся правила.
То есть, возвращаясь к языку анекдотов, через эти 3-5 лет либо ишак сдохнет, либо падишах помрёт. Отвечать за прошлые обещания будет либо уже некому, либо не перед кем. Эта мысль особенно важна: на данный момент я не могу представить себе какого-либо варианта ответственности, пусть репутационной, ни за фантастические обещания в крупных проектах, ни, с другой стороны, за топорные формулировки их правил и KPI.
Естественно, этим положением вещей активно пользуются управленцы, постепенно обучаясь на примерах. Вместо здоровой культуры ответственного планирования формируется культура колядочно-визионерского менеджмента, главная задача которого — набрать как можно больше добра прямо сейчас с помощью величаний, песен и заклинаний с нужными формулировками. Сама по себе стратегия развития (как документ или как план действий) начинает играть роль скорее магического текста, который при выполнении остальных ритуалов должен принести богатство, но не имеет непосредственного отношения, собственно, к дальнейшей работе.
Постепенно несоответствие стратегии какому-либо реальному плану выносится за скобки и, при отсутствии внятной ответственности, сочинение такого рода планов и заявок становится жанром чисто литературным. А если все (хорошо, почти все) врут, то врать должен каждый, кто хочет надеяться на финансирование. Что в этом страшного, неужели переживать за совесть авторов? А то, что симуляция планирования не даёт заниматься реальной стратегией. Человеческие ресурсы ограничены, суррогаты съедают как ресурс управленцев, так и ресурс исполнителей. Положим, открывается новая специальность, проводится олимпиада, нанимаются сотрудники, организуется конференция — всё это требует много сил, но что из этого делается просто для закрытия показателей, а что действительно нужно и требует поддержки? А если "стратегических проектов" несколько, то как удачнее продать одно мероприятие в два-три сразу?
Иными словами, опасность даже не в том, что управленцы привыкают врать в обещаниях и считают это нормой. А в том, что разного рода конъюнктурные стратегии и дорожные карты подменяют собой реальные планы развития, которыми никто не занимается. Нормой становится не иметь этого самого настоящего плана развития. Правда, для составления не зависящей от конъюнктуры стратегии надо сформировать, как минимум, собственные устойчивые представления о научном и образовательном процессе, обладая достаточным опытом работы в разных ролях. Но это уже совсем другая история.
BY Русский research
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. READ MORE But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion.
from us
