Ватфор | Автострадный think tank

Какой теперь будет жизнь после «Орешника»? Моргнут ли на Западе, сдадут ли назад? Вряд ли. Думаем, здесь и сейчас ничего не изменится, не стоит ждать каких-то громких заявлений или резких движений. Эффект будет совсем иным, но, возможно, более сильным.

В обывательском сознании ядерное сдерживание — это глухая стена, непроницаемый щит, плотина, малейшая трещина в которой приведет к неминуемому ее обрушению и гибели всего, что она защищает.

Однако украинский конфликт показывает, что сдерживание работает скорее как иммунитет: зараза может проникать внутрь, доставлять неудобства и даже вызвать заболевание, но если организм достаточно крепок, он переносит инфекцию легко или, по крайней мере, без угрозы для жизни.

Украинский кризис показал, что наш «ядерный иммунитет» работает: Запад неколебимо держится в стороне от прямого вовлечения и — самое главное — ограничивает уровень военной поддержки для Украины на таком уровне, чтобы не вызвать ответной ядерной реакции России. Это — прямое следствие наличия у нас ядерного оружия и готовности его применить.

Да, Запад постоянно ищет слабые места в нашем иммунитете. Да, зараза в наш организм так или иначе проникает: в Курской области идут бои, на тысячи километров вглубь России летят дроны, теперь вот к ним добавились дальние ракеты. Однако это все не создает угрозы жизни для государства, и с инфекцией этой мы постепено справляемся: два года назад не было ни ракет, ни дронов, но к военному поражению мы были намного ближе, чем сейчас.

Сам «Орешник», равно как и вчерашнюю речь Путина, следует рассматривать не как удар кулаком по столу, не как взведенный курок или последнее китайское предупреждение. Его следует рассматривать как очередной укол вакцины с целью повышения сопротивляемости организма, как напоминание Западу, что и впредь нужно держаться в стороне от конфликта.

Будут ли западные ракеты и дальше летать по нашим старым областям? Удивимся, если нет, но цель Путина не в том, чтобы резко прервать эти удары. Цель — ограничить поставки нынешним пипеточным уровнем. Для нас опасны не сами ракеты, для нас опасно их количество: один, два десятка ракет на исход конфликта не повлияют, как не влияют они сейчас. А вот сотни, тысячи — это уже опасно, и Путин в очередной раз напоминает, что в таком случае вместо победы Запад получит ядерную войну.

Напоминает в том числе и будущей американской администрации, чей подход может радикально отличаться от нынешнего. Лучше заранее заставить Трампа принять те же правила игры, что принял Байден: Запад не может участвовать в конфликте в такой степени, в какой им нужно для победы над Россией.

Это, конечно, не абсолютный иммунитет, но это лучшее, что у нас есть на данный момент. Даст ли «Орешник» нужный эффект, узнаем в ближайшие месяцы.

www.group-telegram.com/us/vatfor.com/9656

38.3K viewsSergei Poletaev, edited  Nov 22 at 14:56

Какой теперь будет жизнь после «Орешника»? Моргнут ли на Западе, сдадут ли назад? Вряд ли. Думаем, здесь и сейчас ничего не изменится, не стоит ждать каких-то громких заявлений или резких движений. Эффект будет совсем иным, но, возможно, более сильным.

В обывательском сознании ядерное сдерживание — это глухая стена, непроницаемый щит, плотина, малейшая трещина в которой приведет к неминуемому ее обрушению и гибели всего, что она защищает.

Однако украинский конфликт показывает, что сдерживание работает скорее как иммунитет: зараза может проникать внутрь, доставлять неудобства и даже вызвать заболевание, но если организм достаточно крепок, он переносит инфекцию легко или, по крайней мере, без угрозы для жизни.

Украинский кризис показал, что наш «ядерный иммунитет» работает: Запад неколебимо держится в стороне от прямого вовлечения и — самое главное — ограничивает уровень военной поддержки для Украины на таком уровне, чтобы не вызвать ответной ядерной реакции России. Это — прямое следствие наличия у нас ядерного оружия и готовности его применить.

Да, Запад постоянно ищет слабые места в нашем иммунитете. Да, зараза в наш организм так или иначе проникает: в Курской области идут бои, на тысячи километров вглубь России летят дроны, теперь вот к ним добавились дальние ракеты. Однако это все не создает угрозы жизни для государства, и с инфекцией этой мы постепено справляемся: два года назад не было ни ракет, ни дронов, но к военному поражению мы были намного ближе, чем сейчас.

Сам «Орешник», равно как и вчерашнюю речь Путина, следует рассматривать не как удар кулаком по столу, не как взведенный курок или последнее китайское предупреждение. Его следует рассматривать как очередной укол вакцины с целью повышения сопротивляемости организма, как напоминание Западу, что и впредь нужно держаться в стороне от конфликта.

Будут ли западные ракеты и дальше летать по нашим старым областям? Удивимся, если нет, но цель Путина не в том, чтобы резко прервать эти удары. Цель — ограничить поставки нынешним пипеточным уровнем. Для нас опасны не сами ракеты, для нас опасно их количество: один, два десятка ракет на исход конфликта не повлияют, как не влияют они сейчас. А вот сотни, тысячи — это уже опасно, и Путин в очередной раз напоминает, что в таком случае вместо победы Запад получит ядерную войну.

Напоминает в том числе и будущей американской администрации, чей подход может радикально отличаться от нынешнего. Лучше заранее заставить Трампа принять те же правила игры, что принял Байден: Запад не может участвовать в конфликте в такой степени, в какой им нужно для победы над Россией.

Это, конечно, не абсолютный иммунитет, но это лучшее, что у нас есть на данный момент. Даст ли «Орешник» нужный эффект, узнаем в ближайшие месяцы.

BY Ватфор | Автострадный think tank