- Мама, я во сколько родился? - Так, больше с этой девушкой не встречайся!
Трагедия Самарской области в неизбежности недолгого союза с верующим в гадания на цифрах Тульским пряником. Когда на 3 этаже третий раз поменяли нумерацию – 340й, например, был 365, затем 2193 – выжившие вменяемые осознали грядущий трэш. Вместо вожделенного технократа мы получили гадающего по вульве Федорищева. В этом смысле лучше иметь дочь проститутку, чем губернатора – нумеролога, который изображает из себя ревностного православного, но верит бесовским подсказкам.
Нестабильность психики, поток оскорблений и приверженность антинаучным практикам превращают работу с Федорищевым в ад. Тем интересней мотивация долготерпцев вроде вице-губернатора Дмитрия Яковлева. Последний представляет собой типаж чистой воды коммерсанта. Терпеливо снося губернаторские подзатыльники, он, судя по всему, готов пройти через муки к монетизации. В периметре Яковлева успели нарисоваться такие титаны самарского бизнеса как Шаповалов и Ушамирский. Иными словами, соратник Федорищева нащупал царский путь к деньгам, ради которых можно потерпеть придурь Тульского пряника.
Тем временем отдельные граждане пошли окружным путем – они ищут гадалку Федорищева, это не шутка, эстафета началась! Кто первым вербанет гадающую на вульве о судьбах губернии мошенницу, тот овладеет трепетными ушами её клиента.
- Мама, я во сколько родился? - Так, больше с этой девушкой не встречайся!
Трагедия Самарской области в неизбежности недолгого союза с верующим в гадания на цифрах Тульским пряником. Когда на 3 этаже третий раз поменяли нумерацию – 340й, например, был 365, затем 2193 – выжившие вменяемые осознали грядущий трэш. Вместо вожделенного технократа мы получили гадающего по вульве Федорищева. В этом смысле лучше иметь дочь проститутку, чем губернатора – нумеролога, который изображает из себя ревностного православного, но верит бесовским подсказкам.
Нестабильность психики, поток оскорблений и приверженность антинаучным практикам превращают работу с Федорищевым в ад. Тем интересней мотивация долготерпцев вроде вице-губернатора Дмитрия Яковлева. Последний представляет собой типаж чистой воды коммерсанта. Терпеливо снося губернаторские подзатыльники, он, судя по всему, готов пройти через муки к монетизации. В периметре Яковлева успели нарисоваться такие титаны самарского бизнеса как Шаповалов и Ушамирский. Иными словами, соратник Федорищева нащупал царский путь к деньгам, ради которых можно потерпеть придурь Тульского пряника.
Тем временем отдельные граждане пошли окружным путем – они ищут гадалку Федорищева, это не шутка, эстафета началась! Кто первым вербанет гадающую на вульве о судьбах губернии мошенницу, тот овладеет трепетными ушами её клиента.
"Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors.
from us
