И снова у нас будут стихи. Не о любви, нет. О счастье. О поиске счастливых людей на войне и тех, кто ее прошел - в тылу. Задумывались ли вы об этом? Представляли ли вы хоть раз, как живет человек на войне или после нее, если вернулся? И совместимы ли вообще эмоции "счастья" с происходящим там?... Но настоящий поэт найдет. Реальное счастье мужчины и человека... Войны проходят. Любое мирное время, как показала наша жизнь, тоже. Но то, что нас делает человеком - вечно...
СЧАСТЬЕ
Опять ноябрь, уныние, ненастье, Безрадостной материи парад. Да и в другие дни здесь нету счастья, Бывает на минуту кто-то рад, Оглянешься - уже глаза в печали: Война прессует души на излом. О чем мечтали, вспомнится едва ли, Всё поросло могильным ковылем. Здесь в думах угибаются от смерти, Но счастьем те потуги не назвать. Все вперемешку: ангелы и черти Пытаются укрытие сыскать. Грешат, чудят, геройствуют, злословят И веруют, и веру предают. В забой уходят, прячутся в запое, Воюют, ожидают или врут. Везде есть суки, есть и Человеки, И совесть офицерская, и честь, Нашлось и ей, представьте, место здесь, В безумно диком, первобытном веке. И чудо я встречал на лбс, И хоронил отчаяние с костями, Встречал и тех, кто пережил замес, Но отравился теленовостями. В тылу мне попадались инвалиды, Герои с костылями, без наград, С достоинством, спокойствием, обидой, Несчастный вид и сумасшедший взгляд. Я видел бескорыстных, молчаливых, Прожженых, отмороженных, трусливых Среди попавших в зону СВО. Но не было средь них людей счастливых... Не встретил я, увы, ни одного. И даже город Счастье в зоне есть, Но если это счастье? Так не надо. А, впрочем, повезло - не Сталинградом. Попасная, Авдос, других не счесть… Не напугать, кто выжил, даже адом, Не города, руины - это жесть. Но «ищущий обрящет», так и я: Среди пейзажей жутких колеся, Здесь счастье увидал. Но каждый раз, Как вспомню, слезы капают из глаз. Такое счастье, что не выдумать цены, Размерами вселенского масштаба, Когда в "Бурденко" забирала баба Безногого солдата у войны.
И снова у нас будут стихи. Не о любви, нет. О счастье. О поиске счастливых людей на войне и тех, кто ее прошел - в тылу. Задумывались ли вы об этом? Представляли ли вы хоть раз, как живет человек на войне или после нее, если вернулся? И совместимы ли вообще эмоции "счастья" с происходящим там?... Но настоящий поэт найдет. Реальное счастье мужчины и человека... Войны проходят. Любое мирное время, как показала наша жизнь, тоже. Но то, что нас делает человеком - вечно...
СЧАСТЬЕ
Опять ноябрь, уныние, ненастье, Безрадостной материи парад. Да и в другие дни здесь нету счастья, Бывает на минуту кто-то рад, Оглянешься - уже глаза в печали: Война прессует души на излом. О чем мечтали, вспомнится едва ли, Всё поросло могильным ковылем. Здесь в думах угибаются от смерти, Но счастьем те потуги не назвать. Все вперемешку: ангелы и черти Пытаются укрытие сыскать. Грешат, чудят, геройствуют, злословят И веруют, и веру предают. В забой уходят, прячутся в запое, Воюют, ожидают или врут. Везде есть суки, есть и Человеки, И совесть офицерская, и честь, Нашлось и ей, представьте, место здесь, В безумно диком, первобытном веке. И чудо я встречал на лбс, И хоронил отчаяние с костями, Встречал и тех, кто пережил замес, Но отравился теленовостями. В тылу мне попадались инвалиды, Герои с костылями, без наград, С достоинством, спокойствием, обидой, Несчастный вид и сумасшедший взгляд. Я видел бескорыстных, молчаливых, Прожженых, отмороженных, трусливых Среди попавших в зону СВО. Но не было средь них людей счастливых... Не встретил я, увы, ни одного. И даже город Счастье в зоне есть, Но если это счастье? Так не надо. А, впрочем, повезло - не Сталинградом. Попасная, Авдос, других не счесть… Не напугать, кто выжил, даже адом, Не города, руины - это жесть. Но «ищущий обрящет», так и я: Среди пейзажей жутких колеся, Здесь счастье увидал. Но каждый раз, Как вспомню, слезы капают из глаз. Такое счастье, что не выдумать цены, Размерами вселенского масштаба, Когда в "Бурденко" забирала баба Безногого солдата у войны.
"The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike.
from us
