Андрей Григорьев – якутский боец – не хотел, чтоб то видео с рукопашной схваткой появлялось в сети. В январе он был уже по госпитализации дома, когда друзья стали накидывать ему в мессенджеры видео с вопросом – «Это же ты?». «Я» – удивился он. На видео два человека сцепились намертво. Мелькают руки в крови, нож и сверху – голубое небо, ноябрьское солнце. Андрей не хотел, чтобы это видео смотрели его дети, и не стал смотреть его сам. Ему тяжело выдержать жестокость видео, и сейчас, когда он вспоминает тот бой, ему больно. Он одолел бойца ВСУ, тот попросил дать ему попрощаться с жизнью, Андрей отошел – дал попрощаться. Его так учили с детства – человечность в душе должна быть не только к своим, но и к врагу.
Андрей работал трактористом, а несколько дней назад стал Героем России. Но та схватка – не первая на ножах. Была еще одна – в мае. Тогда сражались 9 наших и 20 их. В ход шло все – от ножей до кружек. «Это была страшная схватка» – говорит он. Наши в ней победили, живых украинцев не осталось, но и наших осталось двое. В семь лет Андрей с родителями жил в дальнем улусе, там нет цивилизации, одни охотники. В семь лет он ходил на охоту один – с ножом и ружьем. Ориентировался по солнцу. А когда в магазин привозили хлеб, стоял в долгой очереди со старыми якутами и слушал их рассказы про Отечественную войну. Идя в СВО, он ее представлял по тем рассказам – будут бомбить, стрелять из автоматов. Но все равно взял с собой три якутских ножа. Они – острые, привычные. Хорошие ножи. Он не знал, что на войне будет столько дронов, и не догадывался, что на убитом враге была камера.
Тот же боец ВСУ сначала натравил на него FPV-дрон, и потом только пошел на зачистку. Андрей встретил его с ножом. Когда они дрались, украинец все время кричал – звал своих, они ходили рядом, и главный страх Андрея был в том, что они сейчас придут. Но украинец потратил много сил на крик, и на слова – «Зачем ты пришел на мою землю?». Молчал бы, может, схватка закончилась бы в его пользу, а Андрея высшие силы берегли. Когда он порезал этого бойца и отошел, дав ему попрощаться с жизнью, он все еще боялся, что тот снова будет звать, и ВСУ услышат. Хотя понимал: порезал его окончательно, и жить тот не будет. Никакой ненависти у него к этому человеку не было. С ним бы он, после нашей Победы, мог кататься на санках, как катался в детстве с мальчишками, с которыми сцеплялся в драке, и то проигрывал, то выигрывал – удача была на разной стороне. Но только после Победы, не до.
Потом Андрей спрятался в подвале, и туда пришли вызванные шестеро ВСУ. Они забросали подвал гранатами и отправили туда своего. Андрей его встретил автоматом. Они снова закидали подвал гранатами и отправили второго. Андрей встретил его автоматом. Они ушли. Он поменял место. Хотел выйти, но дроны с тепловизорами хорошо видели в темноте. Он сидел в подвале пять дней, и на шестой решил откатиться к своим. Выполз рано утром. По пути встретил разбитую мотолыгу и спрятался в ней рядом с мертвым. Он быстро уснул, но проснулся, услышав шаги. Кто-то ходил вокруг мотолыги. «Слушай, – сказал он, сразу поняв кто ходит. – Я смертельно устал. Я все сделаю, брат, а сейчас не мешай спать». И он – мертвый, которого Андрей видел между сном и явью – перестал ходить.
На другой день за ним летели дроны, и он получил 14 осколочных ранений, но дополз до расположения. Он лежал и слушал голоса из подвала, не понимая, на каком говорят – на русском или украинском. Решил ползти в другой подвал. Но встретил командира, заплакал. В подвале говорили на якутском. Он свой язык не узнал.
Сын Андрея ослушался и посмотрел то видео. Ну как? Все ребята смотрели, а он нет? Сказал, что отцом гордится. Андрей выполнил обещание, данное мертвому из мотолыги – его забрали. После войны у него есть планы – завести маленькое хозяйство, корову, коней и, как раньше, ездить себе на тракторе, работать в поле, хоть у него и Золотая Звезда. Но чтоб обязательно под мирным небом, ради которого они все пожертвовали частью своей души.
Андрей Григорьев – якутский боец – не хотел, чтоб то видео с рукопашной схваткой появлялось в сети. В январе он был уже по госпитализации дома, когда друзья стали накидывать ему в мессенджеры видео с вопросом – «Это же ты?». «Я» – удивился он. На видео два человека сцепились намертво. Мелькают руки в крови, нож и сверху – голубое небо, ноябрьское солнце. Андрей не хотел, чтобы это видео смотрели его дети, и не стал смотреть его сам. Ему тяжело выдержать жестокость видео, и сейчас, когда он вспоминает тот бой, ему больно. Он одолел бойца ВСУ, тот попросил дать ему попрощаться с жизнью, Андрей отошел – дал попрощаться. Его так учили с детства – человечность в душе должна быть не только к своим, но и к врагу.
Андрей работал трактористом, а несколько дней назад стал Героем России. Но та схватка – не первая на ножах. Была еще одна – в мае. Тогда сражались 9 наших и 20 их. В ход шло все – от ножей до кружек. «Это была страшная схватка» – говорит он. Наши в ней победили, живых украинцев не осталось, но и наших осталось двое. В семь лет Андрей с родителями жил в дальнем улусе, там нет цивилизации, одни охотники. В семь лет он ходил на охоту один – с ножом и ружьем. Ориентировался по солнцу. А когда в магазин привозили хлеб, стоял в долгой очереди со старыми якутами и слушал их рассказы про Отечественную войну. Идя в СВО, он ее представлял по тем рассказам – будут бомбить, стрелять из автоматов. Но все равно взял с собой три якутских ножа. Они – острые, привычные. Хорошие ножи. Он не знал, что на войне будет столько дронов, и не догадывался, что на убитом враге была камера.
Тот же боец ВСУ сначала натравил на него FPV-дрон, и потом только пошел на зачистку. Андрей встретил его с ножом. Когда они дрались, украинец все время кричал – звал своих, они ходили рядом, и главный страх Андрея был в том, что они сейчас придут. Но украинец потратил много сил на крик, и на слова – «Зачем ты пришел на мою землю?». Молчал бы, может, схватка закончилась бы в его пользу, а Андрея высшие силы берегли. Когда он порезал этого бойца и отошел, дав ему попрощаться с жизнью, он все еще боялся, что тот снова будет звать, и ВСУ услышат. Хотя понимал: порезал его окончательно, и жить тот не будет. Никакой ненависти у него к этому человеку не было. С ним бы он, после нашей Победы, мог кататься на санках, как катался в детстве с мальчишками, с которыми сцеплялся в драке, и то проигрывал, то выигрывал – удача была на разной стороне. Но только после Победы, не до.
Потом Андрей спрятался в подвале, и туда пришли вызванные шестеро ВСУ. Они забросали подвал гранатами и отправили туда своего. Андрей его встретил автоматом. Они снова закидали подвал гранатами и отправили второго. Андрей встретил его автоматом. Они ушли. Он поменял место. Хотел выйти, но дроны с тепловизорами хорошо видели в темноте. Он сидел в подвале пять дней, и на шестой решил откатиться к своим. Выполз рано утром. По пути встретил разбитую мотолыгу и спрятался в ней рядом с мертвым. Он быстро уснул, но проснулся, услышав шаги. Кто-то ходил вокруг мотолыги. «Слушай, – сказал он, сразу поняв кто ходит. – Я смертельно устал. Я все сделаю, брат, а сейчас не мешай спать». И он – мертвый, которого Андрей видел между сном и явью – перестал ходить.
На другой день за ним летели дроны, и он получил 14 осколочных ранений, но дополз до расположения. Он лежал и слушал голоса из подвала, не понимая, на каком говорят – на русском или украинском. Решил ползти в другой подвал. Но встретил командира, заплакал. В подвале говорили на якутском. Он свой язык не узнал.
Сын Андрея ослушался и посмотрел то видео. Ну как? Все ребята смотрели, а он нет? Сказал, что отцом гордится. Андрей выполнил обещание, данное мертвому из мотолыги – его забрали. После войны у него есть планы – завести маленькое хозяйство, корову, коней и, как раньше, ездить себе на тракторе, работать в поле, хоть у него и Золотая Звезда. Но чтоб обязательно под мирным небом, ради которого они все пожертвовали частью своей души.
BY Военкоры Якутии
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from us
