Тропой звериной.

В этих самых обыкновенных и совсем непримечательных полях под Мариуполем не хаживал более десятка лет. Склоны небольшой балки, которые некогда испещрили норами серые суслики, и тропы шириною с просёлочную дорогу, которые были хорошо знакомы и каждый раз известно откуда вели и куда, ныне заметно исхудали, подзаросли, а некоторые из них и вовсе напрочь скрылись под густым многолетним бурьяном. Беззаботные гуляки здесь уже в редкость. Бродить по таким зарослям оказалось довольно изматывающе и мокро, однако, постепенно, присмотревшись, промеж трав увидел едва заметные бороздки – сходясь и расходясь, они уводили куда-то вглубь густого тумана. Для привычных тропинок – были слишком незаметны и хаотичны, для примятости от ветра – слишком линейны. Нет, сделал их ни человек, ни ветер – это были звериные тропы.

Блуждая по одной из таких троп в поисках интересных для съёмки объектов, будь то колышущийся меж оголёнными холмами чёрный тростник или облепленная бурым лишайником старая коряга, да стремясь подать их себе непременно в художественном ракурсе и вписать в перспективу тумана, вскоре на пути в белёсой дымке увидал силуэт стаи одичалых собак – видимо, тех самых, что вдоль и поперёк протропили здешнюю целину. Путь каждого из нас пролегал прямо и шёл аккурат навстречу друг другу. Я не стал сворачивать и по былому опыту уже приготовился отражать грядущую атаку: снял с плеча сумку с увесистым фотоаппаратом и накрутил её ремень на кулак. Стая оказалась более трусливой – не залаяв, шавки задолго до нашей встречи молча запрыгнули с тропы в густую траву, разбрелись меж кустов шиповника и невысоких жердель, да, уставившись на меня, замерли.

Пять собачьих мосек, торчащих по всему пригорку из пожухлой травы чёрными носами минут двадцать в полном оцепенении наблюдали за довольно странным поведением заплутавшего бродяги: он то неспешно шёл вперёд, то подозрительно осматривался по всем сторонам, затем останавливался и смотрел назад, после сходил с тропы и будто чего одержимо искал в траве, доставал из сумки какой-то прибор, приседал с ним и поднимал над головой, отходил к павшему дереву и проделывал такие же безумные движения, затем снова шёл вперёд и всё повторялось вновь. "Совсем одичал!" – наверняка подумали изумлённые собаки.

Поняв, что кроме удивления ничего съестного им от меня не достанется, стая вскоре прошуршала травой дальше по своим делам – мне же от той прогулки достались эти атмосферные снимки нашей такой простой, тихой и наивной, но такой родной приазовской природы.

ДНР, Россия

Свой выходной день посвятил волонтёрству. Вместе с друзьями из Благотворительного фонда "Народная Дипломатия" потрудились на складе и подготовили продуктовые наборы для людей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации: беженцам, вынужденным переселенцам и пострадавшим от боевых действий. Результат составил 300 пакетов по 10 кг каждый.

В донецком Клубе «Юнпресс», куда пришёл рассказать молодёжи о создании новостного репортажа, меня ждала невероятная находка - тот самый хвостовик от мины калибром 120 мм, который я принёс на подобную встречу с их предшественниками аж в 2017 году! Помню, приехал к ним тогда прямо со съёмок какого-то обстрела, откуда и прихватил артефакт. Целых восемь лет этот хвостовик служит... ступором окна для проветривания! Говорят, очень удобно))

Два фото одного хвостовика: 2025 г. и 2017 г.