В продолжение темы падающего курса рубля. Одна из немаловажных причин ослабления курса – пресловутые дедолларизация и девалютизация при сохраняющейся долларовой и валютной ориентации экономики РФ. Например, Минфин, направляет значительные средства на покупку валюты (в одном только октябре на это выделено более 70 млрд рублей). Это означает, что Минфин в будущем рассчитывает на допдоходы от девальвации рубля. Если бы ФНБ наполнялся в национальной валюте, то у Кабмина не было бы мотивации девальвировать рубль. При этом, Правительство транслирует населению чёткое послание: мы не верим в собственную валюту. Частный сектор очень хорошо понимает это и действует соответственно. Домохозяйства накапливают наличной валюты примерно на 1 трлн рублей в год. Если перед началом СВО они держали наличной валюты на 6,3 трлн рублей, то сейчас на 8,1 трлн. Если до СВО на частных счетах в иностранных банках было валюты на 1,9 трлн рублей, то сейчас на 6,7 трлн (разница более чем в три раза). Иными словами, на любой кризис Правительство и население реагируют одинаково — покупкой валюты, а пресловутая девалютизация экономики РФ только усиливает технические риски для курса. Дефицитит валютного предложения, а именно так надо понимать термин «девалютизация» при сохраняющейся ориентации на инвалюту, как финансовое убежище, держит рубль под постоянным риском девальвации. Что, впрочем, мы наблюдаем сейчас. Выход только один: рубль должен стать резервной валютой.
В продолжение темы падающего курса рубля. Одна из немаловажных причин ослабления курса – пресловутые дедолларизация и девалютизация при сохраняющейся долларовой и валютной ориентации экономики РФ. Например, Минфин, направляет значительные средства на покупку валюты (в одном только октябре на это выделено более 70 млрд рублей). Это означает, что Минфин в будущем рассчитывает на допдоходы от девальвации рубля. Если бы ФНБ наполнялся в национальной валюте, то у Кабмина не было бы мотивации девальвировать рубль. При этом, Правительство транслирует населению чёткое послание: мы не верим в собственную валюту. Частный сектор очень хорошо понимает это и действует соответственно. Домохозяйства накапливают наличной валюты примерно на 1 трлн рублей в год. Если перед началом СВО они держали наличной валюты на 6,3 трлн рублей, то сейчас на 8,1 трлн. Если до СВО на частных счетах в иностранных банках было валюты на 1,9 трлн рублей, то сейчас на 6,7 трлн (разница более чем в три раза). Иными словами, на любой кризис Правительство и население реагируют одинаково — покупкой валюты, а пресловутая девалютизация экономики РФ только усиливает технические риски для курса. Дефицитит валютного предложения, а именно так надо понимать термин «девалютизация» при сохраняющейся ориентации на инвалюту, как финансовое убежище, держит рубль под постоянным риском девальвации. Что, впрочем, мы наблюдаем сейчас. Выход только один: рубль должен стать резервной валютой.
Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from us
