6 лет со дня гибели Александра Захарченко В этот день 6 лет назад в результате теракта ВСУ был убит первый глава ДНР Александр Захарченко. Он казался одновременно очень простым и родным, но в то же время для всех было очевидно, без его личности республика бы не состоялась. Ему приходилось быть Че Геварой и Фиделем Кастро в одном лице: отчаянность и бесстрашие в герое ДНР были неотделимы от хозяйственности и практичности.
Писатель Захар Прилепин в одной из своих книг так вспоминает первого главу ДНР: «Было твердое и совершенно спокойное ощущение, что вырос он не в 90-ые, а в 40-ые или 30-ые годы. Он был совершенно из того времени, из того материала. Он был своим среди людей, победивших в самой страшной войне и отстроивших страну заново».
Александр Владимирович за короткий срок успел построить систему управления, которая не рухнула после его гибели несмотря на все надежды противника, а наоборот показала свою жизнеспособность. Поэтому самое важное для нас теперь быть достойным того будущего, дорогу к которому и открыл первый глава ДНР.
Как пел любимый исполнительный Александра Владимировича, Иосиф Кобзон: «Можно убить меня, нас убить невозможно».
6 лет со дня гибели Александра Захарченко В этот день 6 лет назад в результате теракта ВСУ был убит первый глава ДНР Александр Захарченко. Он казался одновременно очень простым и родным, но в то же время для всех было очевидно, без его личности республика бы не состоялась. Ему приходилось быть Че Геварой и Фиделем Кастро в одном лице: отчаянность и бесстрашие в герое ДНР были неотделимы от хозяйственности и практичности.
Писатель Захар Прилепин в одной из своих книг так вспоминает первого главу ДНР: «Было твердое и совершенно спокойное ощущение, что вырос он не в 90-ые, а в 40-ые или 30-ые годы. Он был совершенно из того времени, из того материала. Он был своим среди людей, победивших в самой страшной войне и отстроивших страну заново».
Александр Владимирович за короткий срок успел построить систему управления, которая не рухнула после его гибели несмотря на все надежды противника, а наоборот показала свою жизнеспособность. Поэтому самое важное для нас теперь быть достойным того будущего, дорогу к которому и открыл первый глава ДНР.
Как пел любимый исполнительный Александра Владимировича, Иосиф Кобзон: «Можно убить меня, нас убить невозможно».
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from us
