За ночь кто-то отфрендился, интересно, из-за аррогантных цитат Ярослава Могутина или из-за поста о Надежде Буяновой? Если последнее - туда и дорога, но я больше люблю, когда зафренживаются (ох уж эти варваризмы).
Cегодня - два стихотворения Виктора Полещука, странного и в хорошем смысле многословного автора из города Гулькевичи Краснодарского края, осуществляющего ресайклинг шекспировских хроник в провинциальных глубинах, где исторические катаклизмы проветриваются ветрами и глазурируются на солнце безразличием . То ли субалтерн, то ли шут гороховый, мил человек. Иногда кажется: а существует ли этот Полещук? Кто-нибудь слышал о нем вообще (напишите в комментариях)? СВЯЗЬ
В один прекрасный день узнаёшь, что стал составной чьего-то бреда.
На связь выходишь, но редко.
Между нами пролегает плотный, зловонный туман, но ты должен выйти; хоть ползком, хоть на карачках.
Цепь, которая нас связывает, незрима и невесома, но крепче ничего нет,она не от мира сего.
Я представляю, как ты ждёшь избавления, а оно близко и грядёт космической катастрофой.
Мы рады этой очистительной грозе, которая сметёт грязь и пошлость.
Избавление близко.
Я знаю, ты ходишь в церковь,помяни и меня. А я буддистка и верю дома.
Во что-то верят и мои черепахи. Им тревожно сейчас! То и дело просыпаются, бродят, озабоченно задирают мордочки.
Цзянь особо чувствительный, много размышляет, знает третье измерение, целиком воспринимает большие тела: человека, трамвай. Иногда я сажаю его на голосовые связки и что-нибудь пою. Ему это нравится. Аська – простая баба, кобылища, но славная и добродушная.
А сейчас они успокоились. И меня отпустило. Интересно, как это у нас одновременно.
Счастливо. Если можешь, вякни что-нибудь.
Анонимное письмо, без обратного адреса. Как будто тебя разбудили в пол-пятого утра звонком из Америки.
Ты тщательно бреешься, задумчиво пьёшь кофе, стараясь не уронить бутерброд, ещё раз поправляешь галстук перед зеркалом, одеваешься с иголочки, – в самом деле, мероприятия важнее быть не может, – идёшь на почту и отстукиваешь телеграмму:
Соединённые Штаты, Белый Дом, Президенту. "Связи нет". Без подписи.
НА КРУГИ СВОЯ
Чугунные ворота современности, пожалуй, не откроет и огромный шекспировский ключ. Король Лир в полдень, задыхаясь от астмы, пихает в пасть рыбью требуху, а вечером пересказывает блатарям свою родословную, как похабный анекдот. Надо отдать ему должное: после 56-го года он прекратил всякие сношения с внешним миром и занимался исключительно коллекционированием открыток. Яго перемудрил с накладными раз и навсегда: больше главбуха крупяного завода ему ничего не светит. Гамлет скрывается в такой сырой и тесной конуре одиночества, что месть, интрига и соперничество стали бы для него спасительным светом. У принца осталась одна мечта, достойная его положения, – умереть в чистоте. За несколько лет до смерти мастер, как известно, удалился на покой. Я верю его последнему изображению – застывшие глаза, грубая лысина и если не обрюзгшее, то одутловатое лицо до отвращения смирившегося человека. Отсюда и начинается наша история.
За ночь кто-то отфрендился, интересно, из-за аррогантных цитат Ярослава Могутина или из-за поста о Надежде Буяновой? Если последнее - туда и дорога, но я больше люблю, когда зафренживаются (ох уж эти варваризмы).
Cегодня - два стихотворения Виктора Полещука, странного и в хорошем смысле многословного автора из города Гулькевичи Краснодарского края, осуществляющего ресайклинг шекспировских хроник в провинциальных глубинах, где исторические катаклизмы проветриваются ветрами и глазурируются на солнце безразличием . То ли субалтерн, то ли шут гороховый, мил человек. Иногда кажется: а существует ли этот Полещук? Кто-нибудь слышал о нем вообще (напишите в комментариях)? СВЯЗЬ
В один прекрасный день узнаёшь, что стал составной чьего-то бреда.
На связь выходишь, но редко.
Между нами пролегает плотный, зловонный туман, но ты должен выйти; хоть ползком, хоть на карачках.
Цепь, которая нас связывает, незрима и невесома, но крепче ничего нет,она не от мира сего.
Я представляю, как ты ждёшь избавления, а оно близко и грядёт космической катастрофой.
Мы рады этой очистительной грозе, которая сметёт грязь и пошлость.
Избавление близко.
Я знаю, ты ходишь в церковь,помяни и меня. А я буддистка и верю дома.
Во что-то верят и мои черепахи. Им тревожно сейчас! То и дело просыпаются, бродят, озабоченно задирают мордочки.
Цзянь особо чувствительный, много размышляет, знает третье измерение, целиком воспринимает большие тела: человека, трамвай. Иногда я сажаю его на голосовые связки и что-нибудь пою. Ему это нравится. Аська – простая баба, кобылища, но славная и добродушная.
А сейчас они успокоились. И меня отпустило. Интересно, как это у нас одновременно.
Счастливо. Если можешь, вякни что-нибудь.
Анонимное письмо, без обратного адреса. Как будто тебя разбудили в пол-пятого утра звонком из Америки.
Ты тщательно бреешься, задумчиво пьёшь кофе, стараясь не уронить бутерброд, ещё раз поправляешь галстук перед зеркалом, одеваешься с иголочки, – в самом деле, мероприятия важнее быть не может, – идёшь на почту и отстукиваешь телеграмму:
Соединённые Штаты, Белый Дом, Президенту. "Связи нет". Без подписи.
НА КРУГИ СВОЯ
Чугунные ворота современности, пожалуй, не откроет и огромный шекспировский ключ. Король Лир в полдень, задыхаясь от астмы, пихает в пасть рыбью требуху, а вечером пересказывает блатарям свою родословную, как похабный анекдот. Надо отдать ему должное: после 56-го года он прекратил всякие сношения с внешним миром и занимался исключительно коллекционированием открыток. Яго перемудрил с накладными раз и навсегда: больше главбуха крупяного завода ему ничего не светит. Гамлет скрывается в такой сырой и тесной конуре одиночества, что месть, интрига и соперничество стали бы для него спасительным светом. У принца осталась одна мечта, достойная его положения, – умереть в чистоте. За несколько лет до смерти мастер, как известно, удалился на покой. Я верю его последнему изображению – застывшие глаза, грубая лысина и если не обрюзгшее, то одутловатое лицо до отвращения смирившегося человека. Отсюда и начинается наша история.
BY Смерть студента
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from us
