Энди и Пайпер, сводные брат с сестрой, теряют отца — он умирает у них на глазах, голый, страшный, в распаренной душевой. Энди делает все, чтобы его не разлучили с младшей сестрой; так они оказываются в семье у Лоры (ее играет великая и недооцененная Салли Хокинс). Но уютный домик с садом — витрина, внутри — пространство чужого горя, которое, одинокое и обезумевшее, длит кошмар подростков, не обещая ни конца, ни покоя.
Горе — не текст и не сцена, его так просто не воссоздать, даже если вы талантливые братья-режиссеры, которые знают, как выстроить кадр (визуал в фильме мастерский) и умеют работать с детьми (здесь три центральных актера-ребенка, каждый из которых проделывает потрясающую работу, кроме шуток).
Но горе в очередной раз ускользнуло и не поддалось попыткам описания, подменив себя шокирующей жестокостью и, в конце концов, перечнем чужих страданий, которые в какой-то момент начинают видеться как список реплик в сценарии и сюжетные огрехи. Это нормально — учиться говорить о том, о чем мы говорить не умеем. Но я вижу слона в комнате, а целое — не сумма всех составляющих, поэтому мой вердикт — фильм не сложился и ничего мне не дал.
Энди и Пайпер, сводные брат с сестрой, теряют отца — он умирает у них на глазах, голый, страшный, в распаренной душевой. Энди делает все, чтобы его не разлучили с младшей сестрой; так они оказываются в семье у Лоры (ее играет великая и недооцененная Салли Хокинс). Но уютный домик с садом — витрина, внутри — пространство чужого горя, которое, одинокое и обезумевшее, длит кошмар подростков, не обещая ни конца, ни покоя.
Горе — не текст и не сцена, его так просто не воссоздать, даже если вы талантливые братья-режиссеры, которые знают, как выстроить кадр (визуал в фильме мастерский) и умеют работать с детьми (здесь три центральных актера-ребенка, каждый из которых проделывает потрясающую работу, кроме шуток).
Но горе в очередной раз ускользнуло и не поддалось попыткам описания, подменив себя шокирующей жестокостью и, в конце концов, перечнем чужих страданий, которые в какой-то момент начинают видеться как список реплик в сценарии и сюжетные огрехи. Это нормально — учиться говорить о том, о чем мы говорить не умеем. Но я вижу слона в комнате, а целое — не сумма всех составляющих, поэтому мой вердикт — фильм не сложился и ничего мне не дал.
"The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from us
