Этнограф Зеленин писал, что в ХХ веке самыми любимыми жанрами в народе (имеется в виду самая нетребовательная, простоватая его часть) являются городской романс и частушка. Романс для тех, кому хочется «культурки», частушка для тех, кого даже «культурка», как у Замятина; «дюже заедает».

Ситуация не изменилась и сейчас с той разницей, что вместо романса «патриотический рэпчик», а вместо частушки - «патриотическая поэзия». Важно понимать именно точность соотнесения современных «патриотических» виршей и звуков с жанром. Это не стихи и не песни - это частушки и куплетцы. Поэтому они так нелепо звучат со сцен, на фестивалях, так странно выглядят на бумаге. Но попробуйте любой их стишок разухабисто исполнить под концертину и гитару в сопровождении пары чечеточников братьев Баклушиных - и стишок зазвучит живо и ярко.

При этом важно понимать, что частушка есть индикатор уличности, заборности, средство извлечь из человека ту часть его природы, которая хочет в подворотню, на подоконник, к батарее в заплеванный подъезд попошлить, поматериться, поржать и покривляться. Нужно прочитать частушку в любой компании - хоть нуворишей, хоть интеллигентов - и посмотреть на реакцию. Кто захихикает, у кого потеплеет взгляд, кто весело взбодрится - с тем все ясно. Тут же можно описать, не спрашивая, весь круг пристрастий, интересов, желаний. Конструкция выйдет очень несложная. И, самое главное, понятно, что с ним делать.

Во все времена частушки сочиняли и исполняли бескорыстно, ибо все понимали, что за это ни платить, ни брать деньги нельзя. Никто же не берет деньги за вход в общественный туалет только потому, что там на стенах живопись и литература и можно приобщиться к искусству. Есть жанры, предоставляемые по определению бесплатно.

Однако нынче за них научились брать деньги, начали читать их со сцен с серьёзными и даже трагическими лицами, так как стали выдавать (и принимать) их за то, чем они не являются. За Поэзию. Прозу. Нечто важное. Глубокое. За культуру. Хотя частушка сиюминутна по определению и «классикой» стать не в состоянии.

Соответственно, явились и частушечники. Пока они ещё не разделились по средам, но это скоро произойдёт. Будут патриотические частушки для рефлексирующей интеллигенции с нарративами и дихотомиями, для домохозяек (много плача и чёрной смертушки), для простонародья (матюшок, бабы, физиологичные подробности), для воинов (братан, родня, гойда, слоняры, медвежулики, даввввай) и т.д. Возникнут универсалы, пишущие и исполняющие частушки сразу во всех жанрах. Схема творчества останется одна и та же для всех - утром в газете, вечером в клозете, поддержка чиновников и полное отсутствие слога, смысла и рифмы.

Чуть что случилось - победа, поражение, кризис - тут же готова частушка, куплет, песенка (поэтому они так плодовиты - частушки пишутся мгновенно, без включения мозгов, на чистой технике - знай тасуй окончания). И позы и выражения лиц у всех частушечьи - наглость, самоуверенность, невооруженным глазом видно профессиональное презрение шулера к лоху. Защитная реакция, помогающая не чувствовать себя жульем.

Трудятся.

Но судя по реакции публики, недолго куплетистам осталось.

Немного о тревожащих сторонах национального характера.

Сюжет 1. Вспоминает народный артист Е.Весник.

«В Щелыково с местной ребятней у меня сложились дружеские отношения. Мне не раз приходилось выступать перед отдыхающими, местными жителями, и ребятня моих концертов не пропускала. Чувствовал, что я им нравился, ещё по экрану они меня хорошо знали. Смотреть на то, как они проводят время возле своих домов, было горько: игровых площадок нет, игрушек у них нет, кругом грязь. Обидно за них до слез! Как-то вокруг меня собралась большая компания пацанов. Заводилой у них был мальчишка лет 11. «Слушайте ребята как же вы живете? Смотрите какой у вас вид. Все в грязи, играть вам негде. Давайте так, - сказал я. - Соберете в субботу всех мальчишек здешних, а я соберу взрослых. Возьмём лопаты, выроем здесь котлован под бассейн. Большой котлован, метров полтора-два глубиной. Обложим его кирпичом, замажем внутри цементом, потом ваши родители проведут воду, будете купаться. Замечательно. Зимой можно его залить водой и получится каток. Как вы считаете?» И вот одиннадцатилетний заводила, смотревший на меня влюблёнными глазами, внимательнейшим образом выслушавший мой проект, лишь только я закончил говорить, звонким ангельским голоском спросил: «Дядь. А на хрена все это нужно?»

Сюжет 2. Личные воспоминания.

В течение нескольких лет у меня со студентами были ежегодные летние поездки по Русскому Северу. Причем ездили мы на ГАЗ 66 (Шишиге) прямо в крытом тентом кузове, лежа вповалку на спальных мешках. Жили в монастырях, кемпингах, иногда в самой машине. Как-то мы ехали через Шексну через переправу в районе Крохино (где в воде стоит храм, который сейчас спасают волонтеры – его можно видеть в фильме Шукшина «Калина красная»). Через несколько километров от переправы есть древнее, известное с XI века (!) село Ухтома, а в нем аж два храма – деревянный и каменный (Крестовоздвиженский и Успенский). Красота необыкновенная. Оба храма заброшены и разрушаются.

Мы остановились и провели там несколько часов. Рядом у чьего-то дома сидело местное население в виде каких-то тяжелых с виду мужичков и баб, которые, судя по всему, ничего не делали уже давно. Мы подошли поговорить. Одна впечатлительная девушка, восхищенная красотой и благодатью, произнесла перед ними речь, которая сводилась к тому, что им очень повезло иметь такую красоту, которую создавали их предки, но очень горько видеть её заброшенной и гибнущей. Почему бы местным людям не собраться, да не отремонтировать хотя бы один храм (например, деревянный, так как с ним проще) – было бы общее дело, восстановилась бы красота, начались бы службы. Ее вяло выслушали, пафос не подействовал, и один из мужиков лениво сказал:

- Вот кто ломал, пусть тот и ремонтирует.

Как у человека, так и у народа может возникнуть очень опасная привычка к бардаку, убожеству, грязи, неустроенности. «Хорошо не жили – нечего и начинать» - эта поговорка родилась именно в такой среде. А ведь это очень влияет на характер, рождает пассивность, готовность не только примириться с любой гадостью, но, что важнее, отвращение к порядку, красоте и гармонии.

У Замятина в «Блокнотах» солдат приходит в землянку и просит офицера взять его из лазарета: «Да там, ваш'скородие, чистота дюже одолевает». После взятия Зимнего дворца в 1917 году загаженными оказались роскошные мраморные ванны и умывальники при исправных и свободных туалетах – тоже многих «чистота заедала», помещичьи усадьбы громили и жгли часто именно из этой подспудной ненависти к чистоте, красоте и порядку. Не случайно А.Яковлев, знаменитый авиаконструктор, поддерживал у себя на производстве больничную чистоту и порядок (инженеры носили белые халаты) и приказывал постоянно подкрашивать белые двери, отучая людей открывать их ногами – это влияло на качество работы.

Поэтому надо воспитывать отвращение к бардаку, хаосу, неустройству, нечистоте – это важный шаг к оздоровлению народа в целом и к его способности решать грандиозные задачи.

Интеллектуальная прогулка
29 июня (воскресенье) в 13:00

Интеллектуальна прогулка по улицам и бульварам Москвы, во время которого мы погрузимся в богатство архитектурных стилей, исторические особенности доходных домов и магазинов.

Пройдемся по Мясницкой, Чистопрудному бульвару, заглянем на переулки Ивановской горки. Обсудим вопросы масштабов жилых пространств и городской планировки.

После прогулки мы приглашаем участников на беседу в кафе.

Прогулку проводит Борис Якеменко.
Кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России РУДН, телеведущий.

Регистрация: https://kinoklub.site/intellectual_walk_29june

Сегодня день памяти преподобного Андроника, ученика Сергия Радонежского, первого игумена Спасо - Андроньева монастыря в Москве. Преподобный Сергий бывал в обители - в 1365 году он пришел поклониться образу Спаса перед отправлением в дальний путь – в Нижний Новгород, к князю Борису – и потом долго беседовал с Андроником. Когда Сергий собрался уходить, Андроник пошел проводить. Неподалеку от монастыря они расстались и на месте их прощания поставили часовню. Святитель Алексий и великий князь Димитрий также останавливался в обители Андроника молиться перед иконой Спасителя.

Преподобный Андрей Рублев расписывал Спасский храм в Андрониковой обители (на видео). Преподобный Андроник, дожив до глубокой старости, передал управление обителью своему ученику Савве. Скончался подвижник в 1404 году.

Я вырос среди очень умных людей. Отец и его друзья и знакомые (А.Ильченко, Д.Белкин, Л.Россолимо, Б.Жеребцов и многие другие) были не только глубокими знатоками своего дела, настоящими профессионалами – они были великолепно образованными интеллектуалами, читавшими все, что выходило важного и интересного. Отец, для которого главными в жизни были Достоевский и Толстой, не мог много лет себе простить, что не купил полное собрание Толстого (десятки огромных томов), потому что не хватило денег, а занимать он не любил.

У всех этих людей были великолепные библиотеки, где были вещи редкие и редчайшие – от русских изданий XVIII века до «имкапрессовских» и «посевовских», крайне опасных в то время – и они меня, школьника, свободно пускали в эти сокровищницы, знакомили с интересными изданиями, рассказывали, советовали, учили собирать книги, давали их читать домой. Последнее не случайно мной особо отмечено – при исчезновении какой-нибудь редкости шансы ее найти вновь равнялись нулю.

Еще учась в средней (во всех отношениях) школе я привык заходить «на огонек» к кому-нибудь из отцовских друзей или знакомых, когда там собиралась компания. За чайным столом начинался пир духа. Сложнейшие темы, горячие споры, проза и поэзия разных времен и народов, самые разные имена – от Мандельштама и Канта до Ленина и Шкловского – все это сплеталось во что-то совершенно удивительное.

Никогда не забуду разговор стихами Хайяма. Один из гостей привел к слову рубаи Хайяма, другой ответил его же четверостишием – и начался разговор. Они разговаривали стихами Хайяма, задавали ими вопросы и на них ими же отвечали. Это продолжалось минут десять и завершилось восхищенным смехом присутствующих, но важно понимать – это не была интеллектуальная эквилибристика, это была «высшая форма» общения, просто когда прозы уже не хватало и на помощь пришли стихи с аллюзиями и подтекстами. Примечательно, что такая же форма стихотворного общения существовала в великосветских салонах XIX века.

Понятно, что я не мог ни в каком качестве участвовать в этих разговорах, но это было настолько интересно, что я сидел часами, стараясь запомнить всё сказанное, уложить в память и ум, фиксировал имена и названия книг. Так у меня выработалась острейшая потребность в умных, глубоких разговорах, возник вкус с осмысленному, масштабному высказыванию. Сложилась привычка читать книги с карандашом и тетрадью, чтобы подчеркнуть важное, выписать необходимое.

Появилась необходимость вести дневник, чтобы осмыслить действительность в свете того, что узнано. Уже в последних классах школы у меня дома стали собираться мои приятели, а когда я поступил в Университет – знакомые по университету и мы сидели до утра (в буквальном смысле) говорили, спорили, хохотали, обменивались впечатлениями от книг и статей. Даже в армии я создал небольшое сообщество, которое, как первые христиане в катакомбах, тайно собиралось ночами в клубе. И, плавая в густых облаках табачного дыма, как херувимы на картине Рафаэля, мы говорили и говорили… Среди собеседников помню Б.Егорова (сына легендарного космонавта Бориса Егорова) – жаль, что после армии я потерял с ним связь.

Потом наступили девяностые и вместе с ними все это исчезло. Людей завертело и разбросало, или даже хуже, как у А.Островского «такой-то умер, такая-то с ума сошла». Началась борьба за существование, было не до разговоров и вопросов, словно всем стало всё ясно. Да так оно и было, поскольку произошел сброс сложности, что закономерно вывело вперед не умных и творческих людей, а людей заурядных, упрощенных, которым все ясно-понятно и нечего тут мантифолии разводить.

До исступления доводили мертвые разговоры о том, кто кого и где объегорил или отметелил, кто с кем и зачем, что пожрать, какая тупая власть, что нужно всех расстрелять, утопить и повесить, скотский шпанский мат и пошлятина… Как будто заело пластинку. Возникла тяжелая, как стоячая вода, тоска по тем, давним, живым, настоящим разговорам, спорам, стихам и прозе, по осмысленному высказыванию…

Вот бы сегодня заново научиться говорить серьезно о серьезных вещах.

10 лет назад не стало Евгения Максимовича Примакова.

«Мы когда-то всегда умираем», как говорил Высоцкий.

Вряд ли нужно много говорить о его жизненном пути. Востоковед, арабист, журналист, дипломат, директор, академик, глава, депутат, председатель, ученый, лауреат, премьер...

Это он развернул самолет над Атлантикой, когда летел в Вашингтон, узнав, что начались бомбежки Югославии. Сегодня такая реакция кажется естественной, но тогда это был беспрецедентный акт героизма – достаточно посмотреть, что с Примаковым тогда сделали в газетах, особенно в помойном (и тогда и сейчас) «Коммерсанте».

Человек, имевший беспрецедентный авторитет на Ближнем Востоке. Политический тяжеловес старой, проверенной сборки, выпуск которых сегодня полностью прекращен, он сумел оживить экономику страны тогда, когда «больной был скорее мертв, чем жив». Он привел в политику и оставил в ней многих из тех, кто сегодня рядом с Путиным решают сложнейшие задачи.

Его деятельность, научные труды, стиль жизни прекрасно отражали «умственную порядочность» - одно из важнейших свойств старого, подлинного интеллигента. Во многих чертах своей жизни он был одним из безусловных образцов, на который будут ориентироваться тысячи людей, стремящихся положить профессионализм, порядочность и интеллигентность в основу собственного существования.

Когда его не стало, для многих людей исчезла какая-то очень важная жизненная опора. И еще раз стало понятно, что незаменимые люди есть. Их немного, но они есть. Он был одним из тех немногих.

P.S. Нельзя не сказать и о том, что на фоне Примакова была особенно ярко видна подлость и продажность. Вспоминая Примакова-премьера, неравнодушные люди всегда будут помнить и этот пасквиль (http://kommersant.ru/doc/215418) – апофеоз «журналистики 1990-х.

Бородулин, «который и накропал этот донос» (https://www.facebook.com/alexander.kuguchin/posts/10206392804714833) потом быстро процвел (подлость хорошо продается) и стал даже «членом Попечительского совета Высшей школы журналистики Государственного университета – Высшей школы экономики» - ну где ему еще было оказаться, как не в ВШЭ

Но Бог с ним.

Кто его помнит?

А Примакова помнят. И будут помнить.