Да что тут лукавить, меня самого уже почти не осталось. И это даже не плохо. Рано или поздно мы все вспыхнем облаком зеркальных осколков и выпустим наконец-то давным-давно запертую в нас пустоту на долгожданную свободу. Пусть летит, пусть кружит в красном, сыпящем шершавыми на ощупь снежинками небе, пусть обязательно найдёт и промчится над парусником-горкой и дальше, дальше, понесётся вдоль стремительно тонущей в зимних сумерках улицы, где все дома — давным-давно уже высокие и новые и ярко светят фонари. Пусть.
Ну а пока мы ещё здесь и не все шары ещё разбиты — с новым годом, друзья, с новым годом.
Ну а пока мы ещё здесь и не все шары ещё разбиты — с новым годом, друзья, с новым годом.
Мы с бабой по врачам не особо ходоки. Не одобряем мы это дело. Не любим. Ну, разве что, стоматолога навещаем с определённой регулярностью, ибо там сейчас (как, впрочем, и всегда) такие цены, что запускать никак не желательно, а вот с остальным — пренебрегаем откровенно.
Да мы и не болеем особо ничем, а ежели и кольнёт где вдруг, а такое бывает, чего уж тут греха таить, не молодеем чай, то на такой случай у нас отговорочка волшебная имеется — само пройдёт. И пока, надо отметить, срабатывает. Чёрт его знает как — но срабатывает! Вон плечо, например, у меня болело-болело, а потом вдруг само собой взяло да и перестало. Так что имейте в виду, но — с осторожностью, на мои рассказы особо не уповайте, может у вас и не сработает.
Сами-то пренебрегаем, а вот с котами со своими — строгость у нас в этом вопросе страшная. Все прививки — чётко по графику получают бездельники, техосмотр плановый - на регулярной основе у них, зубы чистим им дорогущей пастой не щадя пальцев своих, а их, пальцы-то, откусить норовят во время чистки ой как старательно. Витаминами опять же снабжаем (порой с применением лёгкого насилия) и корм даём только правильный и купленный не абы где, а в проверенном месте, чтобы избави бог какого контрафакту не подцепить ненароком.
Сами, что характерно, и гадость какую с майонезом съедим ничуть не чураясь, и в бургеркингошной можем отобедать, да до того ловко, что потом из-за стола вставать затруднительно весьма и кое у кого вся бородища в крошках, а котам — ничего такого у нас нельзя. Главные ЗОЖники они у нас в избе получаются.
Но — не всё так идеально, как может показаться, и кое где даём таки слабину. А именно — в количестве той самой полезной еды. Уходим, бывает куда, так сразу шерстяным побольше оставить, чтобы мол не тянули обессиленные, полупрозрачные лапы к закрытой двери и не молили от голодной смерти их спасти ради Христа.
И вот во время последнего ТО доктор нам так прямо и сказал — всё хорошо, но немножечко толстоваты ваши подопечные. Честно говоря, слово «немножечко» это уже я от себя добавил, а в оригинале было просто — толстые. И надо худеть, ибо вредно сие и ничем хорошим не кончится.
Что ж делать? Надо так надо. А тут и сами с этими новогодними делами поднабрали, во всяком случае я — точно.
Так что сейчас у нас эпоха похудения. Никаких вот этих вот вечно полных мисок с едой. Гомеопатические порции строго в отведённое время. Провоцирование физических нагрузок путём пугания шерстяных и их дальнейшего беспрестанного беганья по комнатам друг за другом. Прочая аскеза.
Ребята такие новшества одобрили слабо и к похуданию относятся с плохо скрываемым презрением. Днём ещё так-сяк, а вот ночами особо заметен их нигилизм в этом вопросе. Моисей Абрамыч, как более многоопытный — действует дистанционно. Либо в ванной начнёт орать, ибо там от кафельных стен уж больно акустика хороша, либо в самый какой ни на есть шуршащий пакет влезет, а хотя бы он ему и мал, всё одно — влезет и будет им надсадно шуршать вроде как случайно.
Людмила Аароновна — в силу молодости и присущей юным бесшабашности, выбирает фулл контакт. Сначала неистово тычет мне в щёки ледяной, мокрый свой нос, а когда видит, что не просыпаюсь я от таких уловок — начинает тихонечко за щёки меня кусать и подвывать жалобно.
Приходится вставать и выдавать ночную порцайку смехотворного (на фоне былых разносолов) размеру. Коты с ненавистью едят, лязгают зубами и пока не особо худеют. По сто грамм, согласно бытовому измерительному прибору типа «весы» примерно с кинули, да и то, не факт, что это не результат похода в туалет.
Да мы и не болеем особо ничем, а ежели и кольнёт где вдруг, а такое бывает, чего уж тут греха таить, не молодеем чай, то на такой случай у нас отговорочка волшебная имеется — само пройдёт. И пока, надо отметить, срабатывает. Чёрт его знает как — но срабатывает! Вон плечо, например, у меня болело-болело, а потом вдруг само собой взяло да и перестало. Так что имейте в виду, но — с осторожностью, на мои рассказы особо не уповайте, может у вас и не сработает.
Сами-то пренебрегаем, а вот с котами со своими — строгость у нас в этом вопросе страшная. Все прививки — чётко по графику получают бездельники, техосмотр плановый - на регулярной основе у них, зубы чистим им дорогущей пастой не щадя пальцев своих, а их, пальцы-то, откусить норовят во время чистки ой как старательно. Витаминами опять же снабжаем (порой с применением лёгкого насилия) и корм даём только правильный и купленный не абы где, а в проверенном месте, чтобы избави бог какого контрафакту не подцепить ненароком.
Сами, что характерно, и гадость какую с майонезом съедим ничуть не чураясь, и в бургеркингошной можем отобедать, да до того ловко, что потом из-за стола вставать затруднительно весьма и кое у кого вся бородища в крошках, а котам — ничего такого у нас нельзя. Главные ЗОЖники они у нас в избе получаются.
Но — не всё так идеально, как может показаться, и кое где даём таки слабину. А именно — в количестве той самой полезной еды. Уходим, бывает куда, так сразу шерстяным побольше оставить, чтобы мол не тянули обессиленные, полупрозрачные лапы к закрытой двери и не молили от голодной смерти их спасти ради Христа.
И вот во время последнего ТО доктор нам так прямо и сказал — всё хорошо, но немножечко толстоваты ваши подопечные. Честно говоря, слово «немножечко» это уже я от себя добавил, а в оригинале было просто — толстые. И надо худеть, ибо вредно сие и ничем хорошим не кончится.
Что ж делать? Надо так надо. А тут и сами с этими новогодними делами поднабрали, во всяком случае я — точно.
Так что сейчас у нас эпоха похудения. Никаких вот этих вот вечно полных мисок с едой. Гомеопатические порции строго в отведённое время. Провоцирование физических нагрузок путём пугания шерстяных и их дальнейшего беспрестанного беганья по комнатам друг за другом. Прочая аскеза.
Ребята такие новшества одобрили слабо и к похуданию относятся с плохо скрываемым презрением. Днём ещё так-сяк, а вот ночами особо заметен их нигилизм в этом вопросе. Моисей Абрамыч, как более многоопытный — действует дистанционно. Либо в ванной начнёт орать, ибо там от кафельных стен уж больно акустика хороша, либо в самый какой ни на есть шуршащий пакет влезет, а хотя бы он ему и мал, всё одно — влезет и будет им надсадно шуршать вроде как случайно.
Людмила Аароновна — в силу молодости и присущей юным бесшабашности, выбирает фулл контакт. Сначала неистово тычет мне в щёки ледяной, мокрый свой нос, а когда видит, что не просыпаюсь я от таких уловок — начинает тихонечко за щёки меня кусать и подвывать жалобно.
Приходится вставать и выдавать ночную порцайку смехотворного (на фоне былых разносолов) размеру. Коты с ненавистью едят, лязгают зубами и пока не особо худеют. По сто грамм, согласно бытовому измерительному прибору типа «весы» примерно с кинули, да и то, не факт, что это не результат похода в туалет.
Но мы люди упорные и отступать не обучены. Будут худеть, хоть ты тресни! Ну и сами тоже стараемся. А то мои 121 килограмм чистейших мышц, чуть подёрнутых салом — уже тяжеловато. На днях, по причине гололёда изволил упасть на тротуаре. И ладно бы просто упал, это ничего, я прочный. Так шёл в оживлённом месте и двух приличного вида господ и женщину в шубе падая начисто тушей своей снёс. Как кегли полетели, сердешные! Очень неудобно было, да. Нет, я всех конечно поднял, отряхнул по возможности и учтиво раскланялся. Мол прошу великодушнейше простить мою такую неловкость. Но вот кланяться вообще тяжело было — ощутимо пузцо мешало. Так что тоже видимо скоро по ночам в пакет шуршащий лазать начну или в ванной орать громогласно. А что делать? Доктор сказал надо — значит надо.
Вы там тоже давайте, начинайте, а то не успеем оглянуться — а уже и лето, а мы вон какие мяса нагуляли! Неприлично! Меньше насыпайте в миски, больше бегайте по комнатам друг за другом. Так то!
Вы там тоже давайте, начинайте, а то не успеем оглянуться — а уже и лето, а мы вон какие мяса нагуляли! Неприлично! Меньше насыпайте в миски, больше бегайте по комнатам друг за другом. Так то!
Время ощутимо ускорилось и эпохи, толкаясь и печально позвякивая дорогущим хрусталём в наглухо запечатанных почтовым сургучом сервантах, уходят так быстро, что в глазах рябит и немного даже подташнивает с непривычки. Ещё вчера, казалось бы, ан уж нет, уж и след простыл и поминай как звали! Не тот фасон, не впечатляет совершенно, старо и пошло, папаша!
Стояло тут вроде как всегда исполински, поражало кряжистостью небывалой да незыблемой статью — а глядь, подхватили бойкие, усатые незнамо кто, завернули в худую рогожу и волокут бездушно выкидывать, ибо новое уже на подходе копытом бьёт, извольте освобождать места.
Но удивляться — роскошь уже крайне для меня недопустимая, тут на простое созерцание бы наскрести мелочишки по карманам. Так что — бесстрастно всё рассматриваем и сохраняем при этом довольно таки приятное выражение на лице. На всякий случай.
Захаживали сегодня в аптеку, и, надо сказать, не праздного любопытства ради, а исключительно удовлетворения вполне определённых бытовых запросов для. У меня, так уж вышло, благоприобретённая с определённых моментов жизненных привычка образовалась — иметь при себе антисептическое средство для рук. И мою я оные руки всё с тех же, уже в некотором роде былинных времён чаще, чем когда бы то ни было раньше, и, в случае отсутствия возможности омовение свершить, протираю злой химической гадостью, да непременно с таким вызывающим ароматом, что все окрест, разумеется, думают, что это я нарочно такую штуку выкинул, всем на зло, хотя и в мыслях отродясь не держал сего.
Так вот, закончилось у меня то самое средство подчистую и решил я обновить запас его, дабы привычкам своим по возможности не изменять, ибо кто я есть, если не скопище привычек. Так-то начнёшь наплевательски к ним относиться — и что от меня останется в итоге? Штаны, прощения прошу, одни, да и те — совершенно неприглядного вида. Ну и шляпа ещё, возможно. Срам сплошной, одним словом.
Зашёл я, стало быть, в аптеку ту и с порогу, дабы ни своё, ни аптекаря время попусту не тратить, зычно гаркнул, даже с некоторой надсадой и хрипотцой разбойничей,— дайте, мне, барышня, санитайзер.
А барышня, с легко узнаваемым и от того ещё более приятным моему уху областным говором и отвечает — а санитайзер эт чё?
Пауза возникла неловкая, в коей промелькнули пред очами моими как живые люди в масках, нешуточные баталии прививочников с антипрививочниками, входы в магазины по пропускам, истеричные выпуски новостные и прочия, и прочия...
Однако ж сдержался, сказал ласково — санитайзер, моя хорошая, это жижа такая вонючая. Руки протирать ей. От микробов. Заместо мыла.
Моя хорошая нахмурила самую чуточку прыщавый лобик, надула губки и, рассеянно окинув бурёночными глазищами своё хозяйство, горестно всплеснула руками — такого нету у нас.
Ну на нету — и суда, как говориться, быть никакого не может на свете этом. Понимаем-с, как же. Откланялся вежливо, да и восвояси не солоно хлебавши.
Благо в интернетах ещё не забыли, что это такое, и обещали через день прислать с нарочным.
Но писал всё это я вам, любезные, по большей части не за тем, чтобы рассказать, как ловко в итоге всё обернулось да сладилось, а лишний раз только напомнить про восхитительный по своей сути механизм, работающий строго и безотказно. Перестали на каждом углу талдычить — и вот, пожалуйста. Забыли как и называется! А не далее чем четыре года назад, когда я в ту же самую аптеку за аспирином заходил, мне оный аспирин барышня, не нынешняя, но не менее приятная, подавала в лютом ужасе длиннющими щипцами и сама при том была в маске и перчатках каучуковых до локтя! И спиртом чистым помещение окропляла прямо при мне и на меня. А теперь санитайзер эт чё.
Всё пройдёт, всё станет прахом, ничего не задержится, не устоит. Сто раз сменятся моды, важное станет неважным, дорогое — недорогим, любимое — пресным, болезненное — пустым. И не забывать об этом — задача если и не основная, то очень даже полезная. Не забывать и сохранять довольно таки приятное выражение на лице. Ну а что ещё делать?
Стояло тут вроде как всегда исполински, поражало кряжистостью небывалой да незыблемой статью — а глядь, подхватили бойкие, усатые незнамо кто, завернули в худую рогожу и волокут бездушно выкидывать, ибо новое уже на подходе копытом бьёт, извольте освобождать места.
Но удивляться — роскошь уже крайне для меня недопустимая, тут на простое созерцание бы наскрести мелочишки по карманам. Так что — бесстрастно всё рассматриваем и сохраняем при этом довольно таки приятное выражение на лице. На всякий случай.
Захаживали сегодня в аптеку, и, надо сказать, не праздного любопытства ради, а исключительно удовлетворения вполне определённых бытовых запросов для. У меня, так уж вышло, благоприобретённая с определённых моментов жизненных привычка образовалась — иметь при себе антисептическое средство для рук. И мою я оные руки всё с тех же, уже в некотором роде былинных времён чаще, чем когда бы то ни было раньше, и, в случае отсутствия возможности омовение свершить, протираю злой химической гадостью, да непременно с таким вызывающим ароматом, что все окрест, разумеется, думают, что это я нарочно такую штуку выкинул, всем на зло, хотя и в мыслях отродясь не держал сего.
Так вот, закончилось у меня то самое средство подчистую и решил я обновить запас его, дабы привычкам своим по возможности не изменять, ибо кто я есть, если не скопище привычек. Так-то начнёшь наплевательски к ним относиться — и что от меня останется в итоге? Штаны, прощения прошу, одни, да и те — совершенно неприглядного вида. Ну и шляпа ещё, возможно. Срам сплошной, одним словом.
Зашёл я, стало быть, в аптеку ту и с порогу, дабы ни своё, ни аптекаря время попусту не тратить, зычно гаркнул, даже с некоторой надсадой и хрипотцой разбойничей,— дайте, мне, барышня, санитайзер.
А барышня, с легко узнаваемым и от того ещё более приятным моему уху областным говором и отвечает — а санитайзер эт чё?
Пауза возникла неловкая, в коей промелькнули пред очами моими как живые люди в масках, нешуточные баталии прививочников с антипрививочниками, входы в магазины по пропускам, истеричные выпуски новостные и прочия, и прочия...
Однако ж сдержался, сказал ласково — санитайзер, моя хорошая, это жижа такая вонючая. Руки протирать ей. От микробов. Заместо мыла.
Моя хорошая нахмурила самую чуточку прыщавый лобик, надула губки и, рассеянно окинув бурёночными глазищами своё хозяйство, горестно всплеснула руками — такого нету у нас.
Ну на нету — и суда, как говориться, быть никакого не может на свете этом. Понимаем-с, как же. Откланялся вежливо, да и восвояси не солоно хлебавши.
Благо в интернетах ещё не забыли, что это такое, и обещали через день прислать с нарочным.
Но писал всё это я вам, любезные, по большей части не за тем, чтобы рассказать, как ловко в итоге всё обернулось да сладилось, а лишний раз только напомнить про восхитительный по своей сути механизм, работающий строго и безотказно. Перестали на каждом углу талдычить — и вот, пожалуйста. Забыли как и называется! А не далее чем четыре года назад, когда я в ту же самую аптеку за аспирином заходил, мне оный аспирин барышня, не нынешняя, но не менее приятная, подавала в лютом ужасе длиннющими щипцами и сама при том была в маске и перчатках каучуковых до локтя! И спиртом чистым помещение окропляла прямо при мне и на меня. А теперь санитайзер эт чё.
Всё пройдёт, всё станет прахом, ничего не задержится, не устоит. Сто раз сменятся моды, важное станет неважным, дорогое — недорогим, любимое — пресным, болезненное — пустым. И не забывать об этом — задача если и не основная, то очень даже полезная. Не забывать и сохранять довольно таки приятное выражение на лице. Ну а что ещё делать?