Страшно говорить

В пятом классе я писал сочинение по русской классике. В центре произведения были герои, которые не могли открыто поговорить друг с другом. Они додумывали, строили интриги, изменяли. И все это привело к трагедии.

Тогда я написал, что считаю произведение глупым: если бы герои нормально поговорили, всего этого можно было бы избежать. Учитель посмеялась, но поставила пятерку.

Сейчас я вспоминаю это с улыбкой. Тогда я ничего не понимал. Сегодня понимаю, что если бы люди могли честно говорить друг с другом, большинства проблем никогда бы не возникло.

Но говорить — страшно. Иногда страшнее, чем молчать и делать глупости.

Слово — это основа нашей цивилизации. В Евангелии от Иоанна говорится: «В начале было Слово». В Ветхом Завете Яхве дает власть Адаму, позволяя ему называть животных. Слово заменяет импульсивные действия. С его помощью мы выражаем желания, чувства, идеи, сверяемся с реальностью. Мы планируем будущее и уменьшаем хаос. Словами мы открываемся, становимся уязвимыми. А иногда — раним.

Но чтобы говорить, нужна энергия. Не всегда она есть. Иногда страшно, потому что раньше за слова нас наказывали. Иногда слов просто нет, чтобы выразить весь ужас, что с нами происходит.

Особенно страшно говорить на терапии. Ведь это означает рассказать другому человеку то, о чем, возможно, никогда и ни с кем не говорил. А если раньше слова приносили боль — эмоциональную или физическую, — это ощущается как непосильная задача.

Мы молчим, потому что говорить было небезопасно. И повторяется драма из русской классики. Но анализ — это место, где можно учиться говорить. О том, о чем говорить было не принято.

Существует ошибочное представление: либо рассказывать всё, либо молчать. Многие думают, что если пойти в анализ, нужно сразу «вывалить» всё. Но анализ — это не допрос. Это процесс, в котором два разных человека учатся говорить друг с другом. Постепенно, в своём темпе.

Травмированные люди часто полагают, что главное — сразу рассказать про самые тяжёлые воспоминания. Но даже если это происходит, ничего не меняется. Потому что эти слова исходят из «омертвевшей» части души. Они звучат, как слова-призраки.

В безопасных условиях душа оживает. Она начинает проживать слова, наполненные чувствами. И травма уходит.

Через слова мы свидетельствуем о том, что произошло. Мы говорим, чтобы дать смысл несправедливости и пережитой боли. И это становится шагом к исцелению.

Картина Эдварда Хоппера
«Отель у железной дороги», 1952

🎙 Привет. Через час начинаем эфир на тему начала отношений. Вместе с моей коллегой Региной. Здесь вы можете оставлять свои комментарии.

Оппенгеймер: чувства против атомной бомбы 💥

Этот фильм не про физику. Ей уделяется мало экранного времени. Главный герой больше говорит с людьми, чем разрабатывает атомную бомбу. Для меня это история о переговорах, чувствах и прояснении ценностей. К этому выводу я пришел благодаря одной сцене.

Генерал рассказывает Оппенгеймеру, что нацисты начали работать над атомной бомбой полтора года назад. Но Оппенгеймер, еврей по происхождению, предполагает, что Гитлер не поддерживает этот проект. Он ненавидит евреев, а значит, отказывается финансировать ученых, среди которых они есть.

В этой сцене я нахожу свой смысл фильма — он о человеческих чувствах.

Чувства — это наша субъективная оценка. Мы постоянно оцениваем себя, других и мир, исходя из ценностей, в которые верим. Через эти оценки мы пытаемся понять: что здесь добро, а что зло?

Но только Бог точно знает, что такое добро и зло. Об этом предупреждает Ветхий Завет, где грехопадение Адама и Евы связано с желанием познать добро и зло. Съев плод с Древа познания, человек попытался присвоить божественное знание и был изгнан из Эдема.

Человек ограничен в своём понимании. Поэтому мы сверяем свои чувства с другими, спорим, договариваемся и конфликтуем. Способность говорить друг с другом о чувствах, а не убивать из-за разногласий, позволяет цивилизации выжить.

Гитлер, ненавидя евреев, отказался от диалога и выбрал насилие. Это привело к Холокосту и его поражению. Ирония в том, что ученые-евреи могли бы дать ему оружие, которое изменило бы ход войны.

Фильм противопоставляет США нацистской Германии. В то время как Гитлер уничтожает инаковость, США договариваются. Ради победы в войне они временно закрывают глаза на коммунистические убеждения ученых, включая самого Оппенгеймера. Они понимают, что их негативные чувства к коммунистам не являются истиной в последней инстанции.

Когда приходит время испытания бомбы, Оппенгеймер не подписывает петицию учёных против использования оружия. Он сбит с толку, не понимая, где проходит грань между добром и злом.

После бомбардировок Японии он переживает массовый психоз вместе с коллегами. Коллективная тень в виде чувства всемогущества прорывается в их сознание. Моментально они уподобляются нацистам, с которыми боролись, и испытывают пьяный угар.

Прометей, божественный огонь и инфляция 🔥

В начале фильма звучит цитата из мифа о Прометее, который украл огонь у богов и передал его людям. В фильме атомная энергия сравнивается с этим огнём. Человек открывает нечто божественное, но вместо созидания сталкивается с инфляцией.

Инфляция — это состояние, когда наше Я чувствует себя всемогущим, словно оно Бог. Это переживание захватывает как слабое сознание, так и тех, кто по мере роста выходит за пределы зоны комфорта. В инфляции все становится плоским и упрощенным, чувства становятся грубыми и опасными.

Гитлер, считающий евреев воплощением зла, впадает в инфляцию и считает свои чувства единственной истиной. Бомбардировки Хиросимы и Нагасаки — тоже пример инфляции, когда США решает, против кого можно применить чудовищную силу.

Но инфляция неизбежно заканчивается падением. Оппенгеймер большую часть фильма ведёт переговоры, чтобы создать оружие и спасти свою страну. Но именно это оружие приводит США к инфляции, где переговоры заменяются насилием.

Оппенгеймер осознаёт, что люди не должны брать на себя роль Бога. Он начинает кампанию против дальнейших разработок оружия и выступает за переговоры с СССР. Его не слушают. Лишь появление ядерного оружия у СССР сбрасывает США с пьедестала инфляции и возвращает возможность диалога.

Спасти нас от уничтожения друг друга может памятование, что все мы ограниченные люди, а не боги. Именно это банальное понимание когда-то спасло моих предков во время Второй мировой войны.

Нацисты поселились в доме моей прабабушки, когда оккупировали ее село. А когда уходили, то предупредили, что войска СС будут забирать людей в лагеря смерти. Прабабушка спряталась с детьми и выжила. Я смог появиться на свет, потому что даже во тьме кто-то вспомнил, что все мы люди.

#чувства #разборы #фильмы